Пирс Энтони - Суд над Роксаной Страница 82

— ДА.

— Почти шесть столетий?

— ДА.

— Остается ли она столь же компетентной, ответственной и порядочной на сегодняшний день?

— ДА.

— Следует ли из этого, что твое стремление расследовать имевшее место правонарушение в судебном порядке не связано с сомнением в личных качествах обвиняемо?

— ДА.

— И ты по-прежнему доверяешь ей высиживание яйца?

— ДА.

По залу вновь прокатился ропот. Слова Симург однозначно подтверждали безупречную репутацию Роксаны.

— Спасибо.

Яне обернулась к Грею Мэрфи с победоносной улыбкой, и ее луна радостно просияла. Метрия даже забеспокоилась относительно возможного воздействия чар одной принцессы на молодого человека, который слишком долго числился в женихах у другой.

— У обвинения есть вопросы к свидетельнице?

— Только один, — сказал Грей. — Нарушила ли обвиняемая Заговор?

— ДА.

Метрия не могла не признать, что Мэрфи выстраивал обвинение грамотно: одним-единственным вопросом он свел на нет все построения защиты. Личные качества обвиняемой не имели значения на фоне установленного факта непозволительного деяния. Что же до личного очарования Яне, то он просто аннулировал ее чары, как мог аннулировать любую магию.

— Спасибо, — промолвил молодой волшебник, многозначительно кивнув в сторону присяжных. — У меня все.

Изображение Симург исчезло, и Яне вызвала для показаний гоблиншу Гвендолин.

Хорошенькая юная гоблинаторша Гоблинова Горба заняла место и была должным образом приведена к присяге.

— Встречалась ли ты ранее с обвиняемой? — спросила Яне.

— Да. Один раз.

— Расскажи об обстоятельствах этой встречи.

— Когда я боролась со своим гадким братцем Горбачом за право стать гоблинатором, он устроил так, что я должна была раздобыть нечто пребывающее меж роком и твердью, то есть, как оказалось, между птицей рок и ее каменным гнездом.

Пока она рассказывала, волшебница Ирис для убедительности и наглядности продемонстрировала присутствующим недра Гоблинов Горба, где разыгрывалось состязание. Гвенни сопровождали ее Спутник, кентавр Че, и подруга, эльфесса Дженни, в настоящий момент входившие в состав жюри присяжных. Совместными усилиями они разгадали смысл предъявленного требования и поняли, что им придется найти способ добраться до Безымянного замка и забрать у Роксаны ее драгоценное яйцо.

Затем, не останавливаясь на подробностях того, каким сложным путем друзьям удалось попасть в нужное место, Ирис переместила действие в Безымянный замок.

Спутники оказались в главном зале, где сидела на гнезде Роксана. Пустив в ход волшебную палочку, Гвенни подняла с гнезда казавшуюся спящей птицу, и все увидели изумительной красоты хрустальное яйцо. Потом Че коснулся его, и Роксана издала грозное восклицание.

— Остановитесь, — перевел Гранди. — Это яйцо Симург.

В тот же миг по команде птицы рок все двери замка закрылись, отрезав вторгшимся путь к бегству. Спасаясь от преследовавшей их гигантской птицы, они заманили Роксану в сон Дженни, где им открылась история о том, как птица рок, навлекши на себя гнев Симург, лишилась способности летать, а когда взмолилась о прощении, получила его в обмен на обязательство высидеть в Безымянном замке яйцо до появления на свет птенца. Роксана не знала, что в действительности была избрана для этой ответственной миссии благодаря своим отменным качествам, но, даже рассматривая свое поручение как наказание, приступила к его выполнению с присущими ей ответственностью и старанием.

Почти шесть столетий она оставалась там, согревая яйцо, а поскольку есть ей было позволено лишь тех, кто представлял для яйца несомненную угрозу, птица и к этому вопросу подходила с неизменной серьезностью. В данном случае она стала действовать лишь после того, как один из незваных гостей прикоснулся к яйцу.

Метрия припомнила, она просматривала эту сцену, когда участвовала в проводившейся под руководством профессора Балломута игре: Дженни и Че сидели в клетке, а Гвенни оборонялась от Роксаны с помощью волшебной палочки. Положение троицы незадачливых похитителей казалось аховым.

— Таким образом, обвиняемая самоотверженно защищала яйцо, — подытожила Яне.

— О да! — подтвердила Гвенни. — Но когда нам стало ясно, что она просто честно исполняет свою работу, мы прониклись к ней уважением. В конечном счете удалось найти решение, приемлемое для всех; она отпустила нас, а мы оставили в покое яйцо и забрали завалявшийся в гнезде рядом с ним старый сброшенный Роксаной коготь. Он тоже находился меж роком и твердью, так что формально условие было соблюдено.

Следующей Яне вызвала огрицу Окру, подтвердившую, что она с ее подругами, присутствующими здесь морской русалкой Мелой и принцессой Яне, были посланы Симург в Безымянный замок вызволить попавшую в переделку троицу, чего и добились с помощью переговоров и семени времяники. Пребывая долгое время в изоляции от внешнего мира, Роксана не знала, что все крылатые чудовища обязаны защищать кентавра Че, как существо, которому суждено изменить историю Ксанфа. А когда узнала, восприняла это обязательство как распространяющееся и на нее.

Поскольку в данной сцене принимали участие защитница, двое присяжных и три свидетеля, публика оживилась, но судья, как обычно, восстановил порядок в зале одним движением бровей. Окра подтвердила, что Роксана вела себя достойно и отдавала все силы сбережению яйца.

Русалка Мела, следующая свидетельница, вышла давать показания не с хвостом, а на ногах и, разместившись на свидетельском месте так, что привела в восторг всю мужскую часть аудитории, полностью подтвердила сказанное Окрой. В конце концов они передали Роксане семя, и она не уничтожила их, хотя и могла, а благополучно отпустила, доказав тем самым, что всегда держит свое слово.

Следом за Мелой Яне пригласила на свидетельское место Фелру, уже допрашивавшуюся как свидетель обвинения.

— Итак, ты слышала, что сказала обвиняемая, но не знала, что она произнесла слово, запрещаемое к произношению в обстоятельствах, о которых упомянутая обвиняемая не могла иметь представления? — уточнила Яне.

— Протестую! — заявил Грей.

— Поставлю вопрос иначе: для тебя это было просто карканье?

— Да, — согласилась Фелра.

— Может быть, в нем угадывался оттенок удивления или даже огорчения, связанный с тем, что в замок тебя занесло случайно, а стало быть, склевать тебя нельзя, а как отправить домой, неизвестно?

— Да, пожалуй. В тот момент я восприняла это именно так.

— И она, несомненно, именно это и имела в виду. Она поняла твои объяснения, ибо, как большинство животных, освоила человеческий язык, хотя строение голосового аппарата не позволяло на нем изъясняться. Стоит заметить, что в этом отношении чудовища Ксанфа проявляют куда больше любознательности и старания, чем ленивые, нелюбопытные люди. В таком случае резонно было бы предположить, что использованное ею слово хренотень в части, касающейся тени содержит намек на ее огорчения, в части же, касающейся хрена, имеет отношение лишь к растению, оную тень отбрасывающему. Как пояснил уважаемый эксперт-переводчик (последовал кивок в сторону Гранди), нежелательные ассоциации вызывает лишь подземная часть растения, каковая в силу подземности тень отбрасывать неспособна. Едва ли многие могут похвастаться и тем, что видели тень… хм… органа, сходство с которым заставляет причислить произнесенное слово к непозволительным. Таким образом, изреченное слово является или не является Взрослым в зависимости от вкладываемого в него смысла, а мы можем считать, что обвиняемая имела в виду нечто совершенно невинное.