Инна Живетьева - Орлиная гора Страница 52

   Несколько всадников в цветах князя Дина мчались в сторону оврага. Вырвались все-таки! Рука ухватилась за пистолет. Эх, не достать! Уйдут же! До оврага близко, а там свои встретят. Темка подался вперед, следя за беглецами. Неужели прорвали окружение? Шакал их раздери!

   Ух ты, рисковый какой! Один из всадников оторвался от группы, помчался почти наперерез. Туда, где были основные войска князя Дина. А ведь это порученец, сощурился Темка на его мундир. Торопится, не хочет терять время на объезд. Или жизнь ему не дорога? Впрочем, может успеть – холм прикроет от королевских солдат. Ну же! Четыре выстрела подряд, и мимо. Все. Думает, ушел. Ну уж нет, для Темки он сейчас будет как на ладони. Княжич торопливо достал пистолет. Сейчас его снимет. Ишь, нашелся герой, приведет подмогу. Поймал на мушку спину в зеленом мундире. Не выдержал, скосил глаза на Марка: держит пистолет наготове, но не стреляет. Вот только второй попытки Лесс ему не даст. Палец плавно лег на курок. Сейчас… Есть!

   Темка чуть не взвыл с досады: мимо! Дерьмо шакалье! Только сорвало шапку, велика добыча. Ветер растрепал светлые волосы беглеца, бросил прядки в глаза, когда тот обернулся. Холодные капли заледенели у Темки на спине, палец на курке свело судорогой. Митька!!!

   Вот и встретились. Спасибо, Матерь-заступница, отвела пулю! Встретились… Как кто под локоть толкнул, Темка повернулся. Марк целился неторопливо: княжич Дин все равно не увидит стрелка, даже когда через несколько мгновений окажется слишком близко от рощи. Так близко, что промахнуться почти невозможно.

   – Не стреляй! – Темка рванул повод Деги, заставляя ломиться через стену молодых деревцев. – Это Митька!!!

   Лесс покосился на Темку, коротко усмехнулся. Он тоже узнал.

   – Не надо!!!

   Выстрел!

   Рвануло с Митькиного плеча эполет. Дин нагнулся к шее Поля, рывком послал его за холм, уходя из опасного места.

   Темка скатился с седла, бросился к снова прицеливавшемуся Марку. Ноги разъехались на мокрой земле, княжич упал. Лесс опустил пистолет, сплюнул с досады:

   – Успел.

   Успел… Почему-то, чтобы подняться, пришлось ухватиться за березу. Сердце бултыхалось где-то в желудке, трепыхалось там, как карась в пустой бочке. Темка вытер лицо, размазывая грязь. Марик смотрел сверху, небрежно сидя в седле. Сказал насмешливо:

   – То, что ты орал, – измена королю, между прочим.

   – Беги, доноси, – ощерился Темка, сунул пистолет за пояс. – Митька мне – побратим.

   – А я его – ненавижу, – усмехнулся Марик. Он бросил это небрежно, словно говорил о какой-то мелочи, вроде запачканного плаща.

   Темка прислонился к березе. Что за шакальи гадости: шагу ступить не может, коленки подгибаются. Хоть бы Марик не заметил. Какая все-таки чушь: Митька на той стороне, а бывший княжич Крох – на этой.

   – Потому что ты предал отца, а он нет, – очень хотелось уязвить бывшего побратима как можно сильнее.

   Лесс шевельнул губами – но смолчал.

   – Езжай, чего ждешь, – поторопил Темка. – Дальше нам в разные стороны.

   Марик неторопливо подобрал повод, глянул нерешительно на спутника.

   «Шакал паленый, чего не так у меня с мордой?» – раздраженно мелькнуло у Темки.

   – А он предал короля, – все-таки ответил Марк. – Эмитрий Дин – мятежник. Собирался принести клятву короне – и трусливо сбежал. Побратим… Думаешь, предатель понимает, что такое верность и честь?

   – Нет, не думаю. Я точно знаю, что Митька это понимает.

   Снисходительная усмешка собеседника взбесила Темку. Так прощают зарвавшимся детям, которые не хотят уступать и придумывают глупые отговорки.

   – Ты знаешь, что такое жажда? Ты хоть представляешь, как сильно можно хотеть пить? Митька остался в умирающей без воды крепости, потому что король отправил его туда служить. Потому что там были его люди. Этот сволочь-капитан, которого Митька ненавидит.

   – И служит сейчас вместе с ним.

   Темка тронул шрам на скуле. Глупо сцепился. Бесполезно объяснять Марику. Особенно если сам не может понять – как можно терпеть рядом Германа?

   – Кстати, Торн, с такого расстояния я не промахиваюсь, – бросил Лесс, не дождавшись ответа. Отвернулся и послал коня между деревьями.

   Темка отер лицо краем плаща, почистил кое-как штаны. Умница Дега терпеливо ждала, изредка переступая, похрустывая ветками под ногами. Пора ехать.

   Шакал бы побрал этого Лесса! Он ведь и правда не мог промахнуться случайно, что, Темка не знает, как великолепно стреляет Марик? Отвел в последний момент руку. А у Темки до сих пор спина ледяная, как представит убитого Митьку. Снова пришлось ухватиться за березу. Вот сумасшедший у него друг, рванул прямо под пули. Возьми Темка чуть-чуть ниже – и отправил бы побратима в последнее путешествие. Уберег Росс!

   Кажется, березка больше не нужна. Княжич подхватил повод. Пора. Поехали, Дега.

Глава 11

   Когда же это все-таки произошло? Первые осенние заморозки прихватывали по утрам лужи ледком. Поль весело крошил тонкую корку копытами, и на осколках вспыхивало солнце. Коню было хорошо: накормлен, напоен, и бредет неторопливо, всадник опустил повод. А Митьке было плохо. Так плохо, что хотелось кричать, упасть на землю и бить кулаками по замерзшим лужам. Княжич хорошо скрывал это – даже конь не чувствовал настроение хозяина. Отец улыбался, щурясь на солнце. Говорил неторопливо, ни капли не сомневаясь в том, что так и будет:

   – Миллред мы очистим быстро. Что до Роддара – да, придется повоевать. К ним мы не полезем, смысла нет. Но эти наглецы наверняка попробуют куснуть через границу.

   Митька слушал, давя в себе крики: «Папа! Ты понимаешь, что ты говоришь?!» Очистить Миллред – это убить всех медуниц и их защитников, разорить города, обречь на голодную зиму деревни. Сотнями погибнут. Не солдаты, а те, кого солдаты должны защищать. Это страшно – когда убивают безоружных. Когда женщины забиваются в щели, пытаясь прикрыть собой детей. Когда мужчины с голыми руками бросаются на ружья. Когда полыхают деревни, а стоящие в оцеплении солдаты убивают тех, кто пытается вырваться из огненного круга.

   Валтахар был всего лишь первым. Потом вышли на земли князя Бокара из рода Быка. Князь уже в слишком преклонных годах, чтобы воевать, выделил войско под королевский штандарт и отправил служить сына Леония. Князь Крох не стал тратить силы на осаду родовой крепости, но сжег все близлежащие деревни.

   …Стояли кругом, в нескольких шагах от изгороди. Пламя поднималось так высоко, что в Саду Матери-заступницы должны были пересохнуть ручьи. От жара стягивало кожу на лице. Митьке казалось – еще немного, и она потрескается, закрутится, как кора на березах в сгоревшем Валтахаре. Выступит кровь и тут же запечется. Тяжелый густой дым забивал ноздри, пропитывал одежду душным запахом. Крик – многоголосый, людей и животных, полный ужаса, поднимался выше пламени.