Пола Брекстон - Возвращение ведьмы Страница 11

– К другому времяходу? Разве он согласился бы?

– Возможно, у него не было выбора. Немногие осмелятся силой вынудить человека из моего общества работать на себя, однако, боюсь, Гидеон Мастерс входит в число этих немногих. Какие бы методы… убеждения он ни использовал, похоже, ему удалось найти времяхода, который не смог ему отказать. – Эразмус дождался, пока я переварю его слова, и продолжил: – Я не мог выследить вашего чернокнижника, зато след другого времяхода я вижу столь же четко, как отпечатки ботинок на снегу.

– То есть мы оказались здесь в нужное время? – Как только он кивнул, я накинулась на него с расспросами: – И вы нашли его, этого времяхода? Что-нибудь у него узнали? Может, он сумеет пролить свет на то, где Гидеон прячет Теган, рассказать что-то важное.

– Увы, если он и знал, то унес все с собой в могилу.

Я была потрясена, однако услышанное меня не удивило.

– Мне очень жаль, – произнесла я, заметив тень скорби на обычно жизнерадостном лице Эразмуса. – Безжалостность Гидеона не знает границ. Поэтому надо как можно скорее начать поиски. Мы ведь можем полагать, что они с Теган где-то неподалеку?

– Да. – Эразмус помолчал. – Вы уверены, что справитесь с противником, когда мы до него доберемся?

Откровенный вопрос застал меня врасплох. Справедливо. Я часто спрашивала себя об этом сама.

– Придется, – ответила я. – Теган больше никто не поможет. Она в опасности из-за меня, так что именно я и должна ее спасти.

– Ваши чувства похвальны, но могут привести к гибели нас обоих, судя по постигшей моего собрата участи.

– Я не думала подвергать вас опасности. Ну, помимо самого перемещения.

– Что же мне еще здесь делать, как не следить, чтобы ваше путешествие окончилось успешно? Конечно, я буду вам помогать всем, чем смогу. Однако я должен узнать больше о нашем враге. Что вы можете рассказать о нем из того, что нам пригодится?

Трудная задача – четко и ясно охарактеризовать такого, как Гидеон Мастерс.

– Он упрямый, безжалостный и не желающий ценить других, если они ему не важны. Способен с поразительной легкостью шагнуть от одержимости любовью к кровожадной ненависти.

– Вы говорите так, словно однажды сами были объектом его… страстей.

– Да. Он до сих пор меня ненавидит; потому и использует Теган – мстит. Даже спустя столько лет.

– Весьма радикальные меры. В смысле, для отвергнутого любовника, союзника или кем он там был. Простите, я не имею в виду, что вы не в силах разжечь подобную… страсть, а только, что… ну, если он настолько умен и искусен в магии, как вы говорите, столь затяжная ярость вряд ли говорит о разбитом сердце и ущемленной гордости.

– Я могу рассказать лишь то, что он творил в прошлом. Я не знаю, стремится ли он к чему-то другому. Если у него новая цель, мне придется ее выяснить.

Эразмус пожал плечами и усмехнулся.

– Значит, пока он ее не раскроет, мы будем считать его отвергнутым любовником, затаившим злобу на долгие столетия. Он в ярости, ведь его на пять лет лишили свободы, и намерен отплатить вам за все якобы нанесенные ему вами обиды…

– …и готовый убить любого на своем пути к цели, – добавила я.

– Вероятнее всего, – согласился Эразмус. – Ранее вы назвали его чернокнижником. Он любит менять имена?

– Он и в самом деле часто использовал вариации своего имени…

Я умолкла, заметив движение. Запахи свежего хлеба и вкусного сыра выманили Алоизиуса из укрытия, и он пробежал по столу. Хозяин дома с ошеломляющей скоростью замахнулся и метнул нож. Я не успела даже вскрикнуть, но невольно выпустила магический импульс, который достиг мышонка за мгновение до лезвия. Нож с грохотом рухнул на пол. Я даже не произнесла заклинание, я не действовала осознанно. Когда кто-то дорогой был в опасности, ведьмовское чутье реагировало раньше разума.

– Господи! – воскликнул Эразмус.

– Это Алоизиус. Он сопровождает меня в поисках, – объяснила я, отламывая кусочек сыра для совершенно невозмутимого мышонка.

– Не знаю, что меня больше удивляет, – произнес Эразмус и поднял нож. – Ваши впечатляющие навыки или грызун в спутниках.

– Он принадлежит Теган. И может помочь. – Заметив вскинутые брови собеседника, я продолжила: – Он не простой мышонок.

Эразмус расхохотался.

– Боюсь, кошачье семейство не оценит его особенности.

– Мы будем обходить хищников, – заверила я. – И попросили бы вас не использовать его для упражнений в меткости.

– Прости… Алоизиус, да? – Эразмус отвесил мышонку торжественный поклон. – Я редко мечу ножи в гостей. Больше не повторится, слово. Очень рад тебя здесь приветствовать.

Он налил в чашки еще эля.

– А теперь к делу. Я должен рассказать вам об определенных правилах, связанных с хождением во времени.

– Как я и ожидала.

– Во-первых, ни с кем не обсуждайте то, как вы здесь оказались. Наша работа хранится в тайне. Вас, скорее всего, сочтут сумасшедшей, а учитывая, какой на дворе год…

– Если мне действительно поверят, то наверняка обвинят в ведовстве. Поверьте, именно этого обвинения я за свою долгую жизнь научилась мастерски избегать.

Эразмус задумчиво посмотрел на меня.

– Да, – кивнул он. – Думаю, так и есть. Хорошо. Во-вторых, и это связано с первым пунктом, времяход ни при каких условиях не должен делиться сведениями о будущем. О ходе истории, нововведениях, открытиях или знаниях в любом проявлении. То есть нельзя никому рассказывать о том, что случится потом.

– Естественно.

– И третье. Вам необходимо подобрать имя и положение в обществе согласно времени, в которое вы переместились. В данном случае мы должны быть особенно осторожны. Как понимаю, вы родились и провели юность в этих местах. Возможно, вас узнают.

– Так как я сбежала из местной тюрьмы, где ждала приговора как ведьма, я определенно не хочу никому напоминать ни о себе, ни о том, почему я исчезла.

– Вам нужно новое имя. Меня здесь не знают; собственно, я представился кузеном мельника, которого я замещаю.

– Позволено ли мне поинтересоваться, что с ним стало?

– Не переживайте. Я не разделяю взгляды на мораль с вашим достаточно прямолинейным господином Мастерсом. К мельнику наведался мой живущий в эту эпоху собрат и заплатил ему за временное отсутствие и неизменное молчание.

– Вы должны как-то убедиться в верности людей, которых плохо знаете.

– Наша сохранность только доказывает убеждение, что у каждого человека есть своя цена, госпожа… хм, как же вас называть?

– Кармайкл. Госпожа Кармайкл.

Даже спустя столько лет в груди что-то сжалось. Так сильно я любила лишь однажды. И носила бы с радостью фамилию дорогого Арчи. Сейчас я смогу отдать ему должное. Мы встретились посреди другой войны. По истерзанной битвами стране шагала смерть. Арчи вел своих людей в атаку, а я ухаживала за ранеными. Мы обрели друг друга, и на кратчайшее мгновение я позволила себе полюбить. Цену за любовь и счастье заплатила, как всегда, не я. А назначил ее Гидеон.

– Отлично! – вернул меня из воспоминаний Эразмус. – Вы моя овдовевшая сестра, приехали навестить. Должен предупредить вас – будьте настороже. Сколько вам было лет, когда вы сбежали, и в каком году?

– Шестнадцать. В тысяча шестьсот двадцать восьмом.

– На девятнадцать лет раньше. То есть, при обычном раскладе, вам было бы… дайте подумать… тридцать пять. – Эразмус снова уставился на меня, что-то высчитывая, а потом кивнул и пожал плечами. – Звучит правдоподобно.

– Вы чересчур галантны.

– Прошу прощения, я не пытался вам польстить. Я имею в виду, что если вас вдруг узнают, то соответствующий необходимому возрасту вид вызовет меньше подозрений. А если бы вы были невероятно молоды или излишне стары, это само по себе показалось бы странным. В общем, лучше поменьше общайтесь с населением.

– Как же мне тогда искать Теган? Я должна говорить с людьми, расспрашивать, вдруг они ее видели.

– Вы вряд ли сумеете ей помочь из тюремной камеры. Или… откуда похуже. Будьте осторожны, мэм. Это все, чего я прошу.

Дождавшись заката, я вышла к лесу на дальнем краю луга. Я собиралась произнести заклинание и попытаться засечь Теган, а для этого необходимы темнота и спокойное место. Древний Бэткомский лес, пропитанный неземной энергией, усилит любые мои чары. Шагнув в прохладные объятия усеянных листвой дубов и буков, я ощутила массу противоречивых чувств. От магии леса по коже пробежали мурашки. Меня затянул бурный поток ярких воспоминаний. Гидеон, насилующий одинокую девушку-цыганку. Дом Гидеона в сердце леса, где он впервые учил меня магии, где я поддалась его темным чарам. И побег. От него, от желающей затравить меня толпы, от судьбы, которой я отказывалась следовать. Я должна была защитить себя от прошлых чувств, что зазывали меня подобно песням сирен. Вот она я, здесь и сейчас, и мне пришлось сосредоточить все внимание на этом моменте. Однако в голове раз за разом возникали образы из юности, вспышки мыслей, поступков, любви, горя, боли. Я будто наяву видела маленькую Маргарет, мою милую умершую сестренку, мелькнувшую между деревьями. Различала в тенях величавую фигуру самого Гидеона. Запахи леса – древесные грибы, глинистая почва, лишайники, черемша, отцветающие колокольчики, мхи и папоротники – смешивались в пьянящий аромат былых времен. Разум стремился выстроить хоть какой-нибудь порядок. Я ощущала, что Гидеон все ближе, но не могла понять – это мои воспоминания или он действительно рядом? Я словно попала в силки, скованная высоченными стволами деревьев, низко висящими ветками, зарослями кустарника и лозы. Если Гидеон сейчас явится, я ничего не смогу сделать, я не готова. Мне хотелось бежать, вырваться из этого плена на открытый луг… но я страстно желала послать Теган зов. Если Гидеон близко, действительно близко, значит, и она тоже. Да, слишком опасно, слишком многое на кону. Если я неудачно раскрою свои карты, Гидеон, по меньшей мере, узнает о моем присутствии. А в худшем случае… Ну, с моей стороны было бы и правда глупо вот так предстать перед ним без должной защиты. Я развернулась и уверенно зашагала по ковру из листвы, пытаясь найти в себе храбрость и не сбежать, как испуганное дитя. Час моей встречи с Гидеоном настанет, но не сейчас и не здесь.