Генри Каттнер - Источник миров Страница 52

— Смотри, — сказал Пайнтер у меня над ухом. — Это произошло внезапно.

Я увидел, как в самом воздухе пещеры появилась большая трещина, а уже от нее потянулись паутинки маленьких. Камера на мгновение показала спящих, их лица были искажены, как будто я смотрел на них через разбитое стекло или вещество с иным, нежели у воздуха, коэффициентом преломления. Затем пещера на мгновение потемнела. Четыре тела как будто перенеслись в другое измерение. Я видел это так ясно и так отчетливо, что они казались мне объемными. Я даже ощущал их, как будто мог дотронуться. Еще мгновение — и вот они уже стали частью нормального пространства. Та энергетическая оболочка, которую тысячу лет назад сформировала доктор Эссен, больше уже не изолировала спящих от времени и пространства.

В пещере все еще было темно, и этот красный полумрак с поблескивающими огнями напоминал мне что-то… И тут я замер. Тела рассыпались. Ужас овладел мною. Я даже пощупал себя — не превратилось ли мое тело в пыль. Но, ощутив под пальцами твердую плоть, я успокоился, хотя на экране видел свое тело рассыпавшимся на мельчайшие частицы. Я видел собственную дезинтеграцию в красном сумраке пещеры. Видимо, нам все же не удалось обмануть время, от которого мы укрылись в энергетическом яйце, но я знал, что это еще не конец. Я предчувствовал что-то еще более кошмарное.

Внезапно, к своему замешательству и ужасу, я понял, в чем дело, красноватый полумрак, слабые огни, поблескивающие в багровом мареве… Я видел это раньше. Я вспомнил Лицо Эа, смотрящее на ночь мира, и понял, что превращение нашей плоти в пыль не было случайностью.

Я видел, что все мы четверо были убиты в нашем тысячелетнем забытье, превращены в ничто. Для чего?

Кем? Я не мог даже предполагать, хотя и понимал, что ответ заключается в этом красноватом полумраке, заполнявшем пещеру. В нем кроется ответ. Ничто не происходит случайно — я был полностью уверен в этом. Это было спланировано… Кем? Людьми Города Лица, которые вызвали нас из тьмы тысячелетий? Предвидели ли они эту вынужденную остановку в середине пути? А если предвидели, то с какой целью сознательно и хладнокровно уничтожили нас, превратив в пыль. Нет, не так. Я ведь жив, и Топаз… и Белем… и Пайнтер. Только я один еще оставался самим собой. Откуда-то я знал, что в глубинах мозга Пайнтера скрывается Муррей. Я видел пронзительные глаза Лотты Эссен на прекрасном лице Топаз. Да и Де Калб тоже был где-то здесь, просто спал до времени, укрывшись за металлическими глазами Белема. Значит, мы не мертвы. Я смотрел на холмики пыли, образовавшиеся на полу пещеры там, где лежали наши тела.

— Вот что произошло в пещере, — сказал Пайнтер. — Это не все. В то же время произошло еще нечто странное, смотри.

Сцена на экране изменилась. Теперь включилась камера, стоящая сбоку, и на переднем плане оказался Пайнтер, а за ним Топаз. Их лица были внимательны, они смотрели на то, как разбивается энергетическая оболочка. Камера снимала события, происходившие минуту назад, и я снова смотрел, как раскрывается яйцо. Снова началось изменение в камере, снова возник красный муар… Теперь, как только тела стали рассыпаться, я увидел лицо Пайнтера крупным планом. Искаженное гримасой боли, оно вдруг стало белым, затем глаза его сверкнули, как будто он понял нечто чрезвычайно важное, но вмиг снова потухли. Колени подогнулись, и он рухнул на пол. Кто-то выскочил из толпы и подхватил его, осторожно опустил на пол. Рядом, не издав ни звука, упала Топаз. Вокруг поднялась суматоха. Пайнтер шевельнулся, и толпа подалась назад и он сел. Краска снова вернулась к его лицу. Топаз тоже шевельнулась, подняла руку и, не открывая глаз, поправила волосы, упавшие на лоб, жестом совершенно естественным, как будто ничего не произошло.

Пайнтер у меня над ухом сказал:

— Вот так это было. Обморок. Никто из нас не пострадал. Но давай вернемся к моменту, когда оболочка треснула, а мы с Топаз упали в обморок. Снаружи пещеры была толпа, ожидавшая, что же будет. Удивительно, до чего же любопытны люди. Их собралось довольно много, и наши камеры отсняли интересные подробности.

Теперь я увидел склон горы и толпу женщин и мужчин на нем. Они поднимались из долины — оттуда, где я в последний раз видел девственные леса Канады. Вдали виднелось низкое белое здание, сверкающее в лучах солнца среди зелени.

— Это здание, — сказал мне Пайнтер, — один из передатчиков. Люди идут оттуда. Они прибывают со всей Галактики. Невозможно узнать, откуда каждый из них. Жаль, конечно, так как… Смотри…

Я посмотрел и увидел… свое лицо.

Количество двойников все увеличивалось. Голова моя кружилась оттого, что я пытался подсчитать, сколько Джерри Кортлендов может существовать в одном мире в одно и то же время. Один — рассыпался в пыль в пещере, другой — сидел здесь, в Лебедином Саду с Джобом Пайнтером, а третий — поднимался по склону горы к пещере, пробираясь сквозь толпу. Это был точно я. На мне были рваные штаны и какой-то заношенный пуловер. Я повернул налево вместе с толпой, чтобы обогнуть камень. В толпе возбужденно закричали, а из пещеры появился красный свет.

— Мы вернулись назад, к тому моменту, когда тела в пещере стали рассыпаться, — напомнил мне Пайнтер. — В пещере я и Топаз упали в обморок. А тут… следи за собой.

Я заметил удивление на своем лице, а затем… я упал.

— Когда ты проснешься, — сказал мне Джоб Пайнтер, — то окажешься в комнате-передатчике в Городе, с тобой будет Топаз. Помнишь?

— Значит, ты считаешь, что тот человек в толпе — я? Я, который сейчас сидит тут? Но это же невозможно. Я все помню! Я отправился в пещеру в двадцатом веке и никогда не выходил с толпой из передатчика, не шел к пещере. Ты же говорил, что разбудил меня в пещере!

— Не совсем так, — сказал Пайнтер. — Я просто не хотел запутывать тебя. В этом деле много такого, чего никто не может понять. Я хотел, чтобы ты был самим собой, пока я не узнаю от тебя как можно больше. Теперь я сказал тебе правду. Что может быть запутаннее, чем все это?

— Но я же не тот человек с горы? Кто он? Откуда он? Он не я.

— Нет, ты и есть он. Ты же видел, что стало с телами в пещере? Твой двойник, мой двойник, двойник Белема, женщина — все они рассыпались. А кто ты, я не знаю, и это плохо, но ничего необычайного в этом нет. Галактика велика, и в ней много людей, не зарегистрированных нигде. Может, ты один из них. Мы пытались узнать все о тебе, но напрасно. Ни по отпечаткам пальцев, ни по фотографиям тебя нигде не нашли. Однако именно ты упал в обморок на склоне холма. Тебе пришлось приходить в себя гораздо дольше, чем нам. Когда ты проснулся, то назвал себя Кортлендом, а потом еще и преподнес мне поистине фантастическую историю. Ты и сам веришь в это, а значит, не обманываешь меня.