Маргарита Полякова - Алхимик Страница 54

— Привет, — раздался над моим ухом знакомый, хрипловато — рычащий голос.

Надо же, я еще и устроиться‑то на берегу как следует не успела. Только расстелила плащ, присела, и на тебе! Шерман! Господи, как же я, оказывается, успела по нему соскучиться! Кажется, Мирлин была права. Шерман действительно добрался до Триима раньше нас. Во всяком случае, выглядел норлок вполне здоровым, отдохнувшим и пребывающем в хорошем расположении духа. Даже более чем. Я поймала знакомый пронзительно — синий взгляд и почувствовала, как по телу бегут мурашки. Судя по горящему в глазах норлока хищному и весьма откровенному огоньку, он готовил очередную попытку меня соблазнить. И я отнюдь не была уверена в том, что мне так уж хочется сопротивляться.

— Привет! — улыбнулась я норлоку, пытаясь справиться с собственной реакцией.

— Не боишься сидеть тут одна?

— А стоит бояться? — удивилась я. — Тут же рядом земли эльфов, они вроде как к разбойникам весьма отрицательно относятся.

— Это не мешает разбойникам существовать! — фыркнул Шерман. — Что ты здесь делаешь?

— Наслаждаюсь, — просто ответила я.

А что я еще могла ответить, вглядываясь в окружающую меня красоту? Закатные лучи солнца плясали алыми бликами в речной ряби, легкий ветерок ласково шелестел листвой, а где‑то вдалеке вечерняя птица завела свою нежную песню. Здесь не было ни ухоженных клумб, ни подстриженных кустов. Это было царство беспорядка и буйства цвета, и в этом было что‑то завораживающе дикое! Здесь пышно цвели самые разные полевые цветы — о названии многих из них я даже не имела представления. Лилии и вереск, примула и лаванда наполняли ночной воздух пьянящими ароматами.

— Мне кажется, для того, чтобы наслаждение было полным, кое — чего не хватает, — прошептал мне на ухо норлок.

— Чего же это, интересно? — вздрогнула от неожиданности я.

— Ну, вот этого, например, — Шерман взял мою руку и нежно поцеловал ладонь. — Или вот этого, — добрался он губами до ямочки на локтевом сгибе.

— Ты что, собрался меня соблазнить? — дрогнувшим голосом поинтересовалась я, пытаясь воззвать к собственному хладнокровию. Однако оно, похоже, ушло в долгосрочный отпуск. Зато мучившее меня столько дней желание проснулось безо всяких усилий с моих стороны и, не взирая ни на какие уговоры, уходить прочь отнюдь не собиралось.

Поцелуи Шермана были нежными, ласковыми, легкими как мотыльки и заставляли меня терять голову. И сколько бы я ни пыталась найти в себе силы сопротивляться, надавать себе внутренних пощечин и очнуться, ничего не помогало. Ни воспоминания об истинной сущности норлока, ни ехидные мысли о собственной глупости, ни даже убежденность, что паршивый гад имел уж слишком большой опыт в целовании женщин!

— Послушай, ну ты же не можешь соблазнить меня прямо здесь? — сделала я последнюю попытку прийти в себя.

— Я?! Могу, еще как могу, — произнес Шерман глубоким, хрипловатым голосом, от которого по всему моему телу бежали мурашки. — И не только могу, но и сделаю это, — решительно отрезал он, касаясь своими губами моих губ.

Нервы, и без того натянутые как струны, ожег адреналин. Сначала поцелуй был легким и безумно нежным, норлок как будто пробовал меня на вкус, но постепенно Шерман все больше и больше увлекался. Прижав меня к себе ближе, он позволил своим губам стать властными и требовательными. Ощущения были настолько острыми и захватывающими, что когда Шерман прервал наконец поцелуй, мне показалось, что я лечу в невесомости. Где‑то в отдалении послышался стук копыт коней, рвущихся вперед в дикой и необузданной гонке. Странно… откуда здесь могут быть кони? Да нет, это не кони, это стучит сердце. Шерман прижал меня так близко, что я всей кожей ощущала этот стук. Сильный, мощный и удивительно громкий.

Наверное, у меня все еще была возможность уйти. Возмутиться, оттолкнуть Шермана и сбежать. Подумать, наконец, о том, что я не хочу отдавать свое сердце на растоптание наглому норлоку! Однако ни бежать, ни думать, ни сопротивляться не хотелось. Это было временное умопомрачение, внезапное наваждение, которому я поддалась безотчетно, не задумываясь о возможных последствиях. Да черт бы с ним! Могу я хотя бы раз в жизни позволить себе сделать глупость! Впрочем… кажется, у меня уже не было выбора… умелые руки уложили меня на плащ, помогли избавиться от одежды, ласково коснулись обнаженной кожи… Что же эта сволочь творит‑то со мной, а? Я была не просто возбуждена, я буквально умирала от желания. Такой ненасытной жажды — дикой, жгучей и неодолимой — я не чувствовала никогда в жизни. Испытываемые эмоции были настолько сильными, что я просто потеряла связь с реальным миром. Забыв о времени, о приличиях и о том, где я вообще нахожусь. Была только неистовая страсть, накрывшая волной нас обоих, безумный шквал, уносивший тела в неведомое никуда. Острые ощущения наслаивались одно на другое и сплетались друг с другом в тугую спираль. Она сжималась, сжималась, сжималась до бесконечности, заставляя выпадать из реальности, заставляя терять свою сущность, заставляя… Тугой клубок лопнул, и хрустальные осколки, разлетевшиеся во все стороны от центра взрыва, вонзились в суставы, колени, локти, запястья и щиколотки. Перед моими зажмуренными глазами возник черный квадрат, из середины которого исходили, пульсируя, золотые спирали.

Я не знаю, сколько прошло времени прежде, чем ко мне начало возвращаться чувство реальности. Искрящийся момент упоения уступил место расслабленности. Я лежала, придавленная свинцовой тяжестью тела норлока и слушала удары его сердца, которое билось теперь в унисон с моим собственным. Шерман соскользнул с меня и привлек в кольцо своих рук. Я купалась в его тепле, вдыхала хмельной запах страсти и чувствовала себя до безобразия счастливой. Рядом с нами на белый песок набегали речные волны. Лизнув берег, они с недовольным всхлипом отступали назад. Над головой — темное, бездонное, звездное небо. Это сколько же мы времени тут провели? Вон, даже луна уже выглянула. Круглая, желтая, любопытная и насмешливая. Подглядывала, зараза? Ну и на здоровье. Хоть утопись теперь с зависти.

— Может, мы все‑таки вернемся в трактир? — предложила я, лениво потянувшись.

— Только в мой номер! — тут же поставил условие Шерман.

Кто спорит?

Шерман не мог заснуть до самого утра. Казалось бы, безумная ночь, начавшаяся на речке и продолжившаяся в его номере, вытянувшая из него все силы и доведшая его практически до умопомрачения, должна была способствовать спокойному засыпанию, однако сна не было ни в одном глазу. Вчера, размышляя о Брин, норлок всерьез надеялся, что ему удастся пресытиться ей. Однако прошедшая ночь поставила на его надеждах жирный крест. Нет, конечно, может быть, когда‑нибудь, Шерману это и удастся… вот только когда? Сколько времени должно пройти, чтобы он смог привыкнуть к шелковистой коже? К нежным губам? К сияющему золоту волос? Шерман горько хмыкнул. «Лучше подумал бы, сколько времени тебе понадобиться, чтобы привыкнуть к тому, как эта дикая кошка ведет себя в постели», — кисло подумал он. Шерман приподнялся на локтях и склонился над Брин, словно пытаясь убедить себя, что прошедшее не было сном. Да какой к гоблинам сон? Потративший на соблазнение Брин изрядное количество времени, Шерман ожидал встретить сдержанное и (возможно) даже холодное существо. Счаз — з-з!!! Брин просто потрясла его своей раскованностью, страстностью и абсолютным отсутствием комплексов! Для нее в постели не существовало ни рамок, ни запретов. Испытываемые ощущения настолько захватили Шермана, что он потерял над собой контроль. Первый раз в жизни, опытный и сдержанный норлок отпустил вожжи и отдался на волю страсти. Ощущения были феерическими.