У Чэн-энь - Путешествие на Запад. Том 4 Страница 8

Было время второй стражи. Дьяволы столкнули Танского монаха с места, на которое с почетом усадили его вначале. При свете фонарей Танский монах увидел своих спутников: они лежали на полу, связанные по рукам и ногам. Сюань-цзан упал на грудь Сунь У-куна и заплакал.

– О мой верный ученик, – причитал Танский монах, – из каких бед ты выручал меня, скольких дьяволов-оборотней покорил своим волшебством, а теперь ты сам попался. Что же будет со мною, с несчастным монахом?

Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, услышав эти причитания, не удержались и зарыдали. Один только Сунь У-кун оставался спокойным.

– Не волнуйся, наставник! – посмеиваясь, сказал он. – И вы, братья, не плачьте! Что бы эти дьяволы ни придумывали, все равно они не причинят нам никакого вреда. Пусть заснут покрепче, тогда мы спокойно выберемся отсюда.

Чжу Ба-цзе не выдержал.

– Братец, ты снова затеваешь недоброе! Мы ведь связаны пеньковыми веревками, да еще смоченными водой. Тебе-то хорошо, ты ведь тощий и не чувствуешь боли, а каково мне! Да ты взгляни на мои руки. Веревка впилась в них на глубину двух цуней! Как же избавиться от таких пут?

– Подумаешь, пеньковая веревка, – со смехом сказал Сунь У-кун. – Да если бы нас связали канатом толщиной с чайную чашку, и то для меня ничего не стоило бы освободиться. Знаешь пословицу: «Осенний ветер пролетает мимо ушей»? Мне это не впервые.

Пока они беседовали, до их слуха донеслись слова старого дьявола:

– Ай да младший братец! До чего же силен, умен и как ловко выполнил свой замысел! Сам Танский монах оказался в наших руках.

Затем последовало приказание:

– Эй, слуги, пусть пятеро носят воду, семеро – чистят котел, десять – разжигают огонь, а двадцать – тащат железную клетку. В этой клетке сварим на пару четырех монахов. Сами отведаем, да и слугам нашим дадим по лакомому кусочку, пусть и они обретут долголетие.

Чжу Ба-цзе задрожал от страха.

– Слышишь, братец? Эти дьяволы собираются нас сварить и съесть.

– Не бойся! Дай только мне узнать, мастера ли они готовить пищу.

Ша-сэн заплакал.

– Дорогой брат, – сквозь слезы проговорил он, – перестань шутить, не время! Считай, что одной ногой мы уже в преисподней. Не все ли равно теперь – мастера они готовить пищу или нет.

Не успел Ша-сэн проговорить это, как до них донесся голос второго дьявола:

– Вот Чжу Ба-цзе будет трудно сварить на пару.

Чжу Ба-цзе просиял:

– Амитофо! – воскликнул он. – Кто мой тайный благодетель?

Затем раздался голос третьего дьявола:

– Если будет трудно сварить, мы сдерем с него шкуру.

Тут Чжу Ба-цзе так перепугался, что начал вопить не своим голосом:

– Не надо сдирать! Не надо! В крутом кипятке все равно разварится!

Тогда вмешался старый дьявол:

– Того, кто плохо варится, нужно положить на нижнюю решетку клетки.

Сунь У-кун расхохотался.

– Ну, Чжу Ба-цзе, не бойся, эти дьяволы ничего не смыслят в стряпне.

– Откуда ты знаешь? – полюбопытствовал Ша-сэн.

– А вот откуда. Когда варят на пару, продукты начинают развариваться сверху. То, что плохо разваривается, кладут на верхнюю решетку и увеличивают огонь, чтобы он охватил кругом весь котел. Если же класть их на нижнюю решетку, хоть полгода вари, все равно останутся сырыми. А дьявол говорит, что Чжу Ба-цзе надо положить вниз. Ясно, что он ни черта не смыслит.

– Братец! – воскликнул Чжу Ба-цзе. – Выходит, они собираются сварить нас заживо. И как только увидят, что пар от меня не идет, оттащат, перевернут на другую сторону и снова на огонь, пока не разварят с обеих сторон. Стало быть, нутро мое останется сырым. Так, что ли?

Пока он говорил, прибежали бесенята.

– Вода кипит! – доложили они.

Дьявол распорядился втащить пленников. Толпа бесенят сразу же приступила к делу. Чжу Ба-цзе уложили на самую нижнюю решетку клетки, а Ша-сэна – на вторую. Сунь У-кун, смекнув, что и его сейчас понесут, тотчас освободился от веревок. Зажгли фонари. «При таком тусклом свете удобно действовать!» – мелькнуло у Сунь У-куна в голове. Он вырвал у себя шерстинку, дунул на нее своим волшебным дыханием и произнес: «Превратись!». Шерстинка сразу же превратилась в точную копию Сунь У-куна, тоже связанного веревками. Сам же он, став бесплотным, подскочил вверх, застыл в воздухе и, свесив голову, стал смотреть вниз.

Бесенята, конечно, ничего не заметили, а потащили мнимого Сунь У-куна и положили его на третью решетку. Наконец дошла очередь до Танского монаха. Его повалили навзничь, скрутили веревками и внесли на четвертую решетку. Дрова были сухие, и костер горел ярким пламенем.

Великий Мудрец не смог удержаться от горестного возгласа:

– Чжу Ба-цзе и Ша-сэну вначале ничего не сделается, а вот бедный наставник сразу разварится. Надо, не мешкая, спасать его!

Добрый Сунь У-кун тотчас прищелкнул пальцами и произнес заклинание: «Ом мани падме хум! Цянь Юань Хэн Ли Чжэнь!».

Не успел он произнести последние слова, как к нему в виде тучки явился царь драконов Северного моря и, низко кланяясь, воскликнул:

– Дракон Ао-шунь из Северного моря приветствует тебя!

Сунь У-кун остановил его:

– Ну что за церемонии! Встань! Прошу тебя! Не будь серьезного дела, я не осмелился бы потревожить тебя. Но мой наставник попал в плен к злым дьяволам, которые посадили его в железную клетку и собираются сварить на пару. Огради его от беды и не дай ему погибнуть!

Дракон сразу же превратился в ледяной ветер и начал дуть, мешая огню лизать днище котла. Таким образом наши друзья оставались пока невредимыми.

В конце третьей стражи старый дьявол распорядился:

– Эй вы, подручные! Хорошенько стерегите пленников! Пусть десять бесенят по очереди поддерживают огонь, а мы на время покинем дворец и отдохнем хоть немного. Очень уж мы пе – реутомились, гоняясь за Танским монахом и его учениками, да еще четверо суток не спали, когда везли его сюда. Ну, ничего, за – то теперь им не уйти отсюда. В пятую стражу, как только начнет светать, они будут готовы, тогда можно будет заправить их чесноком, посолить, подлить уксусу. Затем вы разбудите нас, и мы полакомимся их мясом.

Бесы обещали в точности выполнить приказание, и трое дьяволов разошлись по своим опочивальням.

Находившемуся на краю облака Сунь У-куну было отчетливо слышно каждое слово старого дьявола, однако из железной клети не доносилось ни звука. «Что же это такое? – думал Сунь У-кун. – Ведь там нестерпимая жара. Почему же они не стонут, не жалуются? Неужто сварились? Дай-ка спущусь пониже и послушаю!». Добрый Мудрец вскочил на ноги, встряхнулся и, превратившись в муху, уселся снаружи, у верхней решетки клети.

– Черт возьми, – услышал он ругань Чжу Ба-цзе, – как бы узнать, собираются нас тушить или варить на пару?