ЧОП "ЗАРЯ". Книга четвертая (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57" Страница 59

В дверном проеме, переступив через порог, появилась черная чешуйчатая лапа с четырьмя короткими, но толстыми когтями. Потом появилась морда. Высунулся песочного цвета широкий, приплюснутый нос. Ноздри задрожали, втягивая воздух. И разом появилось все остальное — зубастая пасть, морщинистые складки над носом и вокруг желтых глаз. Роговые наросты на лбу, повторяли очертания пасти и шли ободком по кругу.

По форме деймос напоминал собаку, возможно, дальний брат баргеста. По фактуре был ближе к рептилиям или динозаврам. Намного уродливее моего Хрустика и чуть ниже, примерно со взрослую овчарку.

Песозавр не спеша, даже как-то лениво, вышел полностью, продемонстрировав нам гибкий шипастый позвоночник, мощные задние лапы и длинный костяной хвост. Пригнул морду, оскалился и зарычал, остановившись в нескольких метрах от нас. А потом завыл, а эхо подхватило и звонко разнесло этот вой по всему коридору.

«…какое-то странное эхо…» — прошептала Харми: «…даже в гробницах у фараонов такого нет, а там знали толк в акустике…»

«…это не эхо! Матвей, вали их — они со всех сторон сейчас попрут!» — вскрикнул Муха, а я потянул спусковой крючок.

Деймос прыгнул, «суперская» пуля попала ему в шею, прожгла шкуру и сдетонировала где-то около позвоночника. У песозавра в животе будто несколько газовых горелок врубили. Голубые языки пламени, шипя и плюясь искрами, вырвались наружу. А на пол упал уже обугленный и дырявый мешок из кожи рептилии.

Рядом начал стрелять Гидеон. Эхо сошло с ума, звуки выстрелов разносились во все стороны, оглушая и давя на барабанные перепонки аж до зубовного скрежета. Еще секунду назад тоннель был пустым и чуть ли не стерильно чистым, а сейчас «мой» деймос уже коптил стены, а мозги того, кто встретился с разрывными пулями Гидеона, медленно отлипали от потолка.

Твари поперли сразу из нескольких отверстий. Как там, где мы уже прошли, так и спереди.

Я свалил еще двоих и крутанулся, поменявшись направлениями с Гидеоном. Перезарядился с каким-то странным азартом понимая, что расстреливаю сейчас целое состояние. Даже уши загорели, будто меня Захар вспоминает. Икнул, успокоился и вошел в состояние потока. Представил, что в тире и начал отстреливать подбегающих деймосов.

Один вспыхнул, пуля попала ему прямо в открытую пасть, а столп огня вырвался где-то под хвостом. Второй с дыркой во лбу, будто бумажный, прогорел прямо в полете, даже изгонять уже нечего было. С третьим не задалось — пуля ушла ниже, оторвала ему переднюю лапу и сдетонировала уже далеко за его спиной. И теперь деймос пытался ползти на трех и выл как самая настоящая сирена-истеричка.

Опять поменялся местами с Гидеоном, успев на ходу перезарядиться, и «вернулся в тир». Еще двое, разогнавшись, неслись на меня. Причем стали умнее — петляли по коридору, а в момент выстрела брызнули в стороны, прыгнув на стены, а оттуда уже на меня. Одного я все-таки достал — присел и выстрелил под брюхо в полете.

Второго принял уже только на цевье, зашипев от едкой слюны, попавшей на лицо. Деймос вгрызся в дерево с металлом, как бешеный, пытаясь его перегрызть и дотянуться до моей шеи. Свалил меня, продолжая вдавливать в пол, брызгать слюной и с дикой скоростью жамкать челюстями.

Помог Гидеон, оглушив меня выстрелом над головой и опалив лицо.

— Что разлегся? Беги давай, пока они разрыв не спрятали или незрелым не открыли, — закричал священник, продолжая отстреливать деймосов в нашем тылу.

— Что? — половину слов, я не расслышал, догадываясь только по смыслу, но Гидеон повторять не собирался, уже отвернулся, выставил перед собой книгу и начал читать молитву.

Из книги святоши появился яркий светящийся шар, и, чем больше распалялся Гидеон, тем больше рос и он. Давно таким не видел священника — исступления, транс, какая-то безумно высокая концентрация. Он изменился, спина выпрямилась, рост будто бы прибавился, волосы затрепетали на несуществующем ветру. Он уперся ногами в пол и выставил вперед книгу, будто толкает гору. Голос звенел, слова на латыни, что-то в духе ацимус, демонос, люциус обретали чуть ли не осязаемый плотность, вливались в светящийся шар и расширяли его, превращаясь в щит.

Деймосы с его стороны замерли и попятились назад, рыча и пригибая пасти к полу. А с моей стороны оказалась свободная зона, только тушки догорали и скулил подранок без лапы. Я выбросил сломанную ружье, достал обрез и трофейную шашку, и пошел вперед.

«…Атос, держись там, мы справимся…» — прошептал Ларс.

«…погнали, погнали, я уже разогрелся…» — поддержал его Муха.

Как разогрелся Муха, пришлось проверить уже метров через пятьдесят, когда на моем пути появились Грешники. Похоже, что молитва Гидеона как-то работала и на мне, потому что, увидев меня, первое, что сделали Грешники — стали жмуриться и закрывать глаза руками. А дальше началась резня. Я проскочил мимо первого, рубанув его шашкой, зацепил и закрутил второго, бросая его под выстрел третьего. Они будто специально стояли в шахматном порядке.

Выстрел из «кочегара», удар, толчок, снова шашкой, вмазать прикладом, метнуть шашку, подскочить и вырвать ее обратно, попутно порезав шею, новому врагу. Смазанные перекошенные лица, несвежее дыхание, вонь вспотевших тел, блеск стали и вспышки выстрелов. Столкнуть двух Грешников, насадив друг дружку на их собственные костяные шипы — готово! Проломить рукояткой шашки пустоту на месте носа и переждать прямое попадание за тушкой скрученного Грешника, и добить его, вмазав лбом в стену — готово…

«…харе, харе, горячие мои, закончились они уже…» — свистнула Харми: «…Матвей, выдыхай, дай я тебя осмотрю…»

«…говорю же, разогрелся…» — довольно хмыкнул Муха: «…считай новый рекорд — девять трупов за восемь секунд…»

«…не считово…» — скривился профессор: «…молодняк все какой-то, и скорее всего вообще не воины, а служки на подхвате, даже от молитвы жмурились… Вот когда будет, кто посерьезней, тогда и будем рекорды ставить. А тут они нам, считай, фору дали…»

Даже оборачиваться не стал, только ткнул в ближайшего огневиком, надеясь изгнать и восстановить немного силы. Пшикнуло, будто газ заканчивается, но только ткань тлеть начала. Действительно, неофиты какие-то.

Я встряхнул головой, прогоняя наваждение. Не сон, конечно — все под контролем было, но ощущение будто я не сам все сделал, а самим собой джойстиком управлял в очках дополненной реальности. Пусть и не считовый рекорд, но мы явно растем и становимся сильнее. И фобосы, и я сам. Страшно представить, что будет, когда и Ларс перейдет на условный второй уровень.

Спуск неожиданно закончился. Тоннель выровнялся и практически сразу влился в огромную пещеру с кучей толстых и высоких сталагмитов, растущих из земли. Между камнями проглядывало озеро, от которого и несло скверной. Рядом со мной никого не было, я спрятался возле особо кривого и толстого камня и начал аккуратно сканировать помещение, а потом и пытаться незаметно высунутся на разведку.

Разрыв был здесь — мейн опять заурчал, выражая сомнительное удовольствие от близости темной силы. Нууу, на вкус и цвет, как говорится…

Через ауру разрыв был похож на цветочный бутон, который медленно и неровно пытался раскрыться. Багровый центр, в котором бурлило что-то белое, словно души призраков круги наматывают, частично был прикрыт рваными «лепестками». По бокам они уже продвинулись наполовину, сверху — всего на треть, а снизу разрыв уходил под воду, и понять степень «созревания» было нельзя. Но то, что было на поверхности, уже открылось.

Лепестки напоминали расплющенных червей и постоянно двигались, как волны накидываясь на центр и откатываясь назад. Создавалось впечатление, что черная гладь разрыва дышит, каждый раз выгибаясь все больше. Еще чуть-чуть и лопнет.