Лайон де Камп - Корона Ксилара Страница 6

— По крайней мере не перепугаем до смерти людей внизу, — сказал Карадур. — Раз мы их не видим, то и они нас не разглядят.

Джориан усмехнулся.

— Помнишь того возчика в Ксиларе, который соскочил с телеги, бросился через поле и спрятался в стогу?

— Да. Но твоя всемогущая секретная служба прознает об этом случае и поймет, что мы направились на восток.

— Верно. Но мне думается, что в Оттомани мы будем в безопасности. Оттоманцы всегда были на ножах с ксиларцами. Знаешь, какая чепуха получается, когда река меняет русло, оставляя песчаную косу, которая раньше принадлежала одной стране, а теперь оспаривается другой. Этот спор начался как раз тогда, когда мое правление подходило к концу, и я не успел его решить. Короче говоря, сомневаюсь, чтобы оттоманцы выдали нас.

— Надеюсь, ты окажешься прав. Щедрая взятка нередко берет верх над подобными местническими интересами.

— Тогда мы должны полагаться на скаредность ксиларского казначея. В мое время этот пост занимал Притио, сын Пеллитуса, так же неохотно расстававшийся с золотыми львами, как мальванский тигр со своей добычей. — Джориан вглядывался во мрак, пытаясь разглядеть какой-нибудь крупный ориентир. — Прикажи Гораксу снизиться и лететь медленно, чтобы не врезаться в дерево или шпиль. Когда взойдет луна, нам наверняка удастся найти дорогу или реку, чтобы держать курс.

Через несколько часов дождь превратился в морось. Луна в последней четверти отбрасывала бледное жемчужное сияние на тучи над головой. Время тянулось медленно.

Склонившись через край, Джориан различал вспаханные поля, а временами — деревню, скопление черных прямоугольников во тьме. Но каких-либо примет ему не удавалось обнаружить.

Карадур сказал:

— Горакс утверждает, что лишился сил. Он предупреждает, чтобы мы держались покрепче, поскольку вынужден совершить посадку.

Когда ванна опускалась, у пассажиров появилось ощущение головокружения. Тьма сгущалась — вокруг них поднимались деревья. С тихим шорохом ванна приземлилась на мягкий дерн.

— Демон прощается с нами, — сказал Карадур. — Знаешь ли ты, где мы оказались?

— Где-то в Оттомани, — ответил Джориан, — если только Горакс не перемахнул границы герцогства, и мы не попали в Виндию.

Джориан поднялся, ворча и разминая онемевшие конечности. Дождь перестал, но вокруг слышался плеск капель, падающих с деревьев.

Он выбрался из ванной. Кажется, они попали на небольшую травянистую поляну, окруженную огромными деревьями. Джориан обошел поляну по кругу. Вернувшись, он сказал:

— По-прежнему не знаю, куда мы попали. Ладно, давай хотя бы выжмем воду из платья.

Стоя в ванной, Джориан разоблачился и выжал свою одежду. Он чихнул и сказал:

— Надеюсь, что она высохнет, иначе мы замерзнем до смерти... А это еще что?

По поляне двигался какой-то зверь; его шаги были почти бесшумными, но Джориан разглядел выделяющийся на фоне мрака еще более темный силуэт и услышал тихий шорох дыхания. Затем рядом с ванной раздалось фырканье. Над краем ванны появились два еле видных тусклых пятна. Джориан узнал запах.

Он сидел на мотке веревки, прикрывавшем слив ванны. Внезапно он вскочил, замахал руками и издал оглушительный вопль:

— Й-йе-у-у-у!

В ответ раздалось рычание, и зверь поспешно удалился.

— Кажется, леопард, — сказал Джориан. — Ты в порядке, отец Карадур?

Старый волшебник задыхался, ловя ртом воздух.

— Твой вопль едва не остановил навсегда мое старое сердце.

— Прости, но мне нужно было испугать кошку, чтобы прогнать ее. Небо светлеет. — Джориан ощупал одежду; платье Карадура было разложено на противоположной стенке ванны. — Еще не просохло, но нам лучше одеться. Его высушит тепло наших тел. Как насчет огня?

— Превосходная идея, только не знаю, осуществимая ли в этой сырости.

Джориан достал огниво.

— Проклятье! Мой трут отсырел, и я не знаю, как его высушить. Как ты думаешь, не удастся ли тебе вызвать огонь заклинанием?

— Если ты найдешь дрова, попробую.

Вскоре Джориан собрал охапку хвороста. Стоя в ванной, Карадур взмахнул жезлом, сделал несколько мистических пассов и произнес волшебные слова. В центре наваленной Джорианом кучи хвороста поднялся маленький голубой огонек. Пламя танцевало среди веток, то и дело издавая тихое шипение; но хворост не загорался.

— Увы! — сказал Карадур. — Ничего не получится, пока дрова не высохнут.

Джориан проворчал:

— Я всегда считал, что за помощью к магии прибегают тогда, когда все материальные возможности себя исчерпали. Но, похоже, волшебство так же часто оказывается бесполезным.

Карадур вздохнул.

— Сын мой, боюсь, что ты проник в самый страшный секрет, в святая святых нашего ремесла.

— Ты хочешь сказать, что все ваши чародейские сказки о безграничном могуществе — блеф, чтобы надуть нас, мирян?

— Увы, это верно. Мы терпим неудачу так же часто, как инженеры из Дворца Познания в Иразе. Но я заклинаю тебя, не выдавай этот ужасный секрет простонародью. Нам, волшебникам, кусок хлеба достается изрядным трудом.

Джориан усмехнулся в темноте.

— Поскольку ты спас мне жизнь, старина, я буду хранить твой секрет. — Он осмотрелся. Уже достаточно посветлело, чтобы можно было разглядеть ветви и листья деревьев, хотя лиственная растительность с наступлением осени лишилась большей части своего летнего наряда. — Во имя белоснежных грудей Астис, что это?!

К трем из числа окружающих поляну деревьям были прикреплены деревянные лестницы, вершины которых терялись в кроне.

Джориан сказал:

— Никогда не слыхал о деревьях, на которых сами собой вырастают лестницы. Должно быть, это дело человеческих рук.

— Можно себе представить, что кто-нибудь прикрепил подобные лестницы к фруктовым деревьям, чтобы облегчить сбор урожая, — сказал Карадур. — Но здесь мы видим всего-навсего дубы, буки и липы.

— На буках растут орешки, — сказал Джориан. — Но две из лестниц ведут на дубы. Кому понадобилось собирать недозрелые желуди?

— Например, свинопасу. Но я совсем в этом не уверен, поскольку желуди гораздо проще собирать с земли. Может быть, лестницы ведут на сторожевые посты?

— Никогда не слышал ни о чем подобном, хотя служил в армии Его Незаконнорожденного Высочества, — сказал Джориан. — Но что другое... ого, Карадур, оглянись-ка!

Волшебник обернулся и испуганно вздрогнул.

— Единорог! — прошептал он.

Из кустарника на краю поляны высунулись голова и передние конечности огромного зверя. Единорог в мире Джориана был вовсе не грациозным животным, похожим на коня, а крупнейшим представителем носорогов, покрытым золотисто-бурой шерстью, с единственным рогом, торчащим не из носа, а изо лба, над глазами.