Кристи Голден - Артас: Возвышение Короля-Лича Страница 53

Теперь Артас служил Королю-личу через одного из его сержантов, повелителя ужасов, точь-в-точь как Мал’Ганис. Тоже ирония. И ему тоже все равно.

– Я – повелитель ужаса, как и Мал’Ганис, но я – не враг вам, – говорил ему Тикондрий, его губы искривились в до презрения высокомерной улыбке. – Напротив, я пришел вас поздравить. Ты прекрасно справился с испытанием. Убил отца, отдал эти земли во власть тьмы. Короля-лича радует твой… энтузиазм.

После этих слов, Артас ощутил сразу два родных чувства – радость и боль.

– Да, – ответил он, стараясь сохранить твердый голос пред взором демона, – Все, чем я дорожил в этой жизни, я принес в жертву ему. И ничуть не жалею об этом. В моем сердце нет места для стыда и раскаянья!

И в глубине души он услышал другой шепот, не Ледяной Скорби: Лжец.

Он заставил это странное чувство замолчать. Так или иначе, голос повиновался. Он не мог сейчас позволить себе размякнуть. Это как гангрена: не вырежешь сейчас – потом будет поздно.

Тикондрий, казалось, этого не заметил. Он указал рукой на Ледяную Скорбь.

– Рунный клинок, покоящийся в твоих ножнах, был выкован моими братьями давным-давно. Король-лич позволил ему поглощать души смертных. Твоя душа стала первой.

Внутри Артаса взволновались чувства. Он взглянул на клинок. Слова Тикондрия зацепили его. Поглощать. Если бы Король-лич попросил его душу в обмен на спасение его народа, он бы отдал ее. Но Король-лич не просил – он просто взял. И теперь она там, внутри пылающего холодным светом меча, так близко к Артасу, что принц – точнее, король – мог почти коснуться ее. И что же, Артас получил то, чего просил? Его народ был спасен?

А какое это имеет значение?

– Ну что ж – я проживу и без нее, – сказал он, заметив пристальный взгляд Тикондрия. – И что же от меня нужно Королю?

– Тебе предстоит возродить Культ Проклятых, чтобы с его помощью исполнить великую задачу – возродить некроманта по имени Кел’Тузад.

Ему сказали, что его останки покоятся в Андорале, где Артас и оставил их – кучу разлагающейся зловонной плоти. В Андорале, откуда начало распространяться зараженное чумою зерно. Он вспомнил, с какой ненавистью он накинулся тогда на некроманта – та ненависть давно прошла. Его бледные губы изогнулись в улыбке. Ирония.

Дома, которые тогда горели пламенем, теперь были обугленными кусками древесины. Никто не спасет тех мертвецов, что станут между ним и его целью… Или не… Артас нахмурился и потянул за уздечку. Непобедимый тут же остановился. После смерти он оставался таким же послушным, как и при жизни. Артас бросил взгляд на кучку существ, бродящих вокруг. Крохотные лучики света, что сияли в этот пасмурный день, отражались в их…

– Доспехах, – произнес он. Вдоль кладбища и вокруг одной маленькой гробницы караулили мужчины в доспехах. Он прищурился, а потом в удивлении уставился на них. Не просто живые, не просто воины, а паладины! Он знал, зачем они здесь. Кел’Тузад, оказывается, был интересен не только ему.

Но он распустил орден. Никаких паладинов больше нет, тем более – здесь. Ледяная Скорбь томно шептала ему. Она жаждала крови. Артас вынул из ножен рунный клинок, и одно его появление вдохновило небольшую армию мертвых. Непобедимый помчался вперед, и на лицах стражей кладбища с его появлением читался страх. Они боролись отважно, но были обречены. Они и сами знали – это было видно в их глазах.

И только он опустил Ледяную Скорбь, чувствуя, с какой радостью она приняла новые души, как услышал голос за своей спиной.

– Артас!

Артас уже слышал этот голос, но не мог припомнить где. Он оглянулся. Человек был высоким и статным. Он снял свой шлем, и теперь он видел густую бороду, по которой Артас и узнал его.

– Гавинрад! – удивленно сказал он. – Давно не виделись!

– Не слишком давно. Где тот молот, что мы тебе дали? – с отвращением сказал Гавинрад. – Оружие паладина. Оружие чести.

Артас вспомнил. То был тот человек, что возложил молот к его ногам. Как чисто, как ясно, как просто все казалось в те дни.

– У меня теперь оружие получше, – сказал Артас. Он поднял Ледяную Скорбь. Она билась в его руке от нетерпения. Но в его мыслях зародилась прихоть, и он повиновался ей.

– С дороги, брат! – сказал он с несвойственной мягкостью в голосе – Я пришел за парой старых костей и не хочу, чтобы мне мешали! Ради того дня, ради ордена, в котором мы были, не заставляй меня поднимать на тебя руку и дай пройти.

Густые брови Гавинрада сдвинулись, и он плюнул в сторону Артаса.

– Не могу поверить, что когда-то мы называли тебя своим братом! Зачем только Утер поручился за тебя? Твое предательство разбило Утеру сердце! Он готов был отдать за тебя жизнь – и вот твоя благодарность? Я знал, что избалованному принцу не место в рядах ордена! Ты осквернил имя Серебряной Длани!

Внутри Артаса вспыхнула ярость, так быстро, так сильно, что он едва ею не захлебнулся. Да как он смеет! Артас – рыцарь смерти, длань Короля-лича! Жизнь, смерть, жизнь после смерти – все повинуется его воле. А Гавинрад посмел плюнуть на его предложение разойтись с миром? Артас оскалил зубы.

– Нет, брат, – мягко проговорил он, – Я убью тебя, и подниму назад, как своего слугу. И заставлю петь под мою дудку. И вот это, Гавинрад, осквернит имя Серебряной Длани.

Он с улыбкой, поддразнивая, поманил его к себе. Нежить и культисты, что пришли за ним, тихо ждали позади. Гавинрад не набросился на него, но собрался и воздал мольбу Свету, что уже его не спасет. Артас позволил ему закончить молитву, позволил ему зажечь свой молот пламенем праведного гнева, как делал и он сам когда-то. С Ледяной Скорбью в руках и властью, данной Королем-личем, он знал, что Гавинрад обречен.

И вправду. Паладин бросил в бой все свои силы – но и этого оказалось мало. Артас играл с ним, делая вид, что молитва Гавинрада сломила его, но вскоре ему наскучили игры, и он сразил бывшего брата по оружию одним мощным взмахом клинка. Он ощутил, что Ледяная Скорбь поглотила еще одну душу, и вздрогнул, когда безжизненное тело Гавинрада рухнуло на землю. Несмотря на обещание, данное ему перед боем, Артас позволил паладину умереть навсегда.

Коротким жестом он приказал своим слугам откопать труп. Сам он оставил Кел’Тузада гнить там, где он умер, но кто-то, скорее всего верные последователи некроманта, возвели для его тела целый маленький склеп. Теперь послушники Культа Проклятых умчались к гробнице и с трудом отодвинули крышку. Внутри был гроб, и его быстро вытащили наружу. Артас с улыбкой легонько пнул его.

– Следуй за мной, некромант, – насмешливо сказал он, когда ящик перенесли на борт транспортного средства, прозванного “мясным фургоном”, – Силы, которым ты служил, вновь призывают тебя.