Инна Живетьева - Орлиная гора Страница 51

   – Не надо. Дегу почисти.

   Мальчишка послушно кивнул. Потянул Дегу за повод, повел сквозь дождь.

   Пальцы скользнули по мокрому пологу. Из глубины палатки дохнуло теплом. Темка ввалился внутрь и несколько мгновений тупо рассматривал пустые лежанки. Ах да, Фальк остался у коннетабля. А Лесс тоже мотается с поручениями. Вот уж не подумал бы, что бывший Крох будет так верно служить королю. Многие хотели бы поймать его на предательстве или хотя бы небрежности. Противно сознавать, но Темка тоже ждет, когда Марик проколется. Тогда можно пожать плечами и вычеркнуть его из памяти как подлеца и труса.

   Хорошо, что никого нет. Спасибо Шурке – не забыл про жаровню, и сейчас от подернутых пеплом углей шло ровное тепло. На ящике стояла зажженная лампа, не пришлось шарахаться в темноте.

   Плащ тяжело свалился с плеч, полетели следом перчатки. А вот с сапогами пришлось повозиться. Наконец Темка рухнул навзничь на лежанку, даже не стянув мокрый мундир. Трое суток королевские порученцы носились без продыху, что парни постарше, что мальчишки. Эдвин стягивает войска, готовится большое наступление. Усталость, придавившая Темку к постели, приятна – княжич тоже делает свое дело, он нужен королю. Хорошо… Вот только бы мундир и штаны стянуть.

   Сел, повел плечами. В теплом воздухе палатки дрожь прошла, и в сон тянуло еще сильнее. Княжич лениво приподнялся… Дерьмо шакалье! Плащ упал на лежанку Марика. Вот уж кому не хотелось давать повод снисходительно морщиться. Придется встать, поднять, аккуратно развесить. Как неохота! Темка снова помянул шакала и все-таки поднялся.

   Дернул мокрую ткань. Перчатка, запутавшись в складках, отлетела за лежанку. Темка плюнул с досады, но пришлось лезть. Пальцы уткнулись в мягкое. Княжич ухватил, вытащил наружу. Глянул недоуменно на сверток в руке – похоже на прикрытый тканью нож. Но кто будет прятать оружие? Да еще в такой сырости. «Положи на место», – шепнул внутренний голос. Но любопытство оказалось сильнее.

   Узелок легко поддался. Тонкий шнурок опал, соскользнула ткань. Темка остолбенел, гладя на нож в своей руке. На родовой нож Торнов, когда-то отданный Марку на Орлиной горе. Тот самый, якобы потерянный. Как же можно? Обманом оставить чужое родовое оружие – это же низость! И зачем Крох соврал?

   Прошуршал полог, потянуло влагой. Темка обернулся: в палатку шагнул Марик. Упала ткань, отгораживая королевских порученцев от дождя.

   Судя по всему, князь Лесс тоже валился с ног от усталости. Сегодня ему досталось тяжелая дорога – ездил в сторону гор, а там не везде можно верхом. От недосыпа и усталости бледный как призрак, на щеке – россыпь грязных брызг. Казалось, так и рухнет у входа. Глянул с раздражением на Темку. Тот встал, держа на вытянутой ладони нож рода Оленя.

   – Как он оказался у тебя, князь Лесс?

   Марку кровь бросилась в лицо.

   – Обыскиваешь? – огрызнулся он.

   – На дуэль бы тебя, – выплюнул Темка.

   – Так вызови. Мало в прошлый раз досталось? – Марик усмехнулся.

   Темка вспыхнул:

   – Хочешь – бери шпагу, пошли!

   – Ты смотри, не боишься?

   – С таким, как ты? Может, и боюсь. Да только все равно… Правильно я вернул нож – у тебя нет чести!

   Темка испугался, увидев, как лицо Марка стало не просто белым, а синеватым, точно снятое молоко. Лесса качнуло, он с трудом устоял на ногах. Торопливо отвернулся, ухватился за шнуровку на пологе. Когда Темка бросал самое страшное оскорбление, то даже не думал, что Марик так отреагирует. Впрочем, он вообще не думал ни о чем, кроме как хлестнуть посильнее.

   Князь Лесс повернулся. Он казался еще более уставшим, чем в ту минуту, когда только шагнул в палатку.

   – Возьми свое оружие, Артемий Торн. Я признаю твое право не доверять мне свою честь.

   Темка растерялся. Он был готов к насмешкам, язвительным атакам, но не к тому, что Марик добровольно отречется, приняв на себя вину.

   Лесс неторопливо распустил завязки на горле, бросил мокрый плащ на сундук. Туда же уронил пояс, мундир. Остался в рубашке, и было видно, как его бьет дрожь даже в теплом воздухе палатки. Шагнул к лежанке, но Темка стоял у него на дороге.

   – Почему? – он не мог прекратить разговор, не выяснив.

   – Ты все равно не поймешь.

   – Это еще почему? – ощерился Темка. – Думаешь, такой дурак? Или признаться боишься?

   Гнев – или боль? – вспыхнул в усталых глазах Марика.

   – Да что ты знаешь обо мне, чтобы понять, – он рванул рубашку, треснула ткань. Замерзшие пальцы с трудом ловили пуговицы. – Что ты знаешь!

   Лесс рывком задрал рубаху до плеч, повернулся. Воспоминание о боли опалило прежде, чем Темка понял: вся спина Марка покрыта рубцами от ударов кнутом. Старыми, но еще слишком заметными.

   Ткань опустилась. Марк не поворачивался. Стоял, сгорбившись.

   – Откуда? – осторожно спросил в поникшую спину Темка.

   Выжатый до монотонности голос Лесса прозвучал негромко:

   – Какая разница. Я же вернул тебе оружие.

   – Но…

   – Иди спать, Торн. Завтра будет та же круговерть.

   Темка отступил. С недоумением проследил, как Марик лег, отвернулся к стене и укрылся одеялом с головой.

   Туман сходил, утро вяло переползало в день под звуки разгорающегося сражения. Даже тут, на узкой проселочной дороге, разбитой колесами наступающей армии, были слышны выстрелы.

   Дега брезгливо обошла полную жидкой грязи выбоину. Ничего, до рощицы – а там вверх по склону, будет посуше. И расстанутся наконец с Мариком! Темка бросил взгляд в спину навязанного попутчика. Что за неудачный день: из боя король приказал выйти, да еще и с Лессом по пути оказалось. Темка никак не мог избавиться от неловкости после вчерашнего разговора. Нож, что вернул ему Марик, спрятал – так получилось, в тот же сундучок, что и Митькин. Царапнула в душе крыса. Досадуя непонятно на кого, вытащил клинок с Орлом у рукояти, прицепил на пояс. Пусть так.

   Выстрелы стихли. Некоторое время было слышно только чавканье копыт по грязи. Залп! Еще один – уже ближе. Темка оглянулся, но мешали холмы. Марик пустил коня в галоп, торопясь добраться до рощи – оттуда будет виднее. Дега недовольно тряхнула головой, но тоже послушалась всадника.

   Под мокрые от ночного дождя ветви королевские порученцы влетели одновременно. За шиворот посыпались холодные капли, Темка вздрогнул. Марк на крупном жеребце ломанулся вперед, изящная Дега аккуратно переставляла копыта между корнями. Пересекли рощицу и, не сговариваясь, остановились. Темка отклонил березовую ветку.