Зловещие истории (сборник) - Ли Танит Страница 7

Но подобные мысли, если они и приходили Сабирусу в голову, отгонялись с искусством настоящего актера. Он страдал, выслушивая отказы Лунарии и ощущая ее презрение. Ему оставалось лишь вздрагивать, глотая оскорбления, словно кислое вино. Одержимый навязчивой идеей, он рассматривал флакон синего хрусталя и размышлял о мистических игрушках, которые подарил своей возлюбленной.

Флакон. Пробку из розового опала однажды уже вынули с помощью заклинания «Открытие Бездны». Одна из копий древней книги хранилась у Сабируса (всего в мире существовало только три копии). На руны, написанные золотом на черном листе из бычьей кожи, Сабирус почти не смотрел. Он в совершенстве владел колдовским языком и отлично помнил это заклинание. Когда пробка выпрыгнула из горлышка флакона, Сабирус поймал ее и положил рядом. В хрустальном сосуде все закипело, из горлышка поползла пена — точно так, как ученый описывал торговцу. Другая рука Сабируса лежала на втором томе. У этой книги не было и не могло быть точной копии, потому что при переписывании ее каждый маг создавал собственную версию. Однако название было общим: «Tabulas Mortem» — «Списки мертвых».

Из перечня, приведенного на одной из страниц, Сабирус выбрал семьдесят имен — сотую часть от общего количества душ, которые, по рассказу торговца, томились во флаконе. Чародей отобрал имена людей, умерших при странных обстоятельствах, тех, кто мог оказаться поблизости от колдовского сосуда.

Для вызова каждого из них требовалось совершить соответствующий ритуал и прочесть заклинания, необходимые, чтобы говорить с мертвыми. Огонь в очаге стал угасать. Он побелел и теперь источал запах ладана и сырой земли.

Сабирус закончил ритуал и назвал первое имя. Он выбрал одно из пяти возможных его произношений. Это было имя того самого короля, из гробницы которого был извлечен флакон. Имя, названное Сабирусом, прозвучало, но безрезультатно. Душа короля так и не появилась из сосуда. Предполагалось, что та душа, которой недавно пришлось подчиниться неверно сделанному вызову, может сопротивляться любому последующему. Сабирус вычеркнул из своего списка первое имя и начал новый ритуал.

В ВАЙМЕ НАСТУПИЛА полночь, и в ночном небе над холмом, в недрах которого скрывалось подземелье чародея, сверкали яркие звезды.

Сабирус назвал девятнадцатое имя.

Пена забурлила в горлышке флакона и перелилась через край. Белые пузыри и завитки растеклись в воздухе. Из них выросла, словно цветок, стройная фигура, не похожая на другие. Она приобретала все более ясную форму. Наконец создание высотой в фут повисло в воздухе над горлышком флакона. Это оказался воин, напоминавший искусно вырезанную шахматную фигуру, с очень мелкими, тщательно исполненными деталями — кольца кольчуги, витое навершие шлема, меч размером со швейную иголку. И все это было слеплено из белой, словно мел, пены.

— Я пришел. Что тебе надо от меня? — выкрикнул воин тонким голосом.

— Расскажи, как ты попал в этот сосуд.

— Мой город воевал с другим городом. Меня взяли в плен, и враги пытались узнать у меня слабые места в нашей обороне. Но я не выдал им ни одного секрета. И тогда появился маг. Он произнес заклятие. Я погиб, а мой дух втянуло во флакон. В следующий момент маг вызвал меня, и я всё рассказал моим врагам.

— Значит, то, что ты скрывал, будучи человеком, ты беззаботно выболтал, став духом, — заметил Сабирус.

— Совершенно верно. Все случилось именно так, как предвидел маг.

— Почему? Ты озлобился на людей после того, что с тобой случилось?

— Вовсе нет. Но, когда я попал во флакон, дела людей потеряли для меня всякое значение. Привычные смертным ценности: вероучения этого мира, его традиции и прочая людская суета — все эти причуды являют собой лишь сны для тех, кто обитает во флаконе.

— Обитают? Сколько же места внутри этого маленького сосуда?’

— Тебя бы это удивило, — ответил воин.

— Нет. Но ты опиши.

— Это странный вопрос. Обычно смертные, когда вызывают нас, требуют рассказать, где находятся наши могилы и как проникнуть в них и найти спрятанное там золото. Или выясняют наследственные пороки, поражающие наши династии, чтобы использовать слабости сильных мира сего. Иногда они приказывают нам выполнить грязную работу, убить кого-нибудь или ограбить чью-нибудь сокровищницу.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Я не могу. Этот маленький флакон вмещает семь тысяч душ. Объяснить строение микрокосмической структуры в земных словах, даже одному из самых могущественных чародеев, так же невозможно, как описать цвет слепому или музыку глухому.

— Но ты доволен своей участью? — поинтересовался Сабирус.

— Да! — воин раскатисто рассмеялся.

— Ты можешь вернуться, — и Сабирус произнес возвратное заклинание.

Сабирус перешел к двадцатому имени, двадцать первому, двадцать второму. Двадцать третий ответил. На сей раз из флакона появился седой философ. Он кротко склонил голову, но его глаза высокомерно сверкали, а огромный лоб говорил о большой учености.

— Расскажи, как ты попал в этот хрустальный сосуд! — потребовал Сабирус.

— Один тиран завладел флаконом и узнал его заклинание. Он боялся меня и учения, которое я распространял среди его подданных. Меня заживо сожгли. Сработало заклятие, и моя душа попала во флакон. После этого тиран вызывал меня и пытался заставить выполнять унизительные трюки. Но хотя те, кто населяет этот флакон, должны отвечать на вызов, они вовсе не обязаны подчиняться приказаниям. Тиран был разочарован и страшно разгневался. Он пытался разбить флакон… В конце концов он сошел с ума. Следующий человек, который вызвал меня, хотел лишь послушать мои философские рассуждения. Но я говорил быстро и невнятно. Это очень его расстроило.

— Опиши внутренность флакона.

— Я отказываюсь.

— Ты понимаешь, что мое искусство настолько велико, что я смогу оставить тебя здесь на столько, на сколько пожелаю.

— Понимаю, страдаю от этого, но… отказываюсь.

— Тогда ступай, — и Сабирус опять произнес слова, снимающие чары.

ПРОШЛО БОЛЕЕ ТРЕХ часов. Уже шесть белых духов появлялись из синего флакона. Сабирус добрался до сорокового имени, выбранного из «Tabulas Mortem». Он так устал, что с трудом произнес его.

Тонкие прекрасные руки колдуна слегка дрожали от усталости, лицо осунулось. Хотя он и был защищен от банальных человеческих недугов, физического истощения он избежать не мог.

Маг произнес сороковое имя, и фигура удивительной женщины поднялась из флакона.

— Как ты попала туда? — спросил ее Сабирус. Колдун знал, что в свое время эта женщина была императрицей.

— Моего любимого убили, и я больше не хотела жить. Но человек, который принес мне ад, спрятал флакон под своим плащом и поймал мою душу в ловушку… Он много путешествовал… Обычно он вызывал меня в домах королей и приказывал танцевать для своих хозяев. Я выполняла его приказы, пока это развлекало меня. А он заработал много золота. Но однажды ночью во дворце одного из королей я потеряла интерес к подобным развлечениям. Я отказалась танцевать, и негодяя выпороли. Король отобрал флакон. Когда я попросила оставить меня в покое, король произнес заклинание, которое открыл ему мой мучитель. Забавно, но король записал заклинание неточно и не смог вызвать меня.

Женщина улыбнулась и прикоснулась к своим белым волосам из волшебной пены.

— Ты наверняка скучаешь по пышным одеждам своего времени, — предположил Сабирус.

— Напротив.

— Получается, что тюрьма, в которой ты очутилась, тебя устраивает?

— Разумеется.

— Опиши мне ее.

— Те, с кем ты уже общался, сказали мне, что ты спрашивал у них то же самое.

— Но все они отказались… А ты?

Женщина только улыбнулась. Задумавшись, Сабирус отправил ее обратно. Он отложил в сторону список с оставшимися именами и, взяв пробку из розового опала, заткнул флакон. Бульканье внутри прекратилось. Тем временем от камина потянулся запах, напомнивший чародею о Лунарии.