Наталья Лисина - Университет Истинного Зла Страница 55

Эльф сделал ко мне плавный шаг, в глазах его плескался азарт охотника. Мне стало по-настоящему страшно и вновь захотелось плакать, но мозг уже перешёл в режим холодной рассудительности и быстро просчитывал способы ведения боя, возможные в довольно просторной, но всё же тесной для подобных целей спальне.

Не успел хищно улыбающийся Мирридиэль сделать второго шага по направлению ко мне, как с пола стремительно вскочил и метнулся серой тенью, прикрывая меня, лич. Кстати, тело коня осталось по-прежнему неподвижно, и нежить предстала перед своим врагом в истинном облике. Эльф остановился. Глянул изумлённо на Герхема, потом на бледную, но воинственно настроенную меня, громко сглотнул и…

— Чего смеёмся? Ты поделись, мы с Ядой, может, тоже хотим, — прошелестел лич, не мигающим взглядом смотря на веселящегося архимагистра. Я стояла, опешив, но не убирала оружие.

— Просто забавная картина. Мой главный враг, некогда бывший лучшим другом, кровожадный убийца, беспощадный, жестокий охотник закрывает собой маленькую, до смерти перепуганную псевдоэльфийку. От меня! Тебе ли не знать, что Тёмных я никогда не считал врагами, а уж молодой девушке, дочери уважаемого мной саламандра, вреда бы и вовсе никогда не причинил. — Мирридиэль замолчал, пристально глядя мне в глаза. — Правда, не причинил бы. Никогда в жизни, Яда, я не подниму на тебя руку. И властям сдавать не буду. Мы с тобой на одной стороне, маленькая, и это не изменится, клянусь своей жизнью.

Стоило эльфу произнести эти слова, как на его руке прямо под золотой руной солнца появилась ещё одна, но чёрная.

Клинки с грохотом выпали из ослабевших рук, и я медленно опустилась на колени. Руки, ноги, вообще всё тело тряслось, сердце билось раз в десять быстрее обычного. Слёз не было, всё-таки, я не привыкла к подобным проявлениям эмоций, а вчерашний вечер был исключением, но от осознания того, как быстро моя личность оказалась раскрыта, мутило. Паника, сдерживаемая во время разговора с эльфом, будто сорвавшийся с цепи пёс, вновь заняла всё место в сознании. Я сидела, обхватив колени, и понимала, какая же я, в действительности, дура. До странного везучая дура, на пути которой сначала встретился Данталион, потом лич, а теперь Светлый. Я до сих пор жива только благодаря им.

Но не успела я, как следует, предаться нарастающему, сковывающему в тисках душу ужасу, как голова взорвалась болью. Откуда-то я знала, что означает эта боль.

— Данталион! — отчаянный крик, и вновь вспышка боли, скрутившая всё тело. Запястье с чёрными до сих пор рунами брачного браслета вновь сияло голубым, а кожа плавилась под древними письменами. Ещё одна волна боли, от которой темнеет в глазах.

— Наяда! — слышу последнее, проваливаясь в бесконечную темноту.

Глава 15

Мирридиэль Аристон

Я появился в подземной лаборатории неожиданно для всех. Третий советник, сжимавший в ладонях голову полукровки, мгновенно отпрянул, все остальные присутствующие напряжённо замерли. Окинул быстрым взглядом собравшуюся толпу, отмечая новые лица, так же осмотрел залитое белым светом помещение. Стол, на котором лежал Иллин, не был единственным в лаборатории. Здесь стояли десятки таких же конструкций, и шесть из них занимали другие подопытные. Бледные, с посиневшими губами, они едва дышали из-за рваных ран, по руке одного из Светлых прямиком в глубокую чашу текла тоненькая струйка крови. А прямо передо мной корчился от боли молодой демон, странным образом связанный с Наядой Римо, и я знал, что там, в своей спальне, испытывала то же самое и сама девушка.

— Светлого утра, господа, — вежливо поздоровался я, тщательно скрывая охватившую ярость.

— Светлого, лорд Аристон, — отозвался за всех советник. — Что вас привело в нашу скромную лабораторию, архимагистр?

— Разве вы не помните, что на всех моих учениках, даже бывших, стоит защита? Она предупредила о грозящей одному из моих выпускников опасности, и вот я здесь, — мои слова про защиту были чистейшей правдой, хоть я и узнал об угрозе намного раньше от Наяды.

— Уверяю, нет повода для волнений, ваш выпускник в полной безопасности, — всё с той же вежливой улыбкой отвечает советник, но во взгляде его, словно змея, притаился гнев.

— Конечно, лорд Эллаэль, если не брать во внимание тот факт, что вы едва не поджарили его мозг, — как я ни старался держать себя в руках, слова звучали всё жёстче и жёстче. — Состояние остальных ваших экспериментов, как я вижу, тоже далеко от прописанного законом. Поэтому, лорд Эллаэль, властью данной мне королём, я арестовываю всех Светлых, которые находятся здесь и не прикованы к столам. За исключением вас, конечно, — я, досадуя на недостаточный для ареста советника статус, повернулся к группе по-прежнему напряжённых учёных. — В случае сопротивления, я казню вас на месте, без суда и следствия.

Светлые, услышав мои слова, напряглись ещё больше, а я лишь надеялся, что сопротивление мне окажут. Иначе Его Величество просто не позволит мне выиграть дело в суде, и все учёные окажутся безнаказанными.

Мне повезло. Совсем юный, неизвестно как попавший в команду исследователей эльф с отчаянным криком загнанного в угол зверя ринулся в мою сторону. Дело оставалось за малым.

Я очнулась на кровати, укутанная в мягкое пуховое одеяло и придавленная сверху незнакомым чёрным котом. Стоило удивиться наличию живности, как эта самая живность приоткрыла зелёный глаз и осведомилась:

— Пришла в себя? Нигде не болит? — интонации животного были шипящими и уже знакомыми.

— Герхем, — прохрипела, тут же закашлявшись, а потом призналась, — горло болит. Говорить трудно.

— Ты голос сорвала, — вздохнул лич, — я тебя сейчас подлечу, но полностью заживить не смогу, это нужно Мирридиэля ждать. До занятий ещё час, ты очень рано сегодня проснулась. Если хочешь, можешь провести лекции, но я бы на твоём месте остался сегодня в комнате, голос поберёг.

Всё это лич говорил, по-прежнему возлежа на моей груди и мешая свободно дышать.

— Слушай, Герх, ты где такого разожравшегося кота взял? — сипло спросила я, прожигая возмущённым взглядом совершенно не беспокоящуюся о моём комфорте нежить.

— Где взял, там уже нет, — тихонько фыркнув, ответил кот и коснулся моего горла мягкой лапкой.

Когда лечат Светлые, становится очень тепло и уютно. А вот после помощи лича мне было холодно и жутко, хоть и говорить действительно стало легче. Я уже не хрипела, но голос по-прежнему был ниже обычного.

— Спасибо, — поблагодарила тихо, с трудом поднимаясь.

Я всё ещё была одета в чёрно-зелёное, сильное помятое и потоптанное платье. С удовольствием сняв с себя неудобную одежду, я в одном белье подошла к шкафу.