Олаф Бьорн Локнит - Склеп Хаоса Страница 6

Конан никогда не считал себя совершенно честным человеком, но раз уж он пообещал служить короне Зингары – он сдержит свое слово. И ни одной болтливой заразе не будет позволено безнаказанно трепаться у него за спиной! Чабела сказала, якобы последнее нападение произошло возле устья Громовой? Отлично, вот туда они и отправятся! И если этому недоумку не посчастливится и он попадется на дороге «Вестрела» – пусть пеняет на себя и на свой не в меру длинный язык!

Под такие мрачноватые размышления Конан не заметил, что преодолел Корабельную лестницу и теперь идет по набережной. С одной стороны толпились, налезая друг на друга и споря пестротой вывесок, всевозможные лавки, трактиры, гостиницы, торговые дома и склады, с другой тянулись ровные каменные причалы. Под деревянными настилами тихо плескалась зеленоватая вода, в которой – несмотря на строжайшее предупреждение коменданта гавани – плавали выплеснутые за борт объедки, корки, какие-то неопределяемые останки неизвестно чего и даже дохлая крыса. Слышалось поскрипывание и шуршание – это терлись о плетеные кранцы борта кораблей. Пронзительно орали чайки, переругивались носильщики, торговцы зазывали покупателей, дрожал над заливом нагретый воздух – словом, в гавани Кордавы был обычный день. Такой же, как вчера, и какой наступит завтра.

«Вестрел» – небольшой, изрядно потрепанный волнами и ветрами двухмачтовик с высоко поднятой кормой – стоял почти в самом конце набережной. Это было вызвано обычной предусмотрительностью: во-первых, отсюда легко заметить приближающихся нежеланных гостей; во-вторых, можно быстро и незаметно поднять паруса и уйти вдоль берега, не тратя время на долгое пересечение гавани.

Издалека карак с убранными парусами и поднятыми сходнями выглядел на удивление тихим и заброшенным. Однако Конан надеялся застать на борту кого-нибудь из команды, чтобы послать его разыскивать загулявший экипаж. Большая часть народа наверняка торчит в маленьких кабачках на набережной, а любители основательно выпить и закусить скорее всего обосновались в таверне «Девять стрел». Неохота, конечно, выдергивать людей из-за столов и оттаскивать от только что найденных подружек, но ничего не поделаешь. Такова жизнь, как говорится.

Вахтенный, которому вроде как полагалось наблюдать за берегом и встречать приходящих, разумеется, клевал носом. Так что вернувшемуся из города капитану пришлось, ворча, перелезать через высокий фальшборт и прыгать на нижнюю палубу.

Там царила настоящая идиллия. Поверх свежевымытых досок лежала слегка облезлая шкура, выдаваемая за медвежью. На ней с удобствами расположились двое мужчин, девушка в ярко-красном платье, вместительная корзина с бутылками и доска для игры в нарды. Судя по расстановке фишек, партия находилась в самом разгаре.

Востроносая девица занималась тем, что откупоривала бутылки и шепотом давала советы играющим. Игроки – неизменный рулевой карака, рыжий ванахеймец Сигурд и первый помощник капитана Асторга – раздраженно отмахивались и вполголоса переругивались.

Девчонку Конан тоже знал. Она была уличной торговкой и очередной подружкой Асторги (в силу этого обстоятельства ей разрешалось иногда подниматься на корабль). Звали ее Эболи-Колючка.

Именно Эболи первой заметила появление капитана и, наклонившись, подтолкнула увлекшихся игроков, быстро что-то прошептав. Сигурд и Асторга неохотно оглянулись.

– Смотрите, кого принесло, – протянул Асторга, приветственно помахав наполовину опустевшей бутылкой. – Что новенького в замке? Как поживает наша очаровательная Чабела?

– Ты чего так быстро? – осведомился более прозаичный Сигурд. – Не пустили, что ли? Кстати, тут по твою душу заявлялся какой-то расфранченный молодчик, сказал, что у него есть для нас предложение…

– …И что он будет ждать до четвертого колокола на набережной, в «Золотой миноге», – дополнила Колючка, вставая и оправляя платье. – Ну, я пойду, что ли? Работа – она, конечно, не дельфин, в море не уплывет, но жить-то надо. Всего хорошего, дорогой. Сигурд, отвяжись! До свиданья, господин капитан…

– Подожди, – остановил собравшуюся уходить Эболи Конан. – А вы оба поднимайтесь и марш на берег – собирать команду!

– Он, наверное, перегрелся, – меланхолично предположил Асторга, не делая даже попытки встать. – Капитан, ты чего? Да проще наше морское чудо своротить, чем затащить ребят на борт!

– Мы что, уходим? – взвыл Сигурд. – Не, Конан, ты точно свихнулся! Или кому-то понадобились наши головы?

– Вот именно, – и капитан «Вестрела» в подтверждение своих слов наградил обленившихся подчиненных парой легких, но чувствительных пинков. – Шевелитесь! К вечеру нас уже не должно здесь быть. Об остальном успеем поговорить в море, сейчас главное – убраться из гавани. Мне повторять второй раз?

– Лучше не надо, – Асторга с кряхтением поднялся на ноги. – Ладно, раз уж такое дело… Ты сейчас куда?

– Пойду узнаю, что за тип к нам наведывался и что ему нужно, – отозвался Конан. – Заодно прогуляюсь по набережной, разыщу наших и пригоню сюда. Сигурд, ты не знаешь, где Зелтран?

– Боцман? – хмыкнул ванахеймец. – Как не знать? С раннего утра бросил якорь в «Стрелах» и хлещет за троих. Сходить за ним?

– Еще спрашиваешь! – рявкнул капитан и повернулся к терпеливо ожидавшей девушке: – Эболи, покажешь, где эта самая «Минога»?

Понятливая Колючка с готовностью закивала и вкрадчивым тоном заправской доносчицы сообщила:

– А я знаю того парня, что к вам приходил! Это Плоскомордый из Карташены.

– Да? – удивленно переспросил Асторга. – Что ж ты сразу не сказала? Мы б тогда его здесь оставили…

– Вы не спрашивали, – голосок Эболи был настолько ядовит, что любому становилось ясно, за какие достоинства товарки прозвали ее Колючкой.

– Если он из Карташены, то какого хрена ему понадобилось в Кордаве? – задал вполне резонный вопрос Сигурд, убиравший остатки столь внезапно прерванного завтрака на троих.

– Почем мне знать? – фыркнула Эболи. – Может, рассчитывает, что вы для него кого-нибудь прирежете. Хотя говорят, он сам кого хочешь прикончит и не поморщится.

Вовремя проснувшийся вахтенный догадался опустить сходни, так что не пришлось прыгать второй раз – с борта карака на причал. Колючка, донельзя гордая тем, что ей посчастливилось пройтись рядом с самим капитаном Конаном, окликала всех знакомых и усиленно стреляла глазками по сторонам. К ее глубочайшему разочарованию, возле «Золотой миноги» ей твердо пожелали счастливого пути. И даже слегка подтолкнули в спину.

Из-за обрушившейся на Кордаву летней жары содержатели почти всех трактиров и таверн на набережной вытащили столы на улицу, натянув над нами разноцветные холщовые тенты. Иначе никто не соглашался заглянуть в душное и продымленное помещение, отчего неминуемо страдала торговля и уменьшались доходы. «Минога» не была исключением – все десять столиков небольшой таверны выстроились в круг под ярко-желтым шатром с изображением рыбы, давшей наименование трактиру.