Лекарство от смерти - Inner voice Страница 6

В доме было уничтожено практически все — вся мебель была разломана чуть ли не в щепки, стекла разбиты в мельчайшие осколки, рамы выбиты и восстановлению больше не подлежали, ковры изрезаны в лоскуты, которые зашивать — лишь напрасно тратить время. Мариша уже готовилась увидеть худшее, когда в очередной комнате нашла лежащее на полу тело Максима.

— Сильфи! — заорала она. — Сюда! Он здесь!

Латная перчатка оказалась тут же снята, девушка аккуратно приложила пальцы к шее человека и смогла, наконец, выдохнуть — он явно был жив. Беглый осмотр не выявлял никаких ран на спине.

— Живой? — спросила Сильфида, едва войдя в комнату.

— И вроде не ранен даже, — Мариша аккуратно перевернула тело… и увидела мокрое пятно на месте лица. Аккуратно промокнув пальцы, она ожидала, что они окрасятся красным, но… — Кажется… кажется, это слезы.

— Ничего не понимаю, — спросила лучница. — Кто на него напал-то тогда?

— Я думаю, что никто, — Мар послала меч в ножны. — Весь этот бардак — это он сам.

— Он сам? Но зачем?

— Выход эмоций. Что-то случилось, что-то встряхнуло его. Что-то, с чем он справиться уже не смог. Прямо как я, когда-то…

— Как ты? Погоди, тот слух, что ты лет так сто сорок или около того назад набедокурила в Корпусе — не слух?

— Ну, было дело, да. Я тогда тоже мучилась после первой смерти. Сама не ожидала, что убивать будет так тяжело. А потом ничего, привыкла.

Мечница аккуратно взяла бессознательного Максима на руки.

— Если у него будет так же, как у меня тогда, то его лучше положить на кровать.

— Вот только кровати у него больше нет.

— Ничего. В доме напротив она точно есть.

Сильфида вздохнула.

— Мастер Иливер вряд ли обрадуется произошедшему…

— Это да. Вроде больше ста лет прошло, а до сих пор помню как он на меня тогда кричал…

Открывать глаза было стыдно — в памяти, как ни странно, отчетливо отражалось, что я сделал со своим домом, столь любезно предоставленным недолюбливающим меня комендантом. Но телу было мягко, я был явно не на полу, где и отключился от бессилия, что сбивало с толку.

Я обнаружил себя на кровати, на которой лежал последние две недели. Разве что, почему-то, до гола раздетым.

«Ты тут?»

— А где ж мне еще-то быть?

«Я сейчас немного не понимаю произошедшее…»

— Другой дом.

Два слова, но которые моментально позволили мне все понять. Мне ничего не приснилось — ни поцелуй Мариши, ни эта колыбельная, ни погром в доме…

«Сильно злятся?»

— После рассвета придут — спросишь.

«Ну а так, по внешнему виду?»

— Сложно сказать. Глаза-то у тебя были закрыты.

Одежда оказалось в прикроватной тумбочке. Подноса на ней, к сожалению, не было — живот уже несколько раз успел выдать мне гимн умирающих китов.

И только тут я, наконец, понял, что снова могу дышать свободно — невидимое кольцо чувства вины, сдавившее мне грудь, спало. Открыв окно, я запустил прохладный, но такой вкусный предрассветный воздух.

— Простудишься.

«Да и черт с ним. Временная проблема»

— У тебя нет времени болеть.

«О, а вот и реклама ТераФлю подъехала»

В голове раздался смех — Оружие оценило шутку.

Рассвет продолжал красить небо в ярко-розовый цвет, слегка напоминая о крови эльфов. Вновь ветер донес до меня отголоски голоса, так похожего на голос Делины, поющий колыбельную. Сердце защемило тоской.

«Как думаешь, она в порядке? Этот упырь, все-таки, тоже там»

— Она в королевской свите. Поверь моему слову, сейчас ее уровень защиты сравним с противоядерным бункером из твоего мира — как бы Маркус не хотел ей навредить, он быстрее сам сдохнет, чем с ее головы хоть волос упадет. Если она, конечно, чудить не станет.

«Будем надеяться…»

Я залез в тумбочку, чтобы взять присланное ею письмо, забыв, что дом другой… но оно оказалось там. Чудом уцелевшее в учиненном мною погроме, оно по-прежнему хранило самое важное сокровище в моей жизни — изумрудный локон, слегка пахнущий ею самой.

— Эй! А как же я?

«Ревнуешь к волосам?»

— Нет, но… я же тоже сокровище! Да ты хоть знаешь, сколько всего людей получало Оружие?

«Знаю. Один. Я»

Об этом мне когда-то говорила Лесия перед Церемонией.

— Ну вот!

«Ну ладно, ладно. Ты тоже мое сокровище. Доволен?»

— То-то же, — довольно раздалось в голове.

Я стоял, опершись на подоконник, слушая доносящийся издали голос.

«Как думаешь, а она умеет петь?»

— Ну, в ее голосе наблюдается некоторая мелодичность. Может, до уровня менестреля… эстрадной певицы, если твоим языком, она и не дотягивает, но исполнить что-нибудь подобное она вполне сможет.

«Увижусь с ней — обязательно попрошу ее спеть. Эту самую колыбельную»

В глаза ударил первый за сегодня солнечный лучик.

— На рассвете?

Я кивнул, улыбнувшись.

«На рассвете»

Голос прогнавшей меня лучницы исчез — то ли пришло время обхода, то ли ей просто надоело. Я же продолжал стоять, сам не понимая зачем и чувствуя себя каким-то… свободным. Чувство вины за убийство никуда не делось, но оно больше не мешало мне жить дальше. Да, я убил этого эльфа, я не отрицаю своей вины. Но он первый напал на меня, напал с целью лишить меня жизни. Я имел право на эту самозащиту.

— Неужели… неужели я слышу от тебя, наконец, эти слова? Неужели ты, наконец, понял, что не виноват в том, что случилось и что по-другому было нельзя?

«По-другому было можно, но что случилось, то случилось. Напав на меня, он должен был осознавать, что, решив отнять у меня жизнь, он ставит