Мария Заболотская - И.о. поместного чародея Страница 8

— Бабушка, — мрачно позвала я ее, постаравшись вложить в свой голос тень угрозы.

Она еще немного потрепала платье, придирчиво осмотрела его и покачала головой. Затем поковыряла пальцем пятно на подоле — в кладовой водились мыши — и вновь принялась исследовать мерзкое одеяние. И лишь когда мои глаза от сдерживаемого крика стали круглыми, как у филина, она снизошла до ответа.

— Завтра мы отправляемся в Изгард, — сообщила мне бабушка, словно это было самой обыденной новостью в мире. — Господин Вуффогель согласился подвезти нас до Артанда, к почтовым дилижансам. Твоего дядю Леонарда я уже предупредила, он ждет нас.

От этой информации у меня даже дыхание сперло.

— Зачем нам в Изгард?

Бабуля пожала плечами, словно досадуя на мою непонятливость.

— Ну надо же как-то устраивать твое будущее, — буднично, словно речь шла о намечающемся дождике, пояснила она, и скрылась из виду.

Я на пару мгновений онемела, чувствуя, как от желания высказаться меня просто распирает изнутри. Но слов было так много, что я не могла решить какое из них будет первым и оттого лишь судорожно хватала воздух ртом. Едва я определилась и приготовилась заорать "Что?!!", как резкий противный крик, наподобие ястребиного, огласил наш двор.

Резко повернувшись, я успела заметить, как мелькнула над деревьями крылатая тень. Курица, доселе убедительно изображавшая падаль, с диким кудахтаньем попыталась скрыться в курятнике. Но крепкая бечевка пресекала все ее попытки.

Гарпия безо всякой суетливости сделала круг над двором, словно приглашая всех присутствующих полюбоваться мастерством летуньи. Я впервые видела ее вблизи и невольно скривилась от отвращения. Больше всего крылатая зверюга напоминала бурдюк, в который воткнули два кожистых, перепончатых крыла, диаметрально противоположно которым располагались две когтистые лапы, а сбоку была прилеплена голова на тонкой длинной шее. Тело ее было покрыто редким рыжим пухом, который в месте сочленения с шеей образовывал пышное жабо.

Хищница была невелика — с крупного ястреба, но сразу становилось понятно, что справиться с ней будет не так-то просто. Самое пристальное мое внимание привлекла клювопасть, в которой даже на расстоянии можно было разглядеть ряды отборнейших зубов, мелких и блестящих. Ясно было, что если эта тварь угрызнет меня за руку или ногу, то мало мне не покажется.

От воплей курицы, осознавшей свою роль в моем плане, у меня просто уши закладывало. Бабушка, чье внимание привлекла эта неистовая какофония, выглянула в окно. Увидев гарпию, она охнула и швырнула в нее веником.

Зверюга хрипло квакнула, словно насмехаясь над ее жалкой атакой. Ясно было, что из-за слабого сопротивления местных жителей гарпия предельно обнаглела.

Я, забыв о треклятом платье и прилагающейся к нему поездке в Изгард, замерла на крыше в растерянности. К стыду своему, я испытала ту самую предательскую слабость в коленях, о которой терпеть не могла читать в книгах. Почему-то мне и в голову не приходило, что и я буду подвержена такому же малодушию. Гарпия презрительно покосилась на меня, заложила еще один плавный вираж и лениво спланировала к отчаянно бьющейся курице. Та от ужаса принялась орать еще громче.

Хищница растопырила крылья, снижаясь, ее когти жадно скрючились, готовясь вцепиться в тело жертвы… И тут я опомнилась.

У нас к тому времени на хозяйстве оставалось всего шесть кур. Если гарпия схватила бы шестую, то их стало бы пять. Пять — это меньше чем шесть, и яиц, соответственно, тоже будет меньше. Эта простая арифметика промелькнула у меня в голове, и я мысленно услышала гневный бабушкин голос, который отчитывал меня и грозил немедленной поркой за утрату лучшей несушки.

В том, что после своей гибели эта курица будет признана лучшей, сомневаться не приходилось.

Итак, я схватила полено, лежавшее у моих ног, и изо всех сил метнула его в гарпию, которая почти схватила курицу. Меткость моя была удивительна — сбить гарпию в полете, да еще так точно, было делом невероятным. Но факт остается фактом — зверюга истерически взвыла и шлепнулась на траву.

Я, издав воинственный вопль, спрыгнула на землю и ухватила стоящую под курятником тяпку. Не успев опомниться, гарпия получила с дюжину ударов по спине и голове — я молотила ее без передышки. От такого напора она растерялась, визгливо заквакала и неуклюжими прыжками помчалась к забору. Одно крыло, видимо, перебитое, она волокла за собой.

Держа тяпку, словно рыцарское копье, я устремилась за ней. При этом я улюлюкала и свистела, как варвар-северянин. Когда перед гарпией возник ряд кольев, она в растерянности остановилась и попыталась взлететь, но крыло ей не повиновалось.

— Ну, задница крылатая, будешь еще кур тягать?!! — заорала я и пнула гарпию пониже спины что было сил.

Гарпия отчетливо икнула и по красивой дуге перелетела через забор. По звонкому плюханью я определила, что приземлилась она аккурат в канаву, отделявшую наш двор от крестьянских огородов.

Свое славное деяние я сопроводила забористым выражением, которому научилась позавчера от одного своего приятеля. Вряд ли гарпия могла оценить всю глубину этой метафоры, однако не сказать ей этого напоследок я просто не могла.

— Всемилостивые боги! — охнула какая-то баба за забором, из чего я сделала вывод, что мои слова услышала не только гарпия.

— Вот, — назидательно сказала бабушка, когда я, растрепанная и красная, тяжело дышащая, но довольная, подошла к крыльцу. — И ты еще будешь со мной препираться! Поездка в Изгард просто необходима! Я не желаю видеть, как моя внучка превращается в существо, способное напасть на гарпию с тяпкой и при этом выражаться как извозчик. Тебе не место в этой дыре. Такой образ жизни действует на тебя разлагающе. Я вижу, куда движется дело. Сначала гарпии, потом мантикоры с волкодлаками… А затем ты нацепишь на себя шкуру какого-нибудь зверя, убитого и освежеванного тобой собственноручно, заткнешь за пояс фамильный кинжал и заявишь, что хочешь податься в воительницы! И я не смогу ничего с этим поделать — у нас в семье уже были подобные случаи. Я и подумать не могла, что ты унаследуешь эту черту от прабабки Гизельды. Нет, пока я жива, этого допустить нельзя!!! Только Изгард! Ты из тех людей, которые необратимо дичают вдали от цивилизации…

И с этими словами бабушка снова скрылась из виду. Я еще успела услышать, как она бормочет себе под нос: "Анрио должно быть переворачивается в гробу! С тяпкой на гарпию! Крылатая задница!.."

Я с досадой швырнула тяпку в лопухи. Огорчение бабушки мне было непонятно и оттого раздражало вдвойне. А тут еще выходит, что и батюшка должен от моего вида ворочаться в могиле. Из-за чего, спрашивается? Я только что избавила деревню от напасти, героически сразилась с чудовищем… И ни слова благодарности! Неужели из-за бранных слов, которые я не смогла удержать при себе? Быть может, если бы я вступила в бой, вооруженная подобающим оружием и не честила гарпию по матушке, это бы произвело более благоприятное впечатление? Ведь все герои идут на монстров с мечом или арбалетом, о чем даже песни потом слагаются…