Вера Огнева - Дети вечного марта кн 2 Страница 9

Оно мне надо? - подумал Игорь. - Путаться в хитросплетениях заговоров, ломать голову над чужими, кровавыми загадками? Есть служба, есть свое место во дворце. И так ли уж страшно, что не отправят назад? Разумеется, иногда подступает комок к горлу и, хоть сдохни, хочешь домой.

По коридору к нему бежал личный посыльный герцога.

-- Господин начальник внутренней стражи!

-- Слушаю.

-- Его Светлость срочно требует Вас к себе.

-- Что случилось?

-- Его Светлость срочно требует Вас к себе.

Спрашивать бесполезно. Его подчиненные, как и вся остальная обслуга, изъяснялись очень лаконично. Раньше это в глаза не бросалось. Игорь сам в последние годы привык обходиться в минимумом слов. Но его-то на еженедельные допросы не таскали. Его-то под гипнозом не пытали! Значит, "языковая среда" сыграла с ним затяжную шутку, под которую он, сам того не замечая, мимикрировал, превратившись в вышколенного, тупого и верного исполнителя воли герцога - в царедворца без страха и упрека.

Стоило поторопиться. Игорь спустился в подвал и пошел напрямик через катакомбы. Он сюда редко забредал, главным образом из-за наличия в подвале привидений. Начальник внутренней охраны прекрасно знал, что они совершенно безвредны, однако, сторонился, да и побаивался в глубине души, иррациональным страхом ребенка, попавшего в страну колдунов.

Впереди мелькнул клок плотного белого тумана и, мазнув стену, зацепился за угол. Игорь замер. Чего, казалось бы: топай по своим делам. Туман не укусит, похолодит голую ладонь, если подставишь. А за три шага вообще - ничего. Но нахлынуло вдруг нечто...

Тут разгуливают прежние хозяева? Но герцог как-то просветил, что аллари не принимают посмертных обличий, это - исключительно человеческая прерогатива.

Клок тумана всосался в узенький черный коридорчик. Даже пламя свечи не шелохнулось. Игорь перевел дух и пошел дальше. Оставался еще один переход шагов в десять и - все.

За спиной долго тихо вздохнуло.

О своей прежней жизни начальник дворцовой стражи в последнее время вспоминал редко. По правде сказать, та жизнь стала забываться, плотно подернувшись новыми впечатлениями: будто на тусклую затертую гравюру наложили яркую переводную картинку. Изредка, разве, выскакивало слово или понятие, о котором он иногда уже не мог с точностью сказать, что оно обозначает.

Это привидение коснулось, догадался Игорь, сворачивая от развилки в сторону лестницы

- Почему так долго? - крикнул герцог.

-- Я проверял посты и службы, Ваша Светлость.

-- Какие?

-- Караул и голубятню.

-- Голубятню? - глаза Ария сощурились и стали похожи на два тонких холодных лезвия.

-- Она входит в мое подчинение, - пояснил Игорь.

-- Почему именно сегодня?

-- Прочел утреннюю почту и вспомнил, что давно туда не заходил.

А глазки- то... того. На шее появилось легонькое покалывание, как в жару перед грозой. Захотелось, чтобы господин отпустил. Ворохнулось чувство беспокойства и... беспомощности.

От приведения шарахнулся, теперь очко перед герцогом сыграло. С чего? Игорь давно и прочно уверился, что Арий друг. В смысле - не враг. Во время утренних докладов герцог обычно сидел расслабившись и только изредка, что-нибудь уточнял. Сегодняшний разговор больше походил на допрос.

Какого черта! Игорь прямо глянул в глаза Ария, и тонкие холодные лезвия будто обломились. Померещился даже едва уловимый надтреснутый звон.

Герцог уставился в стол. Голос стал почти что прежним, только холодным, вот-вот ледышки изо рта посыплются:

-- Что на голубятне?

-- Одна птица вернулась раненой.

-- Уничтожили?

-- Нет. Смотритель голубятни пытается ее лечить.

-- Он так любит этого голубя?

- Смотритель говорит, что птиц, которые знают дорогу в приграничье, всего две. Одна ранена. Одна в запасе. Обучение новых, займет очень много времени.

- Что! Горностай не может лететь? Почему ты мне не доложил тотчас! - герцог выскочил из-за стола, взмахнул широкими рукавами и даже продемонстрировал свои детские кулачки. Бумаги на столе сами собой поехали в разные стороны, дробно покатилась печать. Игорь отшатнулся.

-- Ваш посыльный застал меня как раз, когда я покидал голубятню.

-- Когда птица сможет летать?

-- Вряд ли она быстро встанет на крыло, - осторожно проговорил Игорь.

-- Кто ее ранил?

-- Неизвестно. Смотритель считает, что на нее напал ворон или сокол.

- Почему в самом центре герцогства остается возможность для случайности?! Я вас спрашиваю?! Государство должно работать как часы. Ты понял?

-- Ваша Светлость прикажет переловить всех хищников в стране?

- Ты позволяешь себе шутить?! - герцог снизу вверх скосился на начальника внутренней стражи. Голос стал вкрадчивым. По коже Игоря опять поползли колючие искры.

- Я не знаю, что делать, Ваша Светлость, но выполню любой Ваш приказ. - начальник дворцовой стражи вытянулся в струнку и щелкнул каблуками. Осталось, быстренько изобразить тупое повиновение.

И стало скучно. Будто в спектакле, который вызывал настоящее сопереживание, случилась фальшивая сцена. Ты перестал чувствовать себя участником действа, сделавшись посторонним наблюдателем, которому жаль уходить с середины, хотя надо домой, или в буфет, или в туалет...

- Любой приказ? - ядовито переспросил герцог. - Замечательно. Вылечи больную птицу! Что кривишься? Не можешь? Ничтожество! Я много лет держал возле трона лживое ничтожество.

Ария вдруг сложило пополам. Он слепо побрел на подгибающихся ногах, схватившись руками за живот.

-- Ваша Светлость! - подскочил к нему Игорь.

-- Убирайся!

-- Позвать лекаря?

-- Убирайся. Иначе лекарь понадобится тебе!

Он уходил в сторону малой галерей, которая вела в башню. Даже со спины было видно, что ему больно, и что его тащит туда посторонняя сила.

* * *

- Ты придумал, как отправить почту в приграничье? - Арий ерзал на троне, будто в сидение натыкали гвозди.

-- Если дело терпит, можно послать гонца...

Игорь пытался заснуть и уже почти преуспел, когда его грубо подняли с постели и, считай, под конвоем привели в личный кабинет герцога, бывший некогда библиотекой правителя аллари.

Полки с книгами раздвинули, точнее, задвинули в дальний угол. Посередине квадратной комнаты остался очень красивый широкий стол и два кресла. У стены примостилась лежанка под вышитым зеленым покрывалом.

Успевший за время пробега по дворцу проснуться и даже не на шутку встревожиться, Игорь не сразу сообразил, о чем его спрашивают. А когда сообразил, брякнул, первое, что пришло в голову.

-- Не можно! Тебя что подвесить вверх ногами, чтобы кровь к голове прилила?

-- Только голубь, Ваша Светлость?

-- Думай!

Мысли ворочались с натугой. Хотя...

Когда герцог, будто его прохватило, рванул в башню, Игорь просто так, исключительно для себя, прикинул несколько вариантов выхода из сложной ситуации. Почему только для себя? По тому, что его советов обычно не спрашивали. Наоборот, пресекали инициативу, мотивируя тем, что он де незнаком с местными обстоятельствами, нравами и задачами текущего момента, историей Алларии, прогнозом погоды... Потом явились постоянные обязанности и заботы, да и активничать расхотелось. Жил себе и жил.

Не иначе, какие-то флюктуации в атмосфере происходят: съехавший с ума из-за паршивой птицы герцог, зачем-то будит, давным-давно по жизни заснувшего Игоря, и заставляет мозгом думать.

-- Как я понял, голубь прилетел из Невьи... - осторожно повел начальник дворцовой стражи.

-- Ну!

-- Там сидит Пелинор.

-- Я это и без тебя знаю!

-- Его родственники... могут сноситься с князем, посредством голубиной почты.

-- Болван! Они враждуют... хотя... а почему бы нет? А?

Герцог изогнул красивую светлую бровь и улыбнулся. Легкие, обрамляющие лоб кудри пошли золотыми искрами.

- Да, Мец не в лучших отношениях с Пелинором. Он предан мне и Клиру... но, кто поручится, что за нашими спинами он не ведет свою игру? Если предположить, что бурые и красные медведи... у Меца прекрасная голубятня. Помнится, отбывая на Границу, Пелинор часть своих птиц оставил кузену. Да! Вот и прекрасно. Поезжай в Мец и привези мне нужного голубя. Тем самым мы убьем двух зайцев. Но действовать будешь от собственного имени.

-- Ваша Светлость, что я скажу Мецу? Да он велит меня с моста в ров кинуть.

-- Купи у него птичку, - денег я тебе дам, - либо укради.

Герцог смотрел в пространство и разговаривал сам с собой. Подразумевалось, что дослушав, Игорь, очертя голову, кинется исполнять поручение. И - самое главное - исполнит.

Случая, что ли, раньше не подвернулось, или ночь сегодня была особенной? Вдруг показалось, что герцог тяжело болен тихой, но неотвратимой душевной болезнью. И что, что чудеса? Ну - чудеса. От них еще быстрее свихнешься.