Пол Андерсон - Три сердца и три льва Страница 66

Послышался грохот и скрежет, и пакетбот, вздрогнув, остановился. Гребные колеса, шлепнув по воде в последний раз, замерли.

— Черт бы побрал этот манометр! — послышался рев. — Все на палубу! Наверх, мерзавцы! Поднять паруса, пока мы не врезались в кого-нибудь!

Дженифер одарила Баркера долгой сладчайшей улыбкой.

— Век железных людей, — протяжно произнесла она, — и деревянных мозгов!

Хихикнув, она отправилась к каюте. Ее стражи затопали следом.

В Тунисском королевстве мавританская пышность явно победила испанскую суровость. Койка в каюте Руперта (под которой располагались шкафчики) была покрыта толстым ярким ковром. Откидные стол и стул украшали богатая резьба, инкрустация эмалью и слоновой костью; стул имел мягкое сиденье.

Сквозь открытый иллюминатор доносился шум волн и врывался мягкий соленый ветерок. Большой фонарь, висевший над головой и бросавший мягкий свет, чуть заметно покачивался.

Руперт читал книгу. Он был одет в шелковую рубашку, камзол черного бархата, отороченный горностаем, модные бриджи до колен с белыми чулками и лайковые комнатные туфли, расшитые жемчугом. За дверью послышался стук, принц поднял голову и крикнул: «Входите!»

Дверь открылась, и появилась герцогиня Белинда. В ее волосах мерцали рубины; рубины же украшали шею и пальцы женщины. Лиф ее облегающего пурпурного платья был низко вырезан. Руперт вскочил.

— Миледи! — воскликнул он. — Что привело вас сюда?

— Мне стало стыдно, что вы все вечера проводите в одиночестве, — весело ответила она.

— Но я каждый день обедаю и ужинаю с вами и с его милостью… если он чувствует себя достаточно хорошо… Да к тому же слишком поздно. Я думал, вы давно отдыхаете.

— Нет, как видите. И вы как-то говорили, что засиживаетесь подолгу… почему вы не спите? — Голос герцогини звучал слаще меда. Она подошла к принцу, взяла его за руку, заглянула в глаза. — Ваша каюта достаточно удобна? Впрочем, на корабле просто нет койки, подходящей вам по длине…

— Миледи, солдат может спать где угодно. Да я и нуждаюсь в сне меньше, чем другие люди. И мне неловко, что помощнику капитана пришлось отдать мне свою каюту.

— Ха! Он должен считать за честь, что в его каюте поселился принц Руперт с Рейна… Поставь все сюда, Нина.

Горничная, появившаяся следом за герцогиней, водрузила на стол принесенный ею поднос — на нем красовались графин, хрустальные бокалы и засахаренные фрукты в изысканной вазе.

— Хорошо, — кивнула ему Белинда. — Сейчас можешь идти. Сегодня ты мне больше уже не понадобишься.

Девушка, явно довольная, присела в глубоком реверансе и поспешила из каюты.

— Мне кажется, через минуту она уже будет в объятиях вашего Уилла, — рассмеялась Белинда. — И, похоже, спать они не собираются.

— Но, миледи… — смущенно пробормотал Руперт, — это… ну…

— О, не тревожьтесь, если вас смущают правила приличия. Мой супруг знает, где я, да и пришла-то я с его одобрения… просто сам он плохо переносит путешествие, и ему лучше оставаться в постели. И, взгляните — мы оставим дверь широко открытой… — Она не спеша подошла к двери, распахнула ее и закрепила крюком. — И все же мы будем наедине.

— Но зачем, моя леди?

— Ах, я ведь уже предлагала вам называть меня по имени, не так ли? Разве мы не друзья? Надеюсь, друзья, и хорошие… а не просто пара титулов.

Она уселась на диванчик, и принцу ничего не оставалось, как тоже сесть.

— Не разольете ли шерри? — спросила она. — Почему бы нам не выпить немного?

Принц молча повиновался. Белинда подняла свой бокал.

— A nuestra salud! — предложила она.

Улыбка скользнула по губам принца.

— Что вы читаете, Руперт? — спросила женщина после того, как они чокнулись и отпили по глотку.

— Португальский отчет об исследовании Северной Америки, мне одолжил его капитан Мена.

— Я не знала, что вы читаете по-португальски.

— Ну, он нетруден, если уже знаешь латынь, испанский, французский, итальянский…

Белинда восхищенно округлила глаза.

Принц откашлялся.

— Здесь так чудесно описываются земли возле залива Генри Гудзона… Автор отчета жил в фактории, торговал мехами; но самым важным тут мне кажется то, что он наблюдал северные сияния, значит, до северного магнитного полюса оттуда не так уж далеко. А местные жители прекрасно существуют при тех холодах, они отлично приспособились, и у них очень интересная культура и верования.

Белинда приложила холеную руку к щеке.

— Ах, Руперт! — вздохнула она. — Ваш ум охватывает целый мир!

— Но, миледи… Белинда, я простой солдат, — он сделал основательный глоток из бокала, чтобы скрыть свое смущение. — Так какое же дело заставило вас прийти?

Она надула губки.

— Любой другой мужчина на вашем месте спросил бы, кому из богов он обязан таким счастьем! — Руперт покраснел. Белинда хихикнула и погладила его по руке. — Но мне не хотелось бы, чтобы вы стали похожим на других. — Потом она продолжила уже серьезно: — Вы чуть-чуть рассказали нам о своей миссии… вы попали в плен под Марстон Муром, сбежали и теперь ищете нечто, способное помочь делу короля, и это нечто находится в водах между Европой и Африкой.

— Я не вправе сказать больше, — принц посмотрел на кольцо и сжал кулак. — К тому же это все слишком фантастично, и надежда невелика.

— Ну, я не собираюсь принуждать вас к рассказу. Но вы не должны забывать, что у вас есть друзья… Мы с супругом рады помочь вам — и ради победы короля, и ради нашей собственной безопасности.

— Вы очень добры. Хотел бы я знать, случайно ли пересеклись наши пути. Но у меня есть и другие союзники, тайные, хотя силы их невелики… Впрочем, продолжайте, прошу вас.

— Вы побывали в Голландии, просили помощи у своей матери, — Белинда наклонилась к принцу. Свет фонаря позолотил ее волосы и лицо; тень упала на глубокое декольте. — Вас не смогли снабдить большой суммой, и все же вы отправились в путь, торопясь к цели — с единственным помощником и едва ли с парой шиллингов в кармане.

Руперт пожал плечами:

— Это смелость от отчаяния.

— Ваша смелость волнует меня. Но я уверена, вы не станете отказываться от помощи, — она глубоко вздохнула. — Если бы я могла снарядить хороший отряд воинов и фрегат! Но это невозможно — мой супруг слишком мирный человек… И все же я убедила его предложить вам вот этот кошелек. Золото поможет вам в пути.

— Белинда, я… я не могу, — испуганно забормотал Руперт. — Я не смею…

— О, можете! — сердито воскликнула она. — Я предпочла бы, чтобы это был дар, но если вам угодно — назовем это займом. Король Карл сможет рассчитаться с нами, когда вы поможете ему вернуть корону. Вы обязаны, Руперт. Вы не можете отказаться.

Она схватила принца за руку, вложила кошелек в его пальцы и сжала их. Руперт сначала сопротивлялся, но потом перестал. Белинда выпустила его руку и послала принцу воздушный поцелуй.

— Вы очень мудрый человек, вы понимаете все на свете!

— У меня не хватает слов, чтобы поблагодарить вас.

— О, у вас есть такие слова! Это слова о вас, Руперт! Расскажите мне о своих приключениях, о своих победах… да вы ведь еще и художник, так, может, нарисуете мой портрет?

— Мне бы это доставило удовольствие.

Женщина повернула голову в одну сторону, в другую — изгибая шею и поводя плечами.

— С этой стороны? — мурлыкала она. — Или вот так? Мы должны испробовать разные варианты… ох!

Последнее восклицание прозвучало совсем не радостно. Принц, обернувшись, увидел герцога Германа в ночной рубахе и халате, остановившегося в дверях каюты. Вид у герцога был совсем больной. Он опирался на трость, но все же пытался улыбаться.

— Ваша милость! — Руперт вскочил и помог гостю добраться до стула. — Какой приятный сюрприз! Вы чувствуете себя лучше?

— Лучше, да, лучше. — Усевшись рядом с женой и подождав, пока принц сядет напротив, дипломат продолжал: — Да, да, благослови господь эту прохладу… Когда мы доберемся до Туниса, я обещаю поставить пятьдесят свечей святому Антонию, он, вы знаете, жил в пустыне, очень далеко от воды… — герцог благодушно подмигнул принцу. — Ну, вы покончили с делом?

Белинда кивнула.

— Моя благодарность не имеет границ, ваша милость, — сказал Руперт. — Позвольте налить вам вина.

— Нет-нет, — слабым голосом ответил герцог. — Мой желудок после последнего шторма, знаете ли, не очень уверенно себя чувствует, хе-хе. Ах, если бы снова стать молодым! Но скоро, увы, и вы поймете, что молодость проходит так быстро! Помню, однажды в Барселоне… в шестьсот двадцать девятом или в двадцать восьмом?.. наверное, в двадцать девятом, помню, тогда я…

Руперт уселся поудобнее, приготовившись терпеливо слушать. Но Белинда прервала мужа, коснувшись его руки и мягко заметив: