Александра Плен - Голос Страница 76

— Присаживайтесь, — Майер махнул рукой на кресла, но Рива и Рей сели вдвоем на кушетку. Ганновер саркастически усмехнулся, но промолчал. Сам он отошел к огромному многофункциональному столу-терминалу и, прислонившись к нему бедром, сложил руки на груди. Рива рассматривала красивого светловолосого мужчину и с ужасом подмечала во внешности знакомые безупречные черты точеного лица, такие же прекрасные, какие были у Феа.

— Вы убили мою мать! — вдруг безо всякого предисловия воскликнула она. — За что?! Что она вам сделала?!

Майер выгнул идеальную бровь. А потом с издевательской улыбкой на лице размеренно захлопал в ладоши.

— Боже, какая экспрессия! Вы действительно талант, миссис Холланд, — произнес он. — Откуда вы взяли этот вздор? Я даже не буду отвечать на ваш бред истеричной женщины.

— Вы погубили ее, погубили мое детство и сейчас… — она глубоко вздохнула, борясь с волнением, — вы хотите убить меня. Почему?

Некоторое время мужчина с высокомерным видом взирал на них сверху вниз. На породистом лице застыло презрительное выражение. Он смотрел на пару напротив как на букашек, недостойных не то что разговаривать, но и дышать одним с ним воздухом.

— Это серьезное обвинение, миссис Холланд, — наконец произнес он. — У вас есть доказательства?

— Я смогу доказать, — Рей говорил тихо, глядя на Майера в упор. — Вы знаете, что стоит только Риве отдать кровь на генетическую экспертизу, как все откроется. То, что она дочь Феатисты и ваша племянница.

— Она никто! — прошипел вдруг, сверкнув глазами, Ганновер. — Грязь под моими ногами! Даже не грязь, для грязи она слишком мелка. Пыль, которую развеют по ветру и через год про нее никто не вспомнит!.. Досадная мелочь, помеха у меня на пути!..

— И чем же я вам помешала, мистер Ганновер? — Рива судорожно сглотнула, стараясь не показывать своего страха.

— Тем, что родилась и выжила! — выплюнул Майер. — Тем, что стала знаменитой, даешь концерты, ездишь в турне, поешь…

— А тем, что дышу с вами одним воздухом, я вам не мешаю?! — вспылив, прервала его девушка. — Вы что, Бог, что решаете, кому жить, а кому умереть?

— Да! — самодовольно ухмыльнулся тот. — Я — Бог! Царь! Владыка! Я самый могущественный человек в галактике, я повелеваю мирами, властвую над всеми людьми…

«Да он безумен, — вдруг поняла Рива, — совершенно безумен! Как такой неприятный человек стал Председателем Совета? Непонятно».

— Помню одного такого царя на Сигме. Орик Мейсон. Ваш ставленник? — насмешливо прервал Майера Рей. — Кстати, он покончил жизнь самоубийством.

Тот затрясся от ярости. Лицо его побелело, губы сжались в тонкую линию, ноздри раздувались от бешенства.

— Вы умрете! — выплюнул он, дико вращая глазами. — Сегодня. Сейчас.

— Вот уж нет, мистер Ганновер, — твердо возразил Рей. — Я сейчас же иду в полицию и рассказываю о нашем разговоре, а запись этой беседы будет доказательством…

Вдруг Майер улыбнулся. Словно солнце выглянуло из-за туч и сразу в комнате стало светлее. В одно мгновенье из перекошенного злобой уродливого монстра он превратился в обаятельного красавца. Но Риву эта перемена напугала еще больше.

— Конечно, мистер Крок, полиция… Как я мог забыть? — произнес он вкрадчиво. Тональность голоса изменились, в нем появилась какая-то глубина, певучесть. Музыкальный слух Ривы уловил странные, встревожившие ее интонации, желудок сжался в комок, а кожа покрылась пупырышками.

— Вы сейчас выйдете из комнаты, подниметесь на лифте на сотый этаж, выйдете на площадку для обозрения, возьметесь за руки и спрыгнете вниз… Что может быть прекраснее для влюблённых, чем умереть вместе? Правда?

— Правда, — согласилась Рива ошеломленно и обернулась к Рею. Тот тоже согласно кивнул: «Правда».

— Вот и замечательно! — заулыбался ласково Майер. — Идите. И не останавливайтесь, пока не выберетесь на крышу.

Рей с Ривой встали с кушетки и пошли к двери.

— И обязательно взявшись за руки, запомнили? — крикнул Майер им вслед.

— Само собой, — пробормотал Рей и открыл дверь. В кабинете еще слышался жуткий непонятный смех Майера, но девушка уже не обращала на него внимания, она быстро шла по коридору, ища лифт. «Где-то он был», — шептала она, все убыстряясь.

Вдруг им навстречу выбежал отец Майера. Он еще здесь откуда? Рей не помнил, был ли старший Ганновер в списках приглашенных или нет.

— Добрый день, — Роберт был заметно взволнован. — Вы откуда?

— Нам нужно на верхний этаж, — не обращая на него внимания, Рива тянула Рея за руку, тот безропотно шел за ней. — По-моему, я видела лифт в той стороне…

— Вы никуда не пойдете! — резко заявил Роберт, преграждая им путь. — Вы уже встречались с Майером? Говорили?

— Да, — Рей попытался обойти мужчину, но тот вытянул руку, закрывая проход, — мы говорили с вашим сыном. Он во всем признался. Но сейчас нам срочно нужно попасть на крышу.

— Зачем? — нахмурился старший Ганновер.

— Не знаю… — Рива растерянно посмотрела на Рея, потом пожала плечами, не получив от него ответа: — Просто нужно и все.

— Вы не пойдете на крышу, — интонации голоса Роберта изменились, — вам совершенно нечего там делать. Сейчас вы пойдете со мной.

— Хорошо, — тут же согласилась девушка и радостно улыбнулась. — Как погода на Земле? А где вы остановились?

— Отличная. В «Метрополе», — буркнул Роберт, подхватывая Риву под руку и ведя за собой. — Выйдем через боковой выход.

У Рея путались мысли, в голове была полная каша, но он все же сумел соединить части головоломки воедино и вспомнить главное.

— Вы сделали генетическую экспертизу следов со стакана и сравнили? — поинтересовался он.

— Да.

Больше Ганновер ничего не сказал, но и так все стало понятно. Роберт узнал, что Рива его внучка. Осталось выяснить, кто ему дороже — сын или Рива? Будет ли он защищать Майера? Потому что у Рея насчет него были совершенно четкие планы: Майер виновен — Майер должен умереть.

У выхода их ждал роскошный шестиместный аэромобиль. «Вот и побывала на балу», — подумала Рива. Она до сих пор чувствовала себя странно. В голове ощущалась непонятная пустота, словно после резкого пробуждения, когда еще не отошел ото сна, какая-то сумятица и неразбериха. Рива помнила, о чем они говорили с Майером, но никаких сильных эмоций не испытывала. И только спустя десять минут начала приходить в себя. Вот теперь его слова всколыхнули внутри такую гневную бурю, что ее затрясло от ярости. Убийца! Негодяй! Подлец! Девушка чертыхалась сквозь зубы и шипела как рассерженная кошка. Роберт пристально смотрел на нее и молчал, давая ей возможность спустить пар.