Василий Купцов - Самая большая жертва Страница 6

— Нет, нет, я должен слышать своими ушами, — воскликнул Каттах, по лицу у него уже стекали крупные капли пота.

— Значит, чужими не хочешь? — не смог удержаться от насмешки царь.

— Нет! — Верховный совсем потерял контроль над собой.

Как и ожидал Лит, Ферра сообщил, что не знает эту историю в подробностях, потому как слышал урывками. И посоветовал спуститься на девятый уровень, к хранителю запечатанных тайн Тантруру.

Каттах еле доплелся до каморки Тантрура, поминутно оглядываясь на каменистый пол. Еще бы, ведь здесь кончалось царство людей, следующий уровень — во власти чудовищ, самое страшное из которых, по имени Чадовищ, жуткий бородатый монстр, никогда не промахивающийся мимо цели, как рассказывают, караулит смертных на десятом уровне. Может — прямо под ними, вот сейчас — высунутся из-под земли когтистые пальцы, схватят за лодыжку, коленку, или еще повыше…

— Пылающий меч? — удивился Тантрур, — Странно, откуда могло залететь к вам это название. Очень странно. Я не произносил этих слов многие годы…

— Сами боги, божество… — поправился и тут же осекся Верховный, — Мне открылось!

— Боги, божество? — удивился старец еще более, — Что-то не похоже на правду!

— Ты сомневаешься? — Каттаху показалось, что все сошли с ума.

— Да, сомневаюсь, — подтвердил Тантрур с достоинством, — боги предпочли бы стереть память о этой истории в головах у смертных.

— Вот как? — заинтересовался Елс.

— Если вы пришли сюда услышать эту историю, то сначала подумайте, стоит ли ее слушать! — предупредил Тантрур.

— Мы уже не дети, явно не женщины и пока не рабы, — напомнил царь, цитируя формулу запрета на тайное, — более того, перед тобой царь и Верховный Жрец.

— Я вижу, кто предо мной, — кивнул Тантрур, — и все же предупрежу заранее. Вернее, расскажу сначала не историю, а об этой истории.

— Интересно! — мотнул головой Лит.

— На эту историю наложен запрет, запрет не то что магический — божественный, более того, запрет самого высокого порядка. — начал Тантрур торжественно, — История эта, будучи записанной на свитке — сгорает вскоре вместе со свитком. Выбить на камне — тот трескается и разбивается. Кто расскажет на поверхности земли — потеряет язык, кто прослушает — оглохнет… Пытающиеся обсуждать — теряют разум. Имя героя давно забыто, да и не могло быть иначе — произнесенное вслух, оно убивало говорившего его. Даже здесь, на девятом уровне, эту историю придется рассказывать с предосторожностями. Если просто рассказать, цельно и связно — нас ждут неприятности.

— Так как же тогда быть?! — воскликнул порядком струхнувший Лит.

— Он будет рассказывать ее маленькими частями, чередуя с песнями, поговорками да предсказаниями погоды, — объяснил Елс.

— Так что подумайте, стоит ли это новое знание тех опасностей, что придут к вам в результате? — еще раз предупредил Тантрур.

— Я буду слушать, — твердо заявил Лит, решивший не отступать.

— Шанустра защитит меня, — заикаясь, прошептал Каттах.

— А я, пожалуй, покину вас, — улыбнулся Елс, — мне такие страсти ни к чему, да и потом, стоит себя поберечь, все-таки, все Хранилище Знаний на мне…

Когда дверь за ушедшим Старшим Хранителем Знаний затворилась, Тантрур начал рассказ. Не буду рассказывать так, как слышали его царь с жрецом, потому как чередовались у Тантрура слова важные с пустыми, дабы сбить с толку тех, кто вечно смертных подслушивает…

Давным-давно, не один миллион восходов Солнца назад, среди людей обитало гораздо больше разного рода чудовищ, нежели сейчас. Тогда нелюди спокойно ходили по земле, им не нужно было прятаться в подземельях нижних уровней от людей. Люди владели волшбой, им подчинялись могучие силы. А может, всего этого и не было.

Однажды, откуда ни возьмись, появился среди людей один юноша. Его как-то сразу полюбили за доброе отношение к людям, знакомым и незнакомым, за незлобивый характер, за верность в дружбе. История, как я уже объяснил, не сумела сохранить имя этого молодого человека, ибо прогневил он высшие силы. Но это случилось позже. Появившись среди людей, он присоединился к тем, кто воевал с чудищами и злыми колдунами, к тем, кто защищал людей от темных сил. Вскоре выяснилось, что юноша неправдоподобно силен, и что его не берет ни колдовство, ни клинки, ни стрелы. Заколдовали его, или кто дал такие чудесные дары — неизвестно, может он и знал, но молчал. А потом заметили люди, что и не взрослеет паренек, и закралось подозрение, что бессмертен он, подобно богам.

Однажды решили юноша, да друг его верный, помочь избавиться племени воительниц от некого чудища, под землей заключенного. И, оплошась, выпустили демона, равного которому не было. Чудище то оказалось подобно облаку, стрелы проходили сквозь него беспрепятственно, мечи рубили пустоту. А облако, тем временем, пожирало все в подряд — и людей, и деревья, и камни. Ничего не мог сделать юноша, сколько ни пытался, ни оружие, ни заклятия не помогали, испугался парень, что чудище, из подземелья по их глупости выпущенное, сожрет весь мир. И сказал некое Слово Тайное, знать которое ни смертным людишкам, ни мудрецам, ни богам даже не положено. Появилась в облаке дыра, из ничего состоявшая, и начало это Ничего расширяться. Сначала чудище поглотило без остатка, а потом — и наш мир, и в чем не повинный, в себя потянуло — и деревья, и камни, и одежда с людей сорвалась, сильным ветром затянутая. Понял юноша, что выпустил силу, пострашней той, против которой Слово сказал. Начал подбирать Слово против Слова, наконец — подобрал, исчезла дыра. Но пока говорил он слова разные, очень многое в пустой пустоте исчезло…

Недолгое время прошло, и появился у того юноши, откуда ни возьмись, меч. Надобность случилась — помочь товарищу оружием, вот и появился клинок. Не везло тому юноше, он и сам не ожидал, что оружие, им из небытия призванное, окажется того же рода, что и Слово, злое облако убившее. Все сжигал тот меч, с чем соприкасался, и людей, и воду, и землю, и воздух. Даже огонь, и тот, рассказывают, сжигал меч, хоть такое и представить себе трудно. Воспользовался тем мечом друг юноши, сгорели у него руки, не с лезвием, лишь с рукояткой меча соприкоснувшись. Одного лишь хозяина не жег меч, давал себя держать. Но — даже положить никуда нельзя!

Убоялись люди юношу, обладателю страшного Слова и все сжигающего Меча, попросили уйти подальше. Да, то ли по глупости, то ли по злобе, принесли жертву одному могучему богу, дабы сгубил тот юношу. Явилось из морских глубин божество, огромное, жуткое. И случилось то, к чему дело шло — убил юноша морского бога тем мечом пылающим, и стало понятно, нельзя допустить, чтоб простой человек таким могуществом обладал — и Словом, которым весь мир погубить можно, и мечом, коим бога сгубить…