Джон Мур - Срази и спаси! Страница 6

Принц взглянул на неведомый инструмент с любопытством:

— Не знаю. Наверное, чтобы сращивать концы веревки.

Вошел Норвилл, министр информации. Он был одет во все черное, как приличествовало первому шпиону королевства, и нес под мышкой толстую папку. Из нее он достал несколько документов и протянул их Шарму, затем сел за стол и сделал несколько пометок на грифельной доске.

— Доброе утро, ваше высочество. Вам известно положение в Тировии?

— В самых общих чертах, — ответил принц. Он развалился в кресле, свесил ногу через ручку и посмотрел в окно.

— Злая королева Руби обходится очень жестоко со своей дочерью, вернее, со своей падчерицей. Она донельзя тщеславна и завидует красоте дочери.

— Забудьте. В семейные дрязги я не вмешиваюсь.

— Согласно нашей информации, королева одевает девушку в лохмотья и вынуждает ее выполнять обязанности судомойки.

— И хорошо делает. Я безоговорочно верю в профессиональное образование.

— Принц Шарм, мне хотелось бы, чтобы вы прилагали больше стараний и оправдывали свое имя. Злая королева способна творить страшные чары и представляет собой большой риск для безопасности нашего королевства. Ее поведение с падчерицей обеспечивает нам предлог, которого давно искал ваш батюшка, чтобы избавиться от опасной соперницы. И когда юная принцесса унаследует престол, у нас на западе будет покладистая союзница, которую легко водить за нос.

— Прошу прощения! — сказал Шарм. — Риск для безопасности? Союзница? А меня в политические киллеры? Нет уж, благодарю. Я герой, а не наемный убийца.

— Ваша обязанность — спасать девиц в беде.

— Я спасаю девиц от участи хуже любой смерти и от смертей хуже любой участи. Я оберегаю слабых, защищаю невинных, поддерживаю угнетенных и все такое прочее. Защита юных девушек от домашней работы в круг моих обязанностей не входит.

— Бесспорно, — сказал Норвилл. — Но королева покусилась на жизнь девушки!

— Почему?

— А почему бы и нет? Популярная принцесса, непопулярная королева. Когда девушка достигнет совершеннолетия, естественно, возникнет соперничество из-за престола. Историю эту мы узнали от дровосека. Он сказал, что королева предложила ему весьма солидную сумму, чтобы он извлек сердце из груди девушки.

Шарм смерил его критическим взглядом.

— Эта ваша королева умеет творить любые чары, и ей приходится нанимать дровосека, чтобы он кого-то прикончил для нее? И тот, на котором она остановила свой выбор, как ни странно, оказался нашим осведомителем?

— Признаю, это звучит не слишком убедительно, — сказал Норвилл. — Однако подобные ситуации не так уж редки. Ну послушайте, любезный сеньор! Маленькая принцесса юна, красива…

— Маленькая принцесса?

— Ласковое прозвище, данное ей народом, — объяснил Норвилл. — И по слухам, сногсшибательно красива. Кожа, как сливки, губы, как вишни, и все такое прочее. Зовут ее Энн. Подумайте, любезный сеньор. Нежная и невинная юная дева, чья жизнь, возможно, в опасности. Конечно же ваша благородная душа призывает вас на доблестный подвиг.

— Ха! — буркнул принц и ткнул пальцем в окно. — Видите вон ту молочницу? Вон ту, с могучими грудями? Так ее сестренка однажды упала в колодец. Я прыгнул за ней и вытащил. Мое первое спасение. Мне тогда было тринадцать. Так молочница рыдала, обнимала меня, твердила, как она мне благодарна, и уж сумеет доказать мне свою благодарность.

— И доказала?

— Прислала мне коробку домашних пирожков.

— Очень вкусные были пирожки, — вставил Венделл.

— Мне кажется, весьма милая форма благодарности, — сказал Норвилл, — рад слышать, что простолюдины показывают столь высокие нравственные устои. Мне недавно пришлось побывать за морем для сбора фактов, и я был удручен разгулом тамошней безнравственности. Женщины ходят по улицам одни, без сопровождающих, юные девушки показывают лодыжки, а некоторые стригут волосы «под мальчика».

— Какой ужас! — сказал Шарм. — Почему бы вам не отправить меня с заданием туда, а я составил бы собственное заключение?

Норвилл издал какой-то звук, больше всего напоминавший «кхе-кхе».

— Ну ладно! — Шарм спустил ногу на пол и выпрямился в кресле. — Я съезжу туда и разведаю положение вещей. Но ничего не обещаю. Я много раз говорил папане, что ни в каких планах экспансии участия принимать не буду. Если эта королева Руби ни в чем таком не замешана, я умою руки.

— Ну что же. Видимо, нам придется удовлетвориться этим. Однако всякие колебания подвергают вашу жизнь опасности.

— Ну, это решать мне. А какими средствами обороны она располагает? Драконы на псарне? Наемники? Рыцари?

— Нет, если верить нашей информации. Она, видимо, для защиты полагается только на свои чары.

— Хм! Венделл?

— Слушаю, государь?

— Отправляемся налегке. Упакуй новый меч.

— Разящий, — сказал Венделл, протестующе подняв меч.

— Ну, да-да. Упакуй Разящий, а еще шеффилдский меч, нордический меч и арбалет.

— Есть.

— Новый щит с гербом, боевой топор и дубовое копье с бронзовой гардой.

— Усек.

Принц на минуту задумался, а затем обернулся к Норвиллу:

— Вы говорите, что эта малютка Энн — красотуля?

— Согласно нашим сведениям, она очень хороша. Да.

— Венделл, захвати дюжину роз, коробку конфет и бутылку вина.

— Есть.

— А также какое-нибудь большое мягкое игрушечное животное.

— Понял.

— Никогда не вредно, — сказал принц, — быть готовым ко всему.

Он уперся подошвами сапог в стол, и его кресло скользнуло спинкой вперед по натертому паркету. Он однажды спросил у дворцового декоратора, почему каменные и деревянные полы не были ничем застелены, а стены увешаны гобеленами. Дворцовый декоратор глубоко вздохнул, и принц поспешно удалился, прежде чем тот успел начать новую лекцию.

Теперь он встал, принял из рук Венделла пояс с мечом и затянул его на талии.

— Отправляемся с рассветом, Венделл.

— Слушаю, государь.

— Удачи, ваше высочество, — сказал Норвилл.

— Благодарю вас. — У двери принц задержался. — Ах да! Граф Норвилл…

— Что угодно вашему высочеству?

— С туфелькой что-нибудь выяснилось?

— Мы работаем над этой проблемой, государь.

— Ну ладно. Так я пошел.

Он плотно закрыл дверь за собой, но Норвилл все равно слышал, как его шаги удалялись по натертому паркету.

— А ведь есть королевства, где мне не пришлось бы заниматься всем этим. — Они шли, держа своих лошадей под уздцы, по мощенной булыжником дороге, которая вела из Иллирии на запад. Над дорогой смыкались ветви могучих дубов, гикори и вязов, и земля была вся в солнечных узорах.