Джордж Локхард - Гинунгагап Страница 8

Гайка решительно шагнула вперед:

— Снорри, мы сможем уговорить Слейпнира отнести нас домой?

Жеребец с сожалением взглянул на мышку и покачал головой.

— Сомневаюсь, пушистик. На таких, как мы, Восьминогий тратить время не станет… — он встрепенулся. — Погоди-ка! Йа-ха, ну конечно!

Снорри с огромной радостью ударил копытом.

— Я знаю, кто поможет! — воскликнул он весело. — Прыгайте мне на спину, пушистики, да держитесь крепче!

Нервно подергивая хвостиками, Спасатели взобрались по мускулистой ноге коня и спрятались в его сверкающей гриве. Снорри с грохотом распахнул крылья.

Вновь, как и раньше, небо рванулось навстречу с пугающей быстротой. В этот раз жеребец разогнался гораздо сильнее, Гаечку и Рокки мотало по ветру, будто сухие листья в ноябрьский шквал. Крона Дерева Жизни слилась в мерцающий зеленый туман, Снорри мчался в туннеле, обгоняя рев собственных крыльев, оставляя позади слепяще-синий кометный хвост из сияния и беснующегося воздуха.

Еще минута на такой скорости — и Спасатели бы не удержались, но полет, к счастью, близился к концу. Когда Гаечка немного опомнилась и сумела разжать судорожно стиснутые пальцы, жеребец уже приземлился; легкой иноходью, с подлинно неземной грацией, он скакал по широченной ветви к грандиозному, уходящему в обе стороны за горизонт стволу.

— Как вы там, живые? — весело спросил Снорри. Рокфор издал сдавленное «угу», Гаечка молча хватала воздух. Жеребец остановился и с легким смущением обернул голову.

— Не сердитесь, — он виновато прижал уши. — Я давно никого не катал… Гудрун привычная, а вас бы я не уронил, верьте… — Снорри тряхнул гривой, чуть не сбросив Спасателей вниз, и, неожиданно хрипло, запел: — Йа-х-х, вдоль обрррыва, да над пррропастью, по самому, по кррраю, я скачу, и крррылья сила, наполняет, наполняет… — он ударил копытом и вскинул голову, — Да что-то воздуху — мне мало! Ветер пью, туман глотаю! Чую с гибельным восторгом, прррропадаю, прррропадаю!!!

— Чуть помедленнее, Снорри, — взмолился Рокфор, тяжело дыша и судорожно цепляясь за гриву. — Чуть помедленнее! Ну что за кони нам попались, привередливые…

— Рокки! — Гаечка удивленно моргнула. — Как не стыдно!

— Ого, пушист! — жеребец бросил на австралийца уважительный взгляд. — Знаешь эту песню? Откуда?

Рокфор сокрушенно покачал головой.

— Меня так по свету мотало… Помню, в 72-м гостил на Камчатке, и по радио… Ох-хо-хо…

Снорри, тем временем, приблизился к стволу вплотную.

— Приехали, друзья, — он вытянул шею вниз, чтобы Спасателям было легче спрыгнуть. — Отдохните пока в зале «Грызозуб», а я слетаю за тем, кто вернет вас домой.

Гаечка и Рокки переглянулись.

— «Грызозуб»? — повторила изобретательница, соскользнув по гриве. Рядом грузно спрыгнул Рокфор.

— Говорят, здесь лучший эль на всем Древе, — кивнул Снорри. — Сам-то я брагу не пью… — он расправил крылья. — Вернусь вечером!

Ветер взвихрил волосы Гаечки, и жеребец пропал среди ветвей. Лишь его сверкающий синий след еще несколько секунд полыхал в высоте.

Рокфор уселся на хвост, закрыл лицо ладонями и шумно выдохнул.

— Знаешь, Гая, — заявил он, не опуская рук. — Сам не верю, что говорю такое, но я скучаю по твоим самолетам.

Мышка, слабо улыбнувшись, развела лапками.

— Чтобы так летать, на «Крыло» придется установить двигатели от шаттла. Штук десять.

— Спасибо, успокоила, — буркнул Рокфор. — Откуда ты вообще столько всего знаешь о викингах, а?

Гайка задумалась.

— Не помню… — она растерянно подняла глаза. — Наверно, перед вылетом на Север прочла пару энциклопедий…

— Боже, кого я спрашиваю?! — Рокки хлопнул себя по лбу. — Ну конечно, она всего лишь прочла пару энциклопедий. Что тут странного? И я всегда так делаю!

Вздохнув, он смерил скептическим взглядом невзрачное дупло с прибитой над входом дощечкой. Пару секунд пытался прочесть название.

— Странные у них буквы…

— Руны, — поправила Гаечка. — Мы хоть и разговариваем с местными жителями, это не значит, что сможем читать их алфавит.

Силач хмыкнул.

— Что ж, поверим на слово нашей парнокопытной ракете.

— Рокки! — возмутилась Гайка. — Лошади непарнокопытные!

— Откуда знаешь? — ухмыльнулся австралиец. — Слыхала? Тут нам не Мидгард.

Покачав головой, он встал и решительно зашагал к дуплу. Гаечка, тревожно помахивая хвостиком, не столь решительно за ним последовала.

Едва ступив на порог, Спасатели поняли, что Снорри знал, о чем говорит. Изнутри, зал «Грызозуб» производил огромное впечатление. Размеры просто подавляли — здесь легко поместился бы человечий 18-и колесный трейлер, причем и в длину, и по высоте. Грязный, закопченный свод был вырезан в форме арки, Гаечка с изумлением отметила грамотно расположенные ребра жесткости. Плоский пол, шириной с футбольное поле, устилала свежая солома, дальние стены терялись в полумраке. Свет давали несколько массивных чугунных люстр с тысячами свечей, от люстры к люстре были перекинуты тяжелые черные цепи. Из мебели в зале имелось только два десятка громадных, во всю длину столов, да куча грубых табуреток. Столы и табуретки были единственным, намекавшим, что посещают «Грызозуб» не бородатые викинги, а зверяне: по высоте их явно рассчитывали на существ всех размеров. Крайний слева стол был самым низеньким, почти родных для Спасателей габаритов. Туда и направился Рокфор, перехвативший инициативу у неопытной в таких делах Гаечки.

Пирующих в зале было великое множество, но видовое разнообразие отсутствовало — все без исключения зверяне относились к пушистым северным белкам, рыжим и серебристым, большим и маленьким. Вдали, у самого возвышения, где готовилась пища, Гайка заметила даже белочку-альбиноса с белоснежной шерсткой. Пирующие ее почему-то сторонились, рядом никто не сидел.

Прислуживали в зале тоже белки — рыженькие самочки с серьгами в ушах; все они, вероятно, были сестрами, так как выглядели на одно лицо. В выложенных камнями нишах, у стен, горели костры, бурлила вода в огромных медных котлах, воздух был пропитан дымом и сотнями ароматов. На появление Спасателей почти никто не обратил внимания.

Рокфор, бросив на Гаечку предупреждающий взгляд, решительно уселся за стол и стукнул по нему кулаком.

— Браги! — рявкнул он громко, надеясь перекричать царивший в зале гам. Ближайшая из рыжих белочек оглянулась и с улыбкой подошла к новым гостям.

— Ба, никак мыши? — удивилась она. — Не высоковато ли забрались, малютки?

Рокфор поднял голову, смерив белку подозрительным взглядом: хоть австралиец и отличался могучим для мышонка телосложением и большим ростом, пушистохвостой он едва бы достал до пояса.