Марина Дяченко - Преемник Страница 58

Долгое время мы оба слушали дождь.

– Амулет, – Эгерт потер лоб и вздохнул. – Луар добыл Амулет… Который так хотел заполучить Фагирра. Он хранился у декана Луаяна в кабинете… После его смерти Тория перепрятала его, чтобы я, трус, не выдал под пытками… И сама… не сказала… ему. Когда подошла Осада… Мы отдали медальон. Отдали Скитальцу, потому что он, мы знали, сохранит его… Значит, Луар виделся со Скитальцем. Значит, тот отдал ему медальон. Значит, Луар – действительно Прорицатель…

Эта мысль приходила мне в голову и раньше – но только произнесенная Эгертом вслух, она окончательно превратилась из бреда в приговор.

– Ну и что теперь? – спросила я шепотом. – Он… Мне кажется, он что-то задумал. Он решил – раз все твердят мне, что я сын Фагирры, то я сделаюсь-таки его сыном… Что же теперь, господин Эгерт?

Он улыбнулся:

– Девочка, я-то уж точно не маг… И я не умею поворачивать время вспять. Чего же ты хочешь?

Я собралась с духом:

– Я хочу, чтобы вы вернулись. Я хочу, чтобы вы нашли Луара… И чтобы вы попросили прощения у госпожи… у Тории. Ей… плохо.

– Так ты ничего не поняла, – сказал он тоскливо. – По-твоему, срубленное дерево достаточно приставить к пеньку, и оно зацветет…

И тогда я озлилась. Здравый смысл успел испуганно пискнуть «не надо», но злость уже ударила мне в лицо, снова залив его краской:

– Вы… Да вы просто… Вы бросили раненого человека. Может быть, смертельно раненого. Вы лелеете свою боль… А их вы обрекли… на еще худшее одиночество. И не ищите, нет вам оправдания… Зачем вы оставили Торию, и как раз тогда, когда должны бы…

– Замолчи, – сказал он холодно, и в голосе его скользнуло нечто, от чего слова присохли к моему языку. Я забылась-таки. Забыла, с кем говорю. Кого поучаю. Упаси меня небо связываться с полковником Соллем.

Я втянула голову в плечи, глядя в пол и устало думая, что вот он, конец моей миссии, которая позорно провалилась, и теперь предстоит обратный путь с «пшаканьем», дождем и холодными ночами, и вместо Луара меня встретит молодой Фагирра, и тогда останется только молча уйти с его дороги…

За окном наступили сумерки. В полумраке комнаты я видела только неподвижный Эгертов силуэт; так прошел, наверное, целый час. Он сидел как камень – а я не решалась встать и уйти.

– А как же твой театр? – вдруг спросил он негромко. – Я его не представляю… без тебя.

У меня перехватило горло. Я не ответила.

– Из-за Луара? – спросил он все так же тихо.

Я кивнула, надеясь, что в темноте он не разглядит моего кивка. Но он разглядел:

– Навсегда?

– Господин Эгерт, – сказала я шепотом, – я пойду, наверное. Простите… Я пойду.

Он поднялся, подошел к столу и зажег свечу. Сначала осветились ладони в паутине теней, а потом и лицо – удивительно спокойное, даже бесстрастное; я вскочила, одергивая юбку:

– Так я пойду, да?

– Сядь, – проронил он, не оборачиваясь. Мне стало страшно.

– Танталь, – попросил он, глядя в огонь. – Расскажи теперь о себе.

…Я долго мучилась, пытаясь отделаться побасенками и то и дело бормоча «вот и все». Врать у меня не хватило ни духу, ни совести; я долго не могла поверить, что все это интересно ему, – а потом что-то внутри меня прорвалось, и сполна отплатила ему за его откровенность, заново проживая и детство, и приют, и встречу с Флобастером, и встречу с Луаром… Я рассказала ему о нашей первой ночи в повозке, а потом о гостинице «Медные врата» – чтобы он понял. На этот раз я не умолчала ничего, рассказывая и стыдное и неприглядное, я упивалась собственной исповедью, как упивается путник, добравшийся до последнего еще не высохшего колодца. Я впервые в жизни поняла тех приютских девчонок, которые так любили плакать и рассказывать мне историю своей жизни…

– Да, – сказал он, когда я замолчала. – А мне кажется, что так мало времени прошло… с тех пор, как я объяснил Луару, а в чем вообще разница между мужчиной и женщиной.

Он усмехнулся и долго, требовательно смотрел мне в глаза – пока не дождался, чтобы я улыбнулась тоже.

– Ты… славная девочка, Танталь. Как жалко… Что все это… Так обернулось. Как жаль…

Где-то внизу хлопнула дверь и послышались голоса. Я невольно вздрогнула; в дверь тихонько стукнул слуга:

– Господин Эгерт… Гонцы… Снова господа стражники, послание…

Улыбка угасла на Эгертовом лице, и весь он сразу постарел и сгорбился. Отвернулся к темному окну.

– Господин Эгерт, – сказала я так убедительно, как только могла. Поедемте, господин Эгерт… Поедемте, мне одной страшно возвращаться…

Этот убийственный довод пришел мне в голову только что – и, обрадованная, я с нажимом повторила:

– Да, страшно… Там же разбойники на дорогах… Господин Эгерт…

Слуга просунул в дверную щель голову и руку со свечкой:

– Так как, господин? Просить?

Эгерт медленно повернулся ко мне:

– Танталь… Обожди пока… Выйди.

Уводимая слугой, я слышала нервные, напряженные голоса гонцов, ожидавших в прихожей. Потом послышались шаги по лестнице и бряцание шпор; потом я очутилась в маленькой комнате для гостей, и слуга с поклоном принес мне ужин.

Над входом в булочную красовался глиняный каравай с торчащим из недр его огромным деревянным ножом. Луар дождался, пока очередные посетители выйдут из лавки, и вошел сам.

За прилавком стоял мальчик лет двенадцати; завидев Луара, он улыбнулся привычно и в то же время искренне:

– Что пожелает господин? Булки, кренделя, горячий хлеб…

Луар замялся, решая, а не стоит ли купить булку и убраться восвояси – однако то наитие, которое побудило его окликнуть сумасшедшего старика под мостом, уже утвердилось в своей власти.

– Я хочу видеть господина Трактана, – сказал Луар мальчику. Тот смутился, оглядел Луара, пожал плечами:

– Здесь есть только господин Актан… Может быть, вы перепутали имя?

– Да, – сказал Луар после паузы. – Перепутал.

Мальчишка пробормотал извинения и нырнул в недра лавки, где помещалась пекарня.

– Дедушка! – приглушенно донеслось до Луара. – Дед! Там… это тебя… да не знаю я, кто…

В лавку зашла обстоятельная покупательница, по-видимому, из постоянных; мальчик принялся обслуживать ее – а через минуту в дверном проеме встал огромный, краснолицый, пухлый как облако пекарь в белом от муки переднике:

– Э… Малыш, кто?

Мальчик кивнул на Луара. Пекарь удивленно уставился на незнакомого юношу:

– Э-э… Прошу прощения, молодой человек… Тесто подошло, тесто ждать не будет… Чем, собственно…

Наитие мягко толкнуло Луара в затылок:

– Здравствуйте, служитель Трактан, – сказал он шепотом и целую минуту смотрел потом, как горячая краска сходит с лица пекаря, как это лицо делается белым, будто сахар.