ЧОП "ЗАРЯ". Книга четвертая (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57" Страница 57

Я прислушался, приложив ухо к прохладному металлу, но фигушки — толстая зараза, вообще ничего не пропускает. Позвал Ларса и тихонько, на пару миллиметров сдвинул заслонку. А потом еще на пару миллиметров и еще, и запустил туда Белку.

Ощущение будто сижу с маленькой камерой на гибком шнуре и пропихиваю ее в замочную скважину. Длинное помещение с низким потолком. У стенки большая двойная клетка, но не для пленников, а с лифтовой платформой. Напоминает подъемники в шахтах. Сбоку стол, за которым сидят люди, двое рубятся в карты, один чистит разобранный револьвер, а остальные сгрудились вокруг небольшой горелки и варят кофе.

Все — охотники из «Прайда» с кучей оружия, как на столе, так и рядом у стеночки в специальных стойках. С другой стороны комнаты шкафы, три пустых кровати и толстая занавеска, должно быть, скрывающая туалет.

Всего насчитал шесть человек — те, что вокруг кофейника, заспанные, будто только что их подняли не в свою смену.

Окей, работаем.

Качнул силы в профессора и, считай, на ощупь дернул одновременно три засова, а потом толкнул дверь. Банши метнула строенную бомбочку из склянок — микс из вспышки, дымовухи и электроимпульса. Прайдовцы засуетились, повскакивали с мест, а кто пошустрей, наоборот, бросился под стол. Склянки со звоном крякнули о каменный пол и разлетелись во все стороны, выпуская три волны. Ослепление, удушение, оглушение.

Следом в комнату влетели Гидеон со Стечей, расстреливая все, что движется или кастует вокруг себя защитный купол. Чисто. Но на самом деле грязно и вонюче — кровь на стенах, гарь на телах, перевернутый стол и лужа недоваренного кофе в центре небольшого хаоса, который мы устроили.

Я закрыл дверь, задвинув все засовы. Пару минут посмотрел в окошко, проверяя насколько мы нашумели, и никого не увидев в коридоре, облегченно выдохнул и закрыл задвижку.

— Крыша, что за шум? Что у вас там? — за спиной глухо, будто из металлической трубы, прогремел мужской голос. — Крыша, прием? Ответьте?

Источник голоса обнаружился в медной трубке, похожей на рупор, торчащей из пола рядом с рычагами управления подъемником.

— Что ответить? — на всякий случай шепотом спросил Гидеон.

— А насколько эта шляпа меняет голос? — также шепотом спросила Банши.

— Не знаю, — я подошел к лифту и распахнул решетку, заменяющую дверь. — Поеду посмотрю. Заводите шарманку и не ходите за мной!

Сотню раз в кино такое видел. Лифт открывается, плохие парни туда заглядывают, стволами тычут, а там пусто. А потом хороший парень такой хоп и либо через люк в крыше, либо за кнопками прятался и бах-бах — все убиты. А еще можно на тросе кверх ногами спуститься и также всех перестрелять, но в днище лифта люка не было, а протиснуться между контурами лифта не получилось, как и приподнять его.

Поэтому я решил разыграть первый сценарий, но попроще, зато с участием Хрустика и фобосов. Когда кабина с грохотом и лязгом начала опускаться, я открыл разрыв и молился, чтобы там не встретили полынью. Приказал Хрустику не высовываться (все-таки там не шпана дворовая, а элитные охотники), а сам спрятался за разрывом, как за щитом.

Белка сиганула первой и успела передать картинку. Помещение другое — не очередной подземный зал, а тоннель метров двадцать, упирающийся в новую дверь. Тоже шесть человек. Хотя двое, скорее всего, уже не люди, а полностью измененные скверной. Один сбоку возле переговорного устройства, а пятеро довольно кучно стоят напротив лифта и как по сценарию вооружены до зубов и целятся в шахту лифта.

Не знаю, что они там подумали, когда лифт опустился, и первое, что они увидели — это два ботинка, торчащих из-за клубящегося зеркальной чернотой разрыва. Но полсекундочки мне это дало. Пока они еще вопросительно переглядывались друг с дружкой, чувствуя родную для Грешников тьму, по бокам от разрыва вскинулись револьвер с обрезом. Широким фронтом хлынула аура мейна, из разрыва выскочил Хрустик и одновременно с этим я открыл огонь из двух стволов.

Сразу минус три с половиной стрелка. Разрывной из обреза буквально с корнями вырвал руку ближайшему прайдовцу и зацепил второго. Хрустик вцепился в горло третьему, а «задира» дважды тихонько чавкнув, пробил защитное поле, а потом и лоб четвертому.

Все, что полетело в меня, ушло в молоко, то есть вглубь разрыва, чудом не задев Хрустика. А, может, и задело, но он не обратил внимания.

А вот теперь надо было спасать его — на ногах еще был Грешник, евший таких Хрустиков на завтрак — так, по крайней мере, нарисовало мое испуганное за питомца воображение. И пятый боец, оставшийся сбоку у рупора.

Второй выстрел из обреза лишь заставил Грешника отшатнутся, но сбил ему подготовку к атаке. Щербатая полумумия трансформировалась — скрюченная рука правая распрямилась и начала вытягиваться, превращаясь в витиеватое щупальце.

— Хрустик, домой! Сам с кальмаром разберусь!

Дважды повторять не пришлось, и как только питомец растаял за перламутровой пленкой, а разрыв начал схлопываться, я метнул в потолок термос с полынью. Дернулся в сторону Грешника, но в последний момент на повышенных скоростях прыгнул на прайдовца. Сбил в сторону его ружье, бахнувшее прямо над ухом, и в упор разрядил обрез.

Муха дернул меня в сторону, выкручивая в кувырок в сторону за секунду до того, как по месту, где я стоял, прилетело щупальце. Грешник дымился и выглядел мокрым, будто не полынь его присыпала, а дождем накрыло. Сквозь закрытые веки по щекам текла кровь, он мотал головой и как кнутом хлестал щупальцем по стенам. Каким-то «грешным» чувством всегда зная, в какую сторону я прыгаю.

«Задира» чавкал, клоками вырывая размочаленную и слипшуюся ткань с мясом, кальмарный Грешник дергался и сбивался с хода. Но довольно быстро переваривал что-то внутри — под мышцами будто желваки ходили, и снова, как заведенный, начинал хлестать своим отростком. Места для маневра не хватало, перезарядить обрез я не успел, попробовал броситься с финкой, но получил по лбу липкой лапой. Вроде бы и не стальная дубина, а как пожарный шланг, потерявший управление от напора воды, но прилетело так, что фобосы в голове зазвенели.

Я откатился от нового удара, бросился к медному рупору и заорал, чтобы поднимали лифт. Подобрал чей-то револьвер и, скача вокруг Грешника, разрядил барабан. И сам пистолет потом метнул.

Кабина лифта тронулась и медленно поползла вверх. Я ускорился, мечась из стороны в сторону от свистевшего над головой щупальца. Сиганул к лифту, заманивая Грешника за собой. И когда пол лифта был на уровне моей груди, прыгнул, зацепился и скатился в сторону. А когда за мной прилетело щупальце, не стал уворачиваться, а, наоборот, бросился на него. Чуть не стошнило от липкой мерзости, но я скрутил его в борцовский захват будто шею пьяного гопника и потащил вглубь кабины. Реально пожарный шланг неуправляемый и сошедший с ума!

Пол встретился с потолком, меня потянуло на выход, разворачивая, но я уперся ногами в стену и, помогая всеми силами, какие нашлись у фобосов, уперся мертвой хваткой. Лифт замедлился, натужно затрещали канаты, а потом что-то хлюпнуло, и я улетел к стене.

— Бе, фу, бе-бе-бе…тьфу, — передергиваясь от отвращения, я бросил окровавленный обрубок почти метровой длины.

Отдышался, успокоился, перезарядил обрез и, когда наверху показались встревоженные лица чоповцев, улыбнулся, смахнул несуществующую челку со лба и сказал:

— Верните-ка меня обратно!

— Разбежался, с тобой пойдем! — ответил Гидеон, разглядывая оторванное щупальце. — Кто там у тебя внизу?

— Однорукий, мать его, бандит. Давайте скорее, а то вдруг эта хрень регенерировать умеет.

Не умела. Забилась в угол, подальше от разбросанной полыни и пыталась себя залечить. Уже совсем по-человечески наложив жгут в районе плеча и замазывая рану какой-то едко пахнущей мазью. Я даже сказать ничего не успел, как Гидеон с Банши, будто соревнуясь наперегонки, добили Грешника. Первый «добрым святым матерным» словом и револьвером, а вторая аналогом коктейля Молотова, только начиненного полынью. Даже процесс изгнания пошел, вернув часть потраченных сил.