ЧОП "ЗАРЯ". Книга четвертая (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57" Страница 58

Стечу пришлось оставить наверху — лифт никак не хотел работать автоматически, а нижний механизм подъемника я умудрился сломать во время диких плясок с кальмаром.

Дверь, которая была в тоннеле, выглядела необычно — первый раз такую встретил в этом мире. Что-то среднее между овалом, как на подводных лодках, и стальной баррикадой на какой-нибудь атомно-космической станции. Еще и закрыта на ключ, с которым не справился Ленька. Лишь ушами пошевелил, не иначе как имитируя пожимание плечами.

Пришлось тратить время на обыск тел и попутный сбор трофеев. Жалко было тратить время, потому что непонятно, сколько его у нас есть и как там продержится Стеча, если нас начнут выкуривать. Но если чумной разрыв там и проход всего один, то мы точно раньше Львова до него доберемся. По крайней мере, шанс такой был.

Три ружья, пять револьверов, патроны, несколько неплохих ножей, немного денег и разных побрякушек. К сожалению, не серебряных — в обществе Грешников такое не любили. Себе я подобрал пехотную шашку из булатной стали. В узоре на металле довольно изящно были вписаны руны и магические символы. Что давали, я не понял, но рукоятка подпружинивала в руке и будто прибавляла силы даже самым слабым ударам.

И все бы ничего — всю жизнь с такой можно было ходить, но рукоятка заканчивалась инкрустированной рубинами львиной головой. Камни сверкали вместо глаз, заменяли язык и совсем мелкие были как бы вплетены в гриву. Да еще и надпись на лезвии: «За преданность Прайду». А с таким я ходить не могу, пацаны не поймут. Но пока взял — пригодится.

И мы нашли ключ. Долго спорили и переводили стрелки, кто будет копаться в останках Грешника. Мерзотный кальмар даже после изгнания был похож на протухшую медузу. Бросили жребий и, забив на ноготочки, полезла Банши.

Вскрыли дверь и попали в новый туннель, под довольно острым углом уходивший еще глубже под землю. Здесь было светло, белый потолок излучал неяркое свечение, но брал площадью источника света. Чем все заканчивалось, было не видно — тоннель просто сжимался в точку яркого света. Стены и пол были обшиты стальными листами, а звук каждого шага звенел и гулко уносился вдаль. Вероятно, также направленно потом и скверна хлынет наружу, когда лопнет разрыв.

Стоило об этом подумать, как я тут же ее почувствовал.

Все почувствовали — Гидеона аж скрутило и начало рвать, а Банши просто рухнула на пол, закрыла голову руками и коленями и завыла.

«…это какие-то неправильные пчелы… и совсем неправильный мед…» — попытался отшутиться Муха, но по дребезжанию в голосе было понятно, что фобоса крутит.

И не только его, а всех, кроме мэйна. Тот аж прихрюкивал от удовольствия, фильтруя для меня силу. Так, легкая одышка появилась и спина вспотела. Через несколько минут и это прошло. Гидеон все еще отплевывался, но больше кашлял, постепенно теряя бледность. Банши все еще всхлипывала, но голову так и не подняла, крепче зажав ее руками — в самолете так учат сидеть в случае нештатных ситуаций.

Я попробовал (не знаю, что это было) утешить? Успокоить? Присел рядом с ней, пытаясь разобрать, что она бормочет, и аккуратно обнял.

— Матвей, время, — Гидеон крякнул, сделав большой глоток из своей фляги. — Ее собственные демоны ее догнали. Ей нужно время, но нам оно важнее. Вытаскиваем ее обратно и несем к Стече.

Очень мне этого не хотелось, но Гидеон был прав. Я не стал просить помощи, поднял на руки Банши и, нежно, как беззащитного ребенка, прижал к себе. Донес до лифта, а Гидеон прорычал в трубу, чтобы Стеча вернул лифт и принял Банши.

Убедившись, что там будет все в порядке, вернулись к тоннелю. Плотно закрыли за собой дверь и заперли на все обороты замка.

«…не так я себе представлял путешествие мушкетеров…» — вздохнул Ларс.

«Согласен…»— — отозвался Муха: «…Портос-то нас правильно наверху прикроет, а вот Арамиса мы как-то неожиданно потеряли…»

«…слышьте, вы, гвардейцы Д’артаньяна, сопли подберите, мы еще подвески не нашли…» — осадила их Харми, а мы с Гидеоном пошли вперед.

Глава 27

Как ни пытались идти бесшумно, все равно стальной пол отдавался гулким дребезжанием, унося его далеко вперед. Стало холодно, холодный воздух порывами проносился снизу, лез под одежду и заставлял крепче сжимать оружие.

Я «переобулся», вооружившись винтовкой Бертье с какими-то чрезмерно дорогими и сложными в изготовлении пулями. Даже Исаев с его ресурсами смог достать нам всего одну коробку и ту, вроде как, три месяца ждал, пока изготовят и доставят из Тулы. Бронебойные из особого сплава, пропитанного миниатюрными жилками с полынью, а потом еще и месяц намоленные в монастыре.

Каждый такой выстрел — это как минимум икота с изжогой у Захара и несколько квадратных метров ремонта нашего дома, включая материалы и работу. Но как-то окружение намекало, что скупой долго не проживет.

— Чувствуешь запах? — спросил Гидеон принюхиваясь.

— Я бы сказал, на протухшую кровь похоже, но как-то тянет слабо, — я тоже тянул воздух и поежился от холода.

— Вот-вот, будто из морозилки, — кивнул Гидеон, достал свою книгу и, шевеля губами, полу шепотом затянул какую-то молитву, от которой в груди разошлось тепло.

Метров через тридцать мы нашли первое ответвление. Комната, битком набитая морозильными камерами. Не то морг, не то склад мороженого. Длинные большие ящики, по размеру похожие на сдвоенные гробы, стояли один над другим практически до потолка. Два пустых в первом ряда, а дальше все было битком.

Теперь я уже отшатнулся, сдерживая рвотные позывы — синие сплющенные человеческие тела. Тощие мужчины и женщины, обескровленные настолько, что казалось, будто только кожа с костями и осталась. И все это битком набито в ящики и спрессовано так, что упаковщики шпрот могли бы мастер классы брать у здешних умельцев.

«…это что еще за вампирские консервы?» — поежился Муха.

«…они этим разлом кормят, чтобы вылупился быстрее…» — предположил профессор: «…кровь — сильный катализатор, всегда хотел попробовать, но в нормальных кругах такое, мягко говоря, не приветствуется…»

Подобных комнат мы нашли аж четыре штуки с полными контейнерами и две с пустыми, где морозильники были отключены. Дальше встретилось несколько дверей, какие-то ниши с коробками, наполненными людским барахлом, но копаться во всем этом не стали.

Скверна манила и притягивала, а с каждым шагом вниз ощущалась все сильнее, отдаваясь в висках, как высокие басы на сабвуфере.

— Надо торопиться, они уже могут знать, что мы здесь и либо попробуют спрятать разрыв либо открыть его, — сказал Гидеон и чертыхнулся, споткнувшись о выступ, торчащий из пола. — Гадство, я, похоже, сигналку задел. Бежим!

Святоша перепрыгнул еще один штырек, от которого на уровне щиколоток тянулся едва заметный красный луч, и втопил, включив одну из своих максимальных скоростей. Я бросился за ним, стараясь не кувыркнуться — наклон увеличивался, еще чуть-чуть и просто на попе можно будет съезжать.

По всему тоннелю в этот момент замерцал свет, на секунду потух, потрещал немного, как люминесцентная лампа, и разгорелся снова, но уже красным.

— Точно знают, что мы тут, — бросил Гидеон и прибавил скорости.

Где-то за спиной хлопнула дверь, потом еще одна, потом еще несколько впереди. Я обогнал Гидеона, но притормозил и вернулся, видя, что старый отстает и дышит уже почти как дырявый баян. Сипит, хрипит и скребет… Или это уже не он?

Я заозирался по сторонам, пытаясь понять, откуда раздаются звуки. Совсем рядом щелкнула еще одна дверь, просто отъехав в сторону и открыв проход в нишу. Я вскинул винтовку и сдвинулся так, чтобы прикрыть Гидеона. Святоша, похоже, переборщил с кардионагрузкой — стоял, согнувшись, упирал руки в колени и пытался отдышаться.