Пирс Энтони - Суд над Роксаной Страница 83

— Протестую.

— Протест принят. Защита позволяет себе делать выводы, которые не будут учтены присяжными.

Присяжные, однако, судя по их физиономиям, вовсе не были настроены пренебречь услышанным. Возможно, Яне склоняла их на свою сторону благодаря искренней вере в собственную способность их убедить. Возможно, Яне верила, что может выручить Роксану, а то, чему она верила, всегда сбывалось в силу природы ее магического таланта.

— И она помогла тебе вернуться домой? — последовал очередной вопрос защиты.

— Да. Дала мне кусок наоборотного дерева, и я сделала то же, что и в первый раз: призвала рок. Магия наоборотилась, и со мной произошло то же самое, только наоборот. Я перенеслась домой тем же путем, каким явилась в замок. Все обернулось наилучшим образом, я не пострадала и даже избавилась от приставалы. Одно жаль, мне так и не представилась возможность поблагодарить обвиняемую, и вернуть ей наоборотную щепку.

— Таким образом, обвиняемая, вникнув в ситуацию, отнеслась к тебе с пониманием и сочувствием?

— Конечно. Она молодчина. Могла бы склевать меня как червячка, а вместо этого помогла вернуться домой.

Это заявление также произвело на присяжных благоприятное впечатление: Роксана имела полное право схрумкать неожиданно заявившуюся в замок Фелру, но вместо этого разобралась в ситуации и проявила сочувствие. Правда, это не отменяло факта произнесения непозволительного слова.

Яне предоставила право задавать вопросы обвинению, но Грей отказался, к этой свидетельнице у него вопросов не было. Он чувствовал, что позиции обвинения пошатнулись, и обдумывал дальнейшую тактику.

Тем временем Яне вызвала в качестве свидетельницы Роксану.

— Отдаешь ли ты себе отчет в том, что, коль скоро обвиняемая будет допрошена не в своей процессуальной роли, а в качестве свидетельницы, любые ее показания, которые могут быть истолкованы не в ее пользу, будут приобщены к делу и приняты судом во внимание? — уточнил судья.

— Да, Ваша Честь, — промолвила Яне, и ее луна совершила серьезный торжественный круг. — Но я чувствую, что нужно рискнуть.

— В таком случае продолжай. Учитывая особые обстоятельства, свидетельница может отвечать со своего места.

Яне повернулась лицом к соседнему залу.

— Роксана, будь добра, поведай нам, что случилось в безволшебье.

Зал в очередной раз загудел. Безволшебье имело место в 1043 году, пятьдесят два года назад, и многих из здесь присутствующих в то время еще просто не было на свете. Для них безволшебье являлось историей, а следовательно, скукотищей, не имеющей никакого отношения к современности и, уж конечно, к рассматриваемому делу. Но Грей Мэрфи протеста не заявил: либо решил, что вопрос все же связан с сутью дела, либо ему самому стало любопытно — при чем тут безволшебье?

Роксана повела рассказ, содержание которого доводилось до зрителей с помощью синхронного перевода голема Гранди и анимационных иллюзий волшебницы Ирис.

Безымянный замок безмятежно плыл над землей; а Роксана, как бывало на протяжении целых столетий, пребывала в дреме. В этом состоянии, на каменном гнезде, она сама походила на огромное каменное изваяние.

И тут магия исчезла. Это было связано с тем, что демон Иксанаэнный временно покинул Ксанф, а наполнявшая страну магия представляла собой не что иное, как эманацию названного сверхъестественного существа. Разумеется, магия не могла исчезнуть мгновенно и полностью, след ее остался, как сохраняется остаточное тепло после того, как затушен очаг, однако магический фон оказался столь слабым, что практически не ощущался.

Как только демон удалился, материал облака, на котором стоял замок, стал размягчаться, к тому же оно, похоже, потеряло летучесть и начало стремительно падать. Обеспокоенная Роксана выбралась из замка, посмотрела через край облака вниз, на почти не изменившийся, но почему-то выглядевший так же уныло, как Обыкновения, Ксанф, и пришла в ужас. Она поняла, что падение на землю вместе с каменным гнездом чревато страшными последствиями, драгоценное яйцо разобьется вдребезги. Однако вид озера Поцелуй-Ка (смотревшегося так, словно его не поцеловали, а пнули) навел ее на мысль о том, что вода может смягчить столкновение. Это давало яйцу шанс на спасение, а для самоотверженной птицы ничто другое не имело значения.

Правда, способность летать должна была вернуться к ней только по выполнению задания, однако, цепляясь когтями за край облака и взмахивая огромными крыльями, она могла создавать сильную тягу. Вот если бы удалось подтянуть замок к озеру…

Облако завертелось, и птица потеряла озеро из виду. Теперь она работала крыльями наугад, лишь надеясь, что ей удастся заставить замок упасть в воду. Однако даже в случае удачи замку предстояло испытать страшное сотрясение, и поэтому, как только под облаком замелькали верхушки деревьев, она перестала махать крыльями и бросилась в инкубационный зал.

Где оказалась за миг до того, как замок ударился о воду.

Вокруг него — это было видно сквозь высокие окна — взметнулись водяные валы. А потом произошло нечто и вовсе неожиданное: замок отскочил и запрыгал по озерной поверхности, словно брошенный мальчишеской рукой плоский камушек.

До сих пор место меж роком и твердью могло считаться самым безопасным в Ксанфе, но теперь положение изменилось. При первом скачке Роксана не поспела к гнезду, но после второго, когда яйцо подпрыгнуло над каменным ложем, подхватила его когтями, не дав упасть назад и разбиться о камень. Однако теперь она падала сама и, чтобы смягчить падение, подставила одно крыло.

Замок снова подскочил, птица подпрыгнула вместе с ним и сумела, аккуратно поместив яйцо в выемку гнезда, прижать его своим телом. При этом ее пронзила страшная боль, и она поняла, что крыло сломано, однако задумываться над этим было некогда. Скачки, пусть каждый ниже предыдущего, продолжались, толчки слабели, но еще не стихли, и она сложила крылья (и здоровое, и сломанное) под собой и яйцом, чтобы смягчить его контакт с твердой поверхностью.

Наконец толчки сошли на нет. Измученная птица издала хриплый вздох облегчения, но, как оказалось, преждевременно. Теперь замок не прыгал, а плавно покачивался, медленно, но верно погружаясь в озеро.

Оставив яйцо в выемке гнезда (при слабой качке ему до поры ничего не угрожало), Роксана вылезла наружу и увидела, что вода уже покрыла поверхность облака и стены самого замка. Достоинство облачного материала — пористая структура, обеспечивавшая легкость и прочность, — обернулось против него, ибо субстанция впитывала воду, намокая, тяжелела, и таким образом замок со временем должен был опуститься на дно.