Александр Лысиков - Сказка Горелого леса Страница 7

— О, Добрый волшебник, приветствую тебя. Как жизнь в Городе?

— У нас всё нормально, а вот как там у вас в лесу? Я слышал, что сработала одна моя мина. Ты не знаешь отчего?

— Знаю, сам видел. Это была старая ведьма в личине девочки. Я её сразу расколол, волшебник.

— Каким образом?

— Да очень просто. Ползу я, значит, по своим делам, а по тропинке идёт девочка и весёлые песенки поёт. И это в нашем вымершем лесу. Представляешь? И самое интересное, что как только я подумал об этом, она уже кричит правильный ответ. Я, конечно, в кусты, а она в меня убийственным заклинанием как запустит. Но твоя мина сработала и магический удар отразила. К сожалению, обратный удар попал не в ведьму, а в варга. Дальше я смотреть не стал, а побежал домой.

— Прекрасно, значит, она пока в лесу, — задумчиво сказал Пассиус, — что ещё интересного можешь рассказать, Лек?

— У нас появились новые птицы.

— Какие?

— Сорока, дятел и целых три пары диких голубей.

— Отлично, Лек. Слушай, а это не Красная девочка была?

— Откуда я знаю? Я не волшебник, что бы сквозь Морок видеть. Не забывайся, Добрый волшебник.

— Ну, хорошо, я желаю тебе удачи, — Геллер выключил шарик магической связи. «Необходимо сообщить Городским стражам, что бы они задерживали всех подозрительных девиц. Особенно лёгкого поведения», — думал Добрый волшебник, поднимаясь в Архив из подвала. Его разговора с ежом никто не услышал и никаких пересудов в Городе по этому поводу не возникло.

Не успел Тильм пройти и пятидесяти шагов по тропинке вглубь Горелого леса, как перед ним опустилась сорока и затрещала скороговоркой:

— «Вольный стрелок» Тильм Улленстоун, слава о твоих подвигах пронеслась от Хорватских гор до Британского пролива. Я узнала тебя по твоему знаменитому вампирскому кинжалу, который ты добыл в честной схватке в городе Ромула. Я хочу предупредить тебя — не ходи к Старому дубу. Вся нечисть в этом мёртвом лесу ищет тебя, что бы предать в руки Злого колдуна Эспера. А у Старого дуба тебя ждёт отряд гоблинов и альвов. И писем в дупле дуба нет, так как Эспер велел перехватывать всю корреспонденцию и доставлять её в Подземелье. Ой, я полетела, — сорока взмахнула крыльями и спряталась в листве близ стоящего дерева. Тильм оглянулся — перед ним стояли два гоблина с дубинками в мохнатых лапах. Меч, выхваченный из ножен, занял боевую позицию перед «вольным стрелков».

— Погоди, «воин Добра», у нас к тебе есть деловое предложение, — сказал один гоблин.

— Говори, нечисть, пока ещё жив, — ухмыльнулся Тильм.

— Подземный колдун Эспер обещал заплатить тебе 5 тысяч золотых монет и выполнить три любых желания, если ты поможешь ему. Об остальном вы договаривайтесь сами, мы только пришли сказать о выгодном дельце.

— Не о чем нам договариваться, не может быть никакого соглашения между Добром и Злом, между Тьмой и Светом, между Христом и Велиаром. Пока я жив — борюсь со Злом, — закончил Тильм свою короткую, но пламенную речь лозунгом «вольных стрелков» и бросился на своих врагов. Тремя ловкими ударами меча он лишил их голов (один удар Тильм потратил на обманный маневр, называемый финтом).

— Кто-то мне за вас хорошо заплатит, — сказал герой побоища и вытер о густую шерсть поверженных гоблинов лезвие меча. Немного задержавшись, что бы забрать их боевые дубинки, Тильм пошёл к Старому дубу. «Какой он смелый», — подумал притаившийся в кустах заяц Ело. «Какой он глупый», — подумала скрывшаяся в ветвях сорока. Тильм ни о чём не думал, он пел:

— Великие Боги        однажды признались:              «Идущий дорогу пройдёт».Большие дороги        всегда начинались              с упрямого шага вперёд.

Нас с тобою позвала на великие делаАльма-матер Шамбала, Альма-матер Шамбала.

Не думайте, что старый волшебник забыл позвонить Главному стражу Города. Из общественного зала Архива он дозвонился по мобильной связи до Ёрика Глина и сообщил неприятную новость об очередной вспышке активности Тёмных сил и их возможном проникновении в Город. Глин был назначен на свой пост самим Мэром по знакомству и Доброму волшебнику не был подвластен, поэтому он спокойно допил бутылку яблочного вина и доел зажаренного кролика. И только покончив с приятной процедурой, Ёрик поднялся из-за стола с чувством лёгкого голода (так посоветовал ему местный лекарь в целях избавления от вредных последствий постоянного переедания и одышки, что Глин регулярно практиковал, правда, с небольшой поправкой — ел он теперь не как нормальные люди 2 раза в день, а 5–6 раз). Главный страж Города надел парадно-выходную форму и отправился оповестить караулы Городских ворот. В тот момент, когда он был у Южных ворот и отдавал распоряжения дежурным стражам, о повышенном внимании к прибывающим юным девицам, особенно, по меткому выражению, волшебника «лёгкого поведения», мимо него проехала карета с надписью «Городская ратуша». И покатила по мостовой, центральной улице Города. Из-за её занавешенных окон слышался смех жандармов и тоненькое девчоночье хихиканье. «Вообще обнаглели, в рабочее время по бабам шарятся, — подумал Ерик Глин, — надо обязательно Мэру сообщить, что б он укоротил молодчиков». Молодчики же, высадив Красную девочку за квартал до знаменитого кабака «Красный петух», и, поцеловав ей на прощание обе ручки, вернулись в Горелый лес на указанное Бимсом место встречи. Пассиус Геллер понадеялся на расторопность Стражей Города и поэтому пребывал в спокойствии, продолжая работу над «Мемуарами». А беда уже шла по улице Города и искала «воина Добра».

Тильм вышел на круглую аккуратную полянку и подошёл к Старому дубу, в дупле которого «вольные стрелки» устроили себе почту. Наверное, сказалось многодневное распитие спиртных напитков, так как он не окинул ментальным взглядом местность и сразу полез левой рукой за письмами. Не придал он должного внимания и словам болтливой сороки, иначе бы почувствовал присутствие Тёмной силы. Улучив удобный момент, с ветвей дуба скатился пяток альвов и повис на плечах «вольного стрелка». Оттолкнувшись от дуба левой рукой и прокрутившись вокруг собственной оси, Тильм разбросал их в разные стороны и выхватил правой рукой меч, а левой — вампирский кинжал. И увидел выбегающих из леса гоблинов и альвов — всего их было не менее полусотни.

— «Вольные стрелки» не сдаются! — крикнул Тильм Улленстоун и запел свой любимый гимн:

— Осилит дорогу        идущий, поющий              любимую песню свою,Придем мы к порогу        и встретит нас ждущий              в земном, долгожданном краю.

Нас с тобою позвала на великие делаАльма-матер Шамбала, Альма-матер Шамбала.

В такт мелодии он бил врагов, превосходящих его числом, но не умением. Взмах-удар, и чья-то голова покатилась под ноги. Взмах-удар, и отлетела чья-то волосатая лапа. Взмах-удар, и на полянку вывалились чьи-то кишки. В какой-то момент Тёмное войско отступило в изумлении от «воина Добра», потрясшего противника не столько умением крутиться или умелым обращением с холодным оружием, сколько своим самопожертвованием и несгибаемым духом.