Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцгерцог Страница 60

Он засмеялся издевательски:

— Это знак моей мощи!!

Молния ударила в него, как в дерево. Мага охватило призрачным голубым сиянием, я увидел вытаращенные безумные глаза. Его тело скрутила судорога, руки и ноги затряслись, он закричал диким голосом и рухнул на пол.

Я думал, что он уже мертв, молния такой мощи должна обуглить тело, однако он зашевелился и начал приподниматься.

— Отправляйся в ад! — закричал я.

Он, привстав на колено, ударил в меня струей жидкого льда, затем струей пламени, я трепетал от одной мысли, что этот напыщенный индюк может прибегнуть к простому огню или холоду, но чародей слишком верит в чистую мощь магии…

Я подбежал, преодолевая сопротивление призрачных камней, и с силой ударил его по лицу.

— Еще не понял?

Кровь брызнула изо его широкого жабьего рта. Глубокое изумление отразилось в выпуклых, как у рептилии, глазах.

— Ты… умрешь…

— Говори, — ответил я злобно, — говори…

И с силой ударил еще и еще, а потом еще. Горячая кровь брызнула из разбитого носа, нижняя челюсть отвисла, роняя выбитые и сломанные зубы.

В глазах мага впервые отразился страх.

— Ты, — прошептал он, — не… посмеешь…

— А я что делаю? — прорычал я и с наслаждением всадил меч теперь уже в его грудь, повернул и выдернул, нажимая книзу, чтобы рана стала шире. — Я ж говорю, топай в ад…

Он пытался зарастить рану, она затянулась наполовину, но я развернулся и ударил справа налево. Голова слетела с плеч, я на всякий случай схватил обеими руками огромный валун, с трудом поднял и с силой опустил на раскрывшийся в беззвучном вопле или заклинании рот.

Хлопнуло, во все стороны с такой силой брызнуло красным, что залило пол от стены до стены, будто лопнул огромный бурдюк с горячей кровью.

Я остановился, тяжело дыша. Глаза мои начали раскрываться шире, когда искромсанное тело начало восстанавливаться, сплющенная голова обрела форму, подкатилась к туловищу и приросла к шее.

Маг зашевелился и начал приподниматься. Дикая ярость начала туманить мозг, я попытался противиться, нельзя давать Повелителю Темного Мира брать над собой верх, потом вспомнил, что корона осталась в мешке на седле, не дотянуться, и с облегчением выпустил черную злость на мага и на эту башню…

Дреслер закричал и начал отступать. Лицо его было перекошено ужасом, а безумные глаза вылезали из орбит. Я ухватил мага за горло, изумляясь его хрупкости, сжал, с размаха швырнул на пол. Мне показалось, что бросил с большой высоты, а голова моя вроде бы упирается в потолок.

Колдун ударился с силой, хлопнуло, словно ударили веслом по воде. Из тела кровь брызнула во все стороны, но колдун был еще жив, он закричал так страшно, что воздух превратился в стекло, зазвенел и разом рассыпался на мелкие осколки.

Валуны с треском лопались и превращались в песок. Маг продолжал кричать, как не кричит ни один зверь, Я упал на колени и зажал обеими руками уши, но все равно ужасающий крик разламывал череп и леденил мозг.

Откуда-то возникали призрачные монстры, чудовища, но все это войско, так и не обретя плоть, лопалось, разлеталось на мелкие брызги, словно их расшвыривало неведомым взрывом,

Тело колдуна задергалось, я дрожащей рукой выставил перед собой меч. Чернота, похожая на вязкие чернила, продолжала истекать из мага и уходить в каменный пол. Дрес- лер отступил, черное шло за ним по пятам, но он взобрался на плиту, и тьма, не достав, продолжила уходить вниз.

Я стоял с мечом в дрожащей руке, уже не чувствуя в себе ни странной недоброй мощи, ни своей огромности. Тело мага распласталось на камнях, как остатки высохшей на солнце медузы, руки и ноги стали совсем плоскими.

Голос мой вздрагивал, когда я отыскал его и заставил звучать приподнято бодро:

— Маг и его приспешники повергнуты. Дреслер, можешь забрать все, что отыщешь… Это приз за отвагу и горячее желание служить такому замечательному сюзерену.

— Ваша светлость, — пролепетал он.

— Да, — ответил я, — перед тобой она самая светлость. Ты не слишком устал?

Он смотрел на меня все с тем же выражением ужаса, только что не вздрагивал и не хватался за амулеты на груди.

— Ваша светлость, — проговорил он, запинаясь, — вы какой магией… пользовались?

Я посмотрел на него с изумлением:

Я?.. Ты рехнулся? Я не могу пользоваться магией! Я паладин! Воин всемилостивейшей церкви!

Он покачал головой.

— Тогда что это… было?

— А что было? — спросил я. — Ничего не помню… лишнего.

Он почти выкрикнул:

— Вы превратились в нечто… ужасное! Вы оставались таким, каким были, и в то же время второй вы, призрачный и чудовищного облика, ухватили того мага и задушили!.. А вы прежний только стояли с раскрытым ртом…

Я нахмурился.

— Правда?

— Клянусь!

Я отмахнулся.

— Ну, магам соврать, что моргнуть. Что, я очень глупо выглядел?

Он прошептал:

— Ну…. вообще-то…

— Тогда никому не говори, — велел я. — Сюзерен всегда должен смотреться красиво и решительно. Забудь. Взамен разрешаю забрать себе все, что сумеешь унести в руках.

— Хорошо, — сказал он с неуверенностью, — только у меня в руках будет большой мешок. Хотя могу вообще- то волоком… к коню.

— Не надорвись, — посоветовал я. — Ты уверен, что гот второй, который и задушил мага, был чудовищем… крупным чудовищем?

Он посмотрел на меня хмуро, вид колеблющийся, наконец буркнул:

— Крупным, могучим и даже величественным… можно сказать. Под стать вашей светлости, только… темным.

— Хорошо, — сказал я милостиво. — Главное, величественным.

— Даже царственным, — подтвердил он.

Он обшаривал руины, люди Норберта старательно помогали, хотя, как я заметил, некоторые блистающие золотом вещички украдкой совали в карманы, зато все рукописи, свитки и непонятные амулеты складывали в мешок Дреслера.

Я же старался понять, что это за мое второе «я» вылезло в виде призрачного великана, обло, озорно и чудовищно. Я всегда считал, что если я выгляжу, как положено для выживания, то хотя бы в глубине я мягкий и чистый, даже прекрасный, так что вылезло из меня либо не мое, либо я ошибался, и это я внутри совсем не прекрасный и благородный, как хотелось бы.

Хотя, может быть, это сумел в минуту сильнейшего гнева прорваться наружу Темный Бог. Тогда в момент сильнейшего катарсиса я сумел захватить этот энергетический вихрь, поглотить и полностью подчинить себе так, что он вообще как бы исчез… Но я всегда чувствовал на уровне инстинкта, что он не исчез, иначе откуда во мне иногда пытается прорваться наверх некая дикая и плохо управляемая мощь, откуда во мне столько злости и нетерпимости, я же сама доброта как бы…