akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов Страница 7

Незаметно для себя, Рики достиг явного улучшения в технике рисования, особенно в детализации. Диего Макарони, возможно, гордился бы им, но теперь сына это не радовало. И то, что он подражает отцу, следуя по проторенному пути борьбы с собой, а ведь путь этот был тоже предложен Диего, побуждало Рики злиться на него еще больше.

Другие ближайшие взрослые, которых он всегда уважал, теперь тоже действовали ему на нервы. Миссис Дуглас, например, до дня рождения была последней женщиной на земле, которую он назвал бы ведьмой. Как бы ни старался Рики теперь убедить себя в том, что она не виновата в сложившихся обстоятельствах, и воспользовалась ими наилучшим образом, и вообще она хороший человек, но ему слишком уж хотелось злиться на всех. Миссис Дуглас ведь была, несомненно, шпионкой, которую приставил к нему Поттер, она сама так сказала. Поэтому Рики из вредности и из принципа не хотел предоставлять ей материал на себя.

А она, в отличие от отца, постоянно набивалась ему в компанию. Экономка заглядывала под разными предлогами в комнату, правда, не чаще трех раз в день, но в самые неподходящие моменты, например, когда он рисовал. Она, конечно, уходила, когда он просил оставить его в покое. Но, кажется, эту пожилую женщину неопределенность ситуации угнетала больше, чем всех остальных. И вот вчера она прямо спросила, что он намерен делать.

— Я, пожалуй, навещу на днях Даниэлу, — вяло произнес Рики, хотя внутри у него все сжималось при одной мысли, что этот разговор неизбежен. Ему предстояло основательное объяснение, и ведь Дан, зная, что он колдун, пока не знала главного. Было бы нечестно доверить рассказ о Назойлике кому‑то другому, но Дан и Волдеморт в его сознании были настолько несовместимыми сущностями, что Рики даже придумать не мог, как это будет звучать и выглядеть. — Она позвонит, когда вернется от своей бабушки или откуда‑то там, так сказал Пит.

— Об этом надо предупредить мистера Поттера, — засуетилась миссис Дуглас.

— Зачем? — ворчливо осведомился Рики. — Что, я теперь шагу без него не сделаю?

— Не сделаешь! — категорично отрезала миссис Дуглас. — Ты разве не заметил, что этим летом все вы до сих пор никуда не выходили?

Рики нахмурился. На самом деле он, разумеется, заметил это, но даже не подумал, что ограничение исходит откуда‑то извне. У него просто не возникало желания появляться на людях, и парень полагал, что тактичные родственники просто решили его не беспокоить. Он напрочь забыл, что не только у него возникли проблемы, но и он (то есть его Назойлик) создает их довольно обширному кругу за пределами своей семьи и друзей.

— Ты не представляешь, чего стоило организовать здесь охрану! Половина авроров не догадывается, по какой причине их заставляют тут торчать — это их слова, — сказала экономка. — Даже мой внук сидит в доме безвылазно.

— А кто свяжется с моим крестным отцом? — рассуждая вслух, произнес Рики.

— Я могу, — вызвалась миссис Дуглас.

— Вы меня очень выручите. Мне необходимо встретиться с Дан, — попросил Рики.

Миссис Дуглас одобрительно кивнула.

— Думаю, да. Эта девочка всегда хорошо на тебя влияла, — согласилась она.

Она ушла, оставив воспитанника в задумчивости. Он не сомневался, миссис Дуглас добьется разрешения от Поттера и от кого угодно. Но Рики заметил, что о том, чтоб он встретился с крестным отцом сам, и речи не зашло.

Тема отношений с крестным всегда была непростой, а теперь сделалась и вовсе слишком сложной для того, чтоб размышлять об этом на сон грядущий. Приехавший на другой день после возвращения мальчиков из школы мистер Поттер крестнику не показался. Оно и понятно — во время экспертизы Рики сам признался, что Волдеморт видит и слышит, читает и воспринимает все то же, что и его носитель. Парня это, в принципе, устраивало, потому как дядя Гарри обычно раздражал его до невозможности, и в его присутствии возрастал риск появления негативных эмоций, а следовательно, и победы Волдеморта.

Но иной раз Рики даже хотелось встретиться с крестным. По–человечески он сочувствовал ему. Он не сомневался, что для Поттера все, что случилось с ним — страшный удар. Герой волшебного мира и его команда всеми силами старались предотвратить возвращение Волдеморта. Они очень старались, чтобы Рики рос, как самый обычный ребенок, почти преуспели в этом, и едва не потерпели крах, когда толпа сбежавших из тюрьмы Упивающихся смертью добралась таки до своего господина, заключенного в теле шестнадцатилетнего юноши. И теперь тем, кто владел его тайной и тем не менее позволил ему жить, как обычному человеку, предстояло оправдываться, в лучшем случае, перед министром магии, в худшем — перед всей колдовской общественностью.

Но сам Рики был расстроен тем, что узнал о себе, разумеется, куда больше, чем самый заботливый крестный отец. То есть так юноша сам считал. К нему приходило все больше воспоминаний о Томе Реддле, и так часто, что не оставалось времени разобраться в собственных переживаниях.

«Если бы только можно было препарировать разум, как биолог — всякие клетки», — нередко думал он, слушая всякие научные факты от брата или по телевизору.

Но в глубине души он знал, что, даже если бы это было возможно, он все равно не стал бы себя препарировать, причем не только потому, что это наверняка было бы больно. На самом деле, Рики боялся делать это потому, что в нем находился Волдеморт. Внутри крепло убеждение, что, попытайся он довести даже в мыслях своих до конца ту же ситуацию с отцом, темная сущность сумеет вклиниться в его мыслительные процессы и исказить в сознании все, что с ним происходит. Но одного у него не мог отнять никакой Лорд: рано или поздно каждую ночь Рики отключался, забываясь тяжелым, мучительным сном, после которого к нему, тем не менее, возвращались силы для борьбы за свое Я.

Глава 2. Вмешательство.

О том, что Дан вернулась из школы и ждет визита Рики в любое время, но как можно скорее, Пит объявил в одно прекрасное утро. Как оказалось, она позвонила вечером, и Рики, может быть, даже слышал этот звонок, пока пытался заснуть.

— Ты вчера рано ушел, и я не стал звать тебя к телефону, — сказал брат.

— Как у нее дела? — поинтересовался Рики, напрягаясь, как будто ему предстояло пережить испытание Тремагического Турнира, с троллем подраться или что‑то вроде того. Даже не учитывая Назойлика, он теперь чувствовал себя раздвоенным. Одна его часть искренне стремилась к общению с Даниэлой, другая боялась этого, как огня, тяготилась ее предполагаемой заботой и предпочитала держаться подальше ото всех.

Разумеется, подруга детства ничего особенного по поводу своих дел Питу не сказала, откуда следовало, что поживает она превосходно, уж во всяком случае, лучше, чем Рики. Миссис Дуглас немедленно связалась с дядюшкой Гарри через особенно сигнальное зеркальце. Проходя мимо кухни, Рики слышал, как она возмущается и обзывает Поттера тюремщиком.