Ричард Кнаак - Право по рождению Страница 53

— Не беспокойся больше за неё, — сказала мертвенно-бледная фигура без единой эмоции. Лицо Мендельна было искажённым и серым, он казался полутенью. Он был закутан в тёмный плащ, плащ, колеблющийся несмотря не видимое отсутствие ветра. — Не беспокойся за неё. Теперь она моя.

Только тогда Ульдиссиан увидел фигуры позади Мендельна, лица, которые он знал по Парте и Сераму. Но их лица, как у Мендельна, были искажены, и, когда он посмотрел ближе, то увидел неровные раны и вырванную плоть.

Все они были мертвы.

Сделав своё заявление, Мендельн отплыл за Ульдиссиана, словно сам был тенью. Трупы невинных последовали за ним по пятам. Сражение разгорелось по разные стороны от тела Серентии, которое всё ещё стояло, несмотря на её смерть.

Мендельн поманил, и тело тоже присоединилось к нему.

— Подожди! — крикнул Ахилий, прыгнув вперёд. Опустив лук, он схватил окровавленную голову Серентии и поспешил к Мендельну. — Постой!

Ульдиссиан попытался последовать за ним, но перед ним воюющие легионы не расступились. Крылатые воины и их зверские противники тесно сомкнулись друг с другом, и всё же, несмотря на большие потери с обеих сторон, число их не уменьшалось. Новые потоки всё подходили и подходили, наводняя мир.

Теперь не осталось даже намёка на рай, который окружал Ульдиссиана до этого. Земля горела красным от пролитой в бойне крови, небеса были выжжены и объяты дымом.

Когда он уже почти потерял надежду, он услышал, как Лилия зовёт его. В отчаянии он стал смотреть по сторонам и наконец заметил благородную деву — её пышное убранство, — скользящую к нему сквозь побоище. Битва никак не коснулась Лилии; на самом деле, воюющие спешили уйти у неё с дороги. Прибежав, она упала прямо в руки Ульдиссиана, держа его так же крепко, как он держал её.

— Лилия… — выдохнул он, почувствовал невероятное облегчение. — Лилия… Я думал, что потерял и тебя…

— Но тебе никогда не быть без меня, любовь моя, никогда… — проворковала она и сжала его ещё крепче. Её лицо возлежало у него на груди. — Мы связаны с тобой навеки…

Благодарный, Ульдиссиан подался вперёд, чтобы поцеловать её. Лилия подняла к нему своё лицо…

Со сдавленным дыханием он попытался освободиться от благородной девы, но объятья Лилии были неразрушимы. Ульдиссиан в ужасе смотрел, как её рот приближается к его рту.

— Ты не поцелуешь меня, любовь моя? — спросила она с улыбкой… Улыбкой, обнажавшей острые зубы. Её глаза были лишены зрачков, лишь зловещая алая тень покрывала всю область под веками. Кожа была покрыта чешуёй, уши были вытянутыми и заострёнными. Волосы всё ещё были длинны, но состояли из твёрдых перьев изумрудного цвета.

Несмотря на отвратительные изменения в ней, оставалось ещё что-то такое, что пробуждало в Ульдиссиане желание, желание столь сильное, что оно пугало его. Пышное платье, которое было на ней надето, исчезло, совсем исчезло, и, хотя чешуя покрывала всю её плоть, она не скрывала того, что обычно скрывают людские одежды.

— Нет! — выпалил он, отталкивая её назад со всей силы. — Нет!

Лилия засмеялась над его жалкими потугами. Её хвост, который оканчивался тремя острыми, как кинжалы, колючками, размеренно хлестал окровавленную землю. Она сделала шаг назад на ногах, оканчивающихся копытами, какие были у коз, которых держал у себя на ферме Ульдиссиан, и предстала в полный рост перед его широко раскрытыми глазами.

— Разве я — не всё, о чём ты мечтал? Ужели я не предмет твоих стремлений? — женщина-демон снова засмеялась и, несмотря на то, что от её смеха несчастного фермера холод пробрал до костей, он возжелал её ещё больше. — Подойди, любовь моя, — Продолжила Лилия и поманила его к себе когтистыми ладонями. — Подойди… Ты — мой, тело и душа, душа и тело… Иди ко мне…

Когда она сказала это, армии внезапно прекратили борьбу и повернулись лицами к Ульдиссиану. Они медленно маршировали к нему, их шаги били в такт с ритмом голоса Лилии.

— …тело и душа… Душа и тело… Тело и…

С безмолвным криком Ульдиссиан проснулся. Он повернулся на бок и увидел, что Лилия растянулась подле него, её лицо — её красивое лицо — выражало беспокойство.

— Ульдиссиан, любовь моя! Ты заболел?

— Я видел… Других… Тебя… — положив лицо на ладони, он постепенно собирался с мыслями. — Мне снилось… Снилось. Вот и всё. Всего лишь плохой сон.

— Кошмар? — Лилия протянула ровную — без когтей — ладонь к его щеке. Ульдиссиан инстинктивно вздрогнул, вспомнив её наружность из видения. — И какой же, должно быть, это был жуткий кошмар, — добавила она, — если ты так боишься меня!

— Лилия… Извини.

Она покачала головой, давая своим распущенным волосам разметаться по обнажённому телу. Даже укрытая темнотой, она была обезоруживающе прекрасна. Желание снова наполнило Ульдиссиана, и отвратительный сон начал забываться.

Обвивая свои тонкие руки вокруг него, Лилия прошептала:

— Позволь мне помочь тебе успокоиться, позволь показать тебе, что тебе не нужно бояться меня…

— Лилия, я…

— Ш-ш!

Их губы встретились и не размыкались, пока Ульдиссиан не стал порядком задыхаться. Когда он вдохнул воздуха, благородная дева захихикала — звук, не только очень приятный сам по себе, но ещё и совсем не похожий на соблазнительный, но при этом насмешливый смех из кошмара.

— И это только начало, я обещаю, — её ладони поласкали его руки, пробежали по волосам на груди и пошли вниз.

Последние следы сна исчезли. С игривым рёвом Ульдиссиан бросился вперёд и обнял её всю. Они перекатились на другую сторону кровати, где сын Диомеда без устали работал над тем, чтобы ни малейшее воспоминание о видении больше никогда не посетило его.

Когда Ульдиссиан снова заснул, он был в настроении, которое предрасполагало только к хорошим снам, а никак не к кошмарам. Крепко похрапывая, он лежал на животе, одну руку бездумно положив на Лилию.

Но Лилия не спала. Лёжа на спине, она витала в воспоминаниях, что были далеки от кровати и Ульдиссиана.

Среди людей много тех, кто видит в снах знамения, и Лилия знала, что он могут быть недалеки от правды. Сны могут быть вещими; она это знала лучше, чем кто бы то ни было. Пока они занимались любовью, ей удалось собрать кое-какие обрывки, которые Ульдиссиан даже не осознавал, что произносил. Собранные воедино, они создали картину, которая чуть не заставила её забыться. К счастью, её силы быстро исцелили то, что при других обстоятельствах оставило бы ужасный шрам на спине Ульдиссиана.

Да, сны могли быть вещими, и в случае Ульдиссиана так могло и быть. Тем не менее, у них могла быть и другая причина, которая больше заботила Лилию.