Валерий Вотрин - Последняя чаша гнева Страница 8

6

Уже давно к Чойсу поступали тревожные вести от торговцев, регулярно курсировавших между Лигой и Альбегином, о том, что на границах скапливается мощное войско всяческой нелюди, готовое ударить на Стик. Ничего не предпринимая явно, Чойс решил собрать всех правителей Государств Порядка на ассамблею, чтобы решить, какими путями идти дальше. Он посоветовался с Энундом, и старик одобрил его идею. Гонцы были разосланы тотчас же. А через несколько часов к Чойсу пришел уставший торговец, который преодолел многие мили пути, и принес весть о том, что альбегинцы при содействии правителей Урмойра, Кхата и Дионды тайно вошли на территорию этих княжеств. Чойса поразила та легкость, с которой Князья Границы пропустили к себе столь огромное скопление противника, ни словом, ни духом этому не препятствуя.

Это было уже сложнее, чем если бы враг просто стоял на рубежах. Пограничные княжества были не просто куском земли, они были частью территории Лиги, и присутствие на этой территории вражеских сил означало смертельную угрозу для всего Стика.

Но была в этом деле и положительная сторона. Альбегинцы только ускорили созыв Совета Лиги, в который входили все правители и знать Стика. Чойс сначала сомневался, согласиться ли на это шахиншах Тьодольв. Но Энунд заверил его, что препятствий не возникнет.

Вторая проблема была сложнее первой. На Совете будут присутствовать, несмотря на существующие разногласия, все правители Государств Порядка. Но весь вопрос, прибудут ли на Совет князья Границы Дюри Лгун На Дереве, Арнгейр и Брэттуэйр. На вторую часть этой дилеммы Чойса натолкнул Энунд.

— А что с ними делать, если Князья Границы все-таки прибудут на Совет? — спросил пресвитер, когда однажды они с Чойсом медленно ехали по лесной дороге, возвращаясь с конной прогулки. — Ведь они предатели, и мы знаем об этом. А значит, их нужно казнить.

— Они предатели, — сказал Чойс.

Энунд вздохнул.

— Их казнь развяжет руки Вольфгангу.

Чойс засмеялся.

— Почему ты смеешься? — спросил Энунд.

— Ему не надо развязывать руки, — сказал Чойс. — Они у него и не связаны. Ты можешь распять Князей на зубцах своего замка — намерения Вольфганга от этого не изменятся и о цели своей он не забудет.

Энунд замолчал и молчал до самых стен замка.

Удивление их обоих было беспредельно, когда они узнали, что Князья Границы прибыли на Совет, который таким образом был приведен к полному составу. Чойс не понимал, чем вызвано такое доверие. Видимо, Князья были слишком уверены в себе: мощная поддержка Альбегина давала им это.

В огромном сводчатом зале, стены которого покрывали древние темные фрески, большим полукругом были расставлены кресла с высокими спинками. Члены Совета входили без вычурных объявлений камергеров и сразу садились: здесь и так все знали друг друга. Пока пустовало лишь пять мест: кресла, которые должны были занимать Князья Границы, кресло бальи Сунгура, умершего незадолго до созыва Совета, устланное крепом, и кресло Чойса, стоящее рядом с креслом Энунда. Чойс решился на сюрприз.

В зале перешептывались. У многих членов Совета возникли нехорошие предчувствия.

Собралась вся родовитейшая знать Лиги. Неподвижно сидели в своих креслах, положив руки на подлокотники, потомки древних родов, идущих прямиком от первых поселенцев, людей науки и прогресса: шателены, гонфалоньеры, майордомы, бургграфы, коннетабли, бальи, видамы, лендрманны. Кресла правителей Лиги были побольше, они сидели на самом виду, посередине образованного креслами полукруга, сразу заметно выделяясь. Ими были не только властелины шести главных ее государств, но и владетели крупнейших фьефов — родовых наделов. Все они сейчас должны были решить, быть ли войне с государствами Альбегинских гор.

Пресвитер Энунд встал и спросил, следуя церемониалу:

— Все ли члены Совета собрались здесь?

И так же по церемониалу ему ответствовал камергер:

— Ты сам видишь, пресвитер.

— Все ли члены Совета собрались здесь? — вновь вопросил Энунд.

И так же отвечал камергер, человек по прозванию Рюм:

— Ты сам видишь, пресвитер.

Тогда Энунд громко воскликнул:

— Хайль тем, кто находится здесь! Хайль, о члены Совета, те, кто пришел!

Традиционная формула закончилась. Заседание Совета Лиги началось. И тут же ему возникло первое препятствие.

— Я отказываюсь принимать участие в заседании Совета, которому не хватает трех человек до полного состава!

Говорил Ланглоар, бургграф Оруна, маленький, хорькоподобный, в старой вытертой мантии с золотой цепью бургграфа на шее.

Его зять Кальв, квадратный человек с вытаращенными, стеклянистыми глазами, тут же поддержал его.

— Бургграф Орун и я — мы оба отказываемся от участия в Совете.

Энунд встал, и его страшный шрам медленно налился кровью.

— А когда ты участвовал в заседаниях Совета, бургграф? Но ты прав: здесь действительно не хватает троих. Вот они.

В зал входили Князья Границы. Зрелище было отталкивающим. Один Дюри Урмойр имел какое-то подобие человеческого вида. Голова Арнгейра Кхата была рысьей, а мантию Брэттуэйра Дионды сзади оттопыривал огромный бурый хвост, волочащийся по полу. Князья Границы заняли свои места.

Энунд молча повернулся к Дюри. Тот пожал плечами и устремил на пресвитера взгляд горящих огнем, узких, без век, глаз. — Я не понимаю причину такого скорого созыва Совета, — сказал он. Энунд отбросил его слова мановением руки.

— Почему на твоей земле, князь Дюри, были замечены существа из ВОА?

Повисло молчание. Этим вопросом пресвитер Энунд открывал все свои карты, но теперь Урмойр не сможет увернуться от ответа. Пауза длилась долго.

— Ах-ха-ха! — наконец зашелся в смехе Дюри.

Лицо Энунда потемнело.

— Это оскорбление, — произнес Гутхорм, пресвитер Тохума, бледнокожий, с льдистыми глазами. — Прямое оскорбление.

— Это были торговцы, — проговорил Дюри, отдышавшись. — Всего лишь торговцы.

Сидящий рядом с ним Арнгейр оскалил хищные клыки в странной улыбке.

— Князь Арнгейр, — обратился к нему Энунд, — на твоей земле тоже шатаются торговцы из ВОА?

— Возможно, — мяукнул тот.

— Всем известно, — внушительно проговорил Энунд, — что ВОА ни с кем не торгует. Там не нужна торговля. Там царят разбой и грабеж.

— «Вера и верность, вера и верность», — негромко пропел Дюри, насмешливо воззрясь на Энунда.

Становилось ясно, что некоторые правители Лиги поддерживают Князей Границы.

Но не все были с ними. Гутхорм сказал, и гром его слов прокатился по залу, приближая развязку:

— Зачем упорствовать, Граница? Если с вами некоторые из нас, это еще ничего не решает.

— Я правильно догадался о цели созыва Совета, — хлопнув по подлокотнику и вскочив, закричал Дюри.