Святослав Логинов - Ось Мира Страница 8

С воздуха остров Медовый не просматривается, недоступен он и дальнему зрению, так что я шёл, не особо зная, куда приведут меня ноги. Ось Мира – оно, конечно, красиво сказано, а вот какова эта ось в натуре? У тележного колеса – тоже ось, но выглядит, думается, иначе. Впрочем, встречу – не обознаюсь. И без того магический мир кругом полыхает ярче, чем во время битвы на Медовом Носу. Спасала только многолетняя привычка скрывать колдовские умения. Это на истельнском троне можно восседать, сияя, как праздничная люстра, прочие волшебники силу свою стараются прятать, представляясь обычными людьми. Так и тут: идёшь, вот и иди себе. А дуриком переть, исполнившись могущества, – это себя не любить. Всё твоё могущество по сравнению со здешней силой гроша ломаного не стоит. Поэтому шагай и надейся, что Ось Мира сама себя обозначит.

Так оно и случилось. В относительно ровной поверхности ледяного плато открылась впадина: не трещина, не разлом, какие часто встречаются среди льдов, а что-то вроде воронки, словно бы проплавленной, настолько гладкими были её стенки. Туда ступишь и съедешь вниз, прямиком в то, что поджидает тебя, подобно муравьиному льву на дне песчаной ямы. А вздумаешь спускаться, используя магические приёмчики, даже самые ничтожные, немедля возмутишь истечение природной магии, такое же ровное, что и стены воронки. Всего-то дюжина шагов, а рукой не достать. Стой на краю, думай последний раз, зачем пришёл.

Никаких особых останков неудачников, явившихся сюда прежде меня, человеческим взглядом заметить не удавалось. Да и вряд ли их было слишком много – колдунов, осмелившихся подняться на верхушку земного круга. Полагаю, лукавил Растон, предостерегая меня от опрометчивых шагов.

Тем не менее спускаться надо, иначе зачем шёл?

Из простых, не магических вещей были у меня с собой моток верёвки и топорик-ледоруб. Крючьев, которыми можно было бы закрепить верёвку, не оказалось. Да и не знал я, станут ли крючья держаться во льду. Бродить по горам мне доводилось, но в те времена я мог не ползти по скалам, а попросту взлететь на любую вершину, перепрыгнуть всякую скалу.

Конец верёвки, добрую сажень, я вморозил в лёд. Разложил часть мотка по поверхности и долго поливал водой из своей нескончаемой фляги. Потом ждал, пока вода замёрзнет, и поливал снова. Хотел туда же вложить нетающую ледышку, но раздумал. Вряд ли с её помощью вода станет застывать быстрей, чем на трескучем полярном морозе, а чем меньше используешь здесь зачарованных вещиц, тем надёжнее получится.

Дождавшись, пока верёвка вмёрзнет поосновательней, спустил другой её конец на дно воронки и осторожно сполз вниз.

Вот и добрались. Магические органы чувств безнадёжно ослепли и оглохли, а человеческим глазом тут различать нечего. Остаётся верить, что добрался, куда нужно.

По поводу Оси Мира высказано немало мнений и остроумных догадок. Собраны они в одной из глав Основного Свода – главного труда по теоретической магии. Этих догадок и предположений так много, что некоторые остроумцы называют Свод Осьновным. Книга эта имеется у всех, кто сумел освоить азы грамотности. В ней нет заклинаний, рецептов и магических приёмов, её не наполняет чужая сила, напротив, силу следует тратить, чтобы читать эту книгу. Она имеет вид толстенького тома в кожаном переплёте, или чудовищного фолианта размером с полстола, или карманной книжицы, украшенной сафьяном и самоцветными каменьями, – все эти изыски зависят от характера владельца. Мне случалось видеть папирусные свитки, упрятанные в медной цисте, связки дощечек ронго, веера из пальмовых листьев и вообще что угодно, на чём люди приспособились писать за последние десять тысяч лет.

Грамотей, лишённый волшебной силы, заглянув с дозволения владельца в такую книжицу, увидит лишь ряды непонятных значков, среди которых невзначай мелькнёт нечто, похожее на знакомую букву или иероглиф. Маг способен книгу читать, причём каждому открыто в меру его силы и разумения. Посему книгу эту рекомендуется читать часто, внимательно и прилежно. Иной раз среди знакомых строк обнаруживаешь такое, до чего сам бы никогда не додумался. Только что перед тобой была проблема, к которой не знал, как и подступиться, но, раскрыв сотню раз перечитанную книгу, видишь запись, сделанную как бы твоей рукой: «Мудрец Узма сказал…» – и остаётся благодарить неведомого Узму, который, быть может, умер тысячу лет назад за то, что он в ту далёкую пору дал ответ на вопрос, что мучает тебя сегодня.

Я и сам вписал в эту книгу немало страниц и, подозреваю, враги мои перед битвой на Медовом Носу читали их внимательно, стараясь понять, что движет мною в этот час.

На самом деле никто из магов не вписал своей рукой в Основной Свод ни единой строки, туда сами собой попадают мнения, высказанные публично. Они могут быть ошибочны, но на эти страницы никогда не проникает заведомая ложь. В моей книге на первой странице есть запись: «Это путь великих. На нём тебя ждут скудные находки и великие разочарования». Подписи под этими словами нет. Подозреваю, что первую строку книги пишет её владелец и в дальнейшем она определяет направление, по которому пойдёт чародей. Подобной мыслью я ни с кем не делился, и в чужих книгах её нет.

Я сидел, прислонившись спиной к ледяной стене, в двух шагах от Оси Мира и размышлял о постороннем. Иному такое времяпровождение показалось бы странным, но я знал, что торопиться незачем. Мудрец Узма сказал: «Когда пришёл к пропасти, сядь на краю обрыва и подумай о сущем». В моей книге эти слова включены в главу, посвящённую Оси Мира. Я перечитывал их вчера перед сном и теперь решил последовать совету, хотя почти уверен, что сам Узма в этих краях не бывал, а пропасть имел в виду совершенно другую. Но пока я не коснулся Оси или не начал колдовать, Ось будет спокойна и ничем не станет угрожать мне. Иное дело, если бы я бился сейчас в истерике, исходя неутолённой ненавистью, тогда могло бы случиться что угодно. Но моя жажда мести спокойна и обдуманна. Торопиться мне некуда, можно, как советовал мудрец, подумать о сущем. Растон, кстати, тоже сказал: «Смотри, надо ли тебе это…» Сказал вслух, обращаясь ко мне, и, значит, в новых книгах эти слова сможет прочесть каждый, кто всерьёз займётся Осью Мира. Сам Растон выбор сделал: Оси не коснулся или же сумел не возмутить её и не сгореть, коснувшись. Вот об этом и были мои посторонние мысли.

Проще всего в такой ситуации было бы безумному самоубийце, маньяку, мечтающему унести с собой как можно больше чужих жизней. Такому не надо думать и рассчитывать, достаточно броситься вперёд и сгореть, возмутив всей погибающей энергией спокойствие Оси. Неважно, где и как выплеснется взбудораженная сила, разрушения в любом случае будут велики, а жертвы неисчислимы.