Джон Холлинс - Золото дураков Страница 5

После выкрика он сделал ровно один шаг. Нож Летти угодил в основание шеи между позвонками и подпортил спинной мозг. Гоблин издох, не успев упасть.

– Видишь, ты суть хороший наемник, – заметил Балур. – Тебе нужно быть слушающей своих талантов.

– Мои таланты изрядно усугубили человеческие несчастья, – отозвалась Летти, подходя к гоблину и пытаясь вытянуть нож из его шеи.

Труп воспротивился. Летти не любила убивать гоблинов. Странные липкие твари, потом целую вечность отчищаешь их куски с лезвия.

Летти нагнулась за кошельком…

…и его выхватили прямо из-под руки, помчали по дорожке.

– О волосатая мошна Рыга! Сколько же вас тут?

Второй гоблин, видимо, учел опыт медленно остывающего компаньона и потому верещать не стал. Он всю силу вложил в ноги. Но если ты всего четырех футов ростом, сколько сил ни вкладывай, длину шага не увеличишь. Шаг Балура намного длиннее.

Его молот опустился. Маленький уродливый гуманоид превратился в маленькое уродливое пятно.

– Плюнь господня, Балур, ты осторожнее с кошельком!

– Оно суть нормально, – заметил ящер, закатив желтые глаза, прикрытые третьим веком.

Летти тяжко вздохнула. С таким же успехом можно бранить валун, поэтому она предпочла обозревать окрестности. Как только тропа пошла вниз, начался лес с кучей бурелома и кустов. Пахло сыростью, жирной землей. Да, есть где спрятаться.

– Надеюсь, вы заметили, что тут происходит?! – заорала Летти, адресуясь ко всем возможным прячущимся гоблинам. – Если возьмете кошель, сдохнете!

Она думала, что подобный расклад станет ясен и гоблину.

Она ошиблась.

В кустах зашуршало. Выскочил гоблин, визжащий, будто чайник на огне. Он схватил кошель и помчался, нелепо размахивая тощими конечностями.

Летти вздохнула. Этот был хороший бегун. Крошечное круглое тельце, подвешенное на длинных узловатых ногах и руках. Но кинжал быстрее. В ладони снова возникло лезвие, и Летти прицелилась.

А потом гоблины, прятавшиеся на деревьях, посыпались как дождь. Десять, двадцать. Может, больше. Все визжат. Все скачут. У всех – зазубренные ржавые ножи.

Летти швырнула нож, но лезвие не догнало беглеца с кошельком. Оно попало в шею некстати прыгнувшему гоблину. Пищащую тварь пригвоздило к стволу. Она обмякла и затихла.

– Плюнь господня на всех вас!

Меч Летти вылетел из ножен. Она отсекла ноги гоблину, пытающемуся приземлиться на нее.

Молот Балура крутился и соударялся с телами с такой скоростью, что звуки сливались воедино. Летти прыгнула на расчищенное ящером пространство.

На нее кинулся гоблин. Она развернула клинок, рассекла твари горло – но другой гоблин зашел сзади и попытался резануть по сухожилиям. Молот Балура пал на него вертикально, описав дугу, – и гоблин исчез, издав прощальный звук. В рассудке Летти мелькнула шальная мысль о том, что аналезы, наверное, поспорили бы о правильном описании такого звука: он ближе к «плюх» или «шмяк»?

Она наконец заметила гоблина, удиравшего с кошельком. Тварь уже удалилась на двадцать ярдов и замедляться не думала. Уродливая головенка болталась на недоразвитом теле. Мелкая мишень. В руке Летти появился новый нож. Она медленно вдохнула. Прицелилась.

В ее правый наплечник врезалось что-то твердое и острое. Рука дернулась. Нож улетел в никуда. Изрыгая проклятия, Летти развернулась – и меч вошел в гоблинскую шею. Брызнула кровь, тварь затряслась и умерла.

Летти попыталась выдернуть меч. Он не слушался. Она потрясла клинок. Гоблин мотался и корчился, но не сдирался с лезвия – марионетка на единственной, очень острой нити. Летти помянула весь пантеон, вместе взятый. Боги святые, ну отчего гоблины всегда такие липкие?

Две твари, заметив проблемы Летти, забежали с противоположных сторон.

Меч дернулся. Труп мотнулся. Она выругалась.

Гоблины прыгнули одновременно. И одинаково: подлетели высоко, выгнулись, обеими руками занеся над головой ножи.

Интересно, где они обучились такому? Точно ведь учились. Слишком уж идеальная симметрия. Гоблины что, тренируются для боя? Зря они это. Целиком предсказуемое движение. Даже неинтересно.

Летти развернулась на одной ноге, коротко ударила второй, угодив гоблину в бок. Хрустнули ребра, гоблин поменял траекторию полета, устремившись к ближайшему дереву. Содержимое черепа твари растеклось красным пятном по стволу.

А Летти, не останавливаясь, в повороте развернула меч с нанизанным трупом, и второй гоблин ударился в почившего собрата, напоровшись брюхом на торчащее острие. Гоблин заверещал, дернулся и остался прочно нанизанным.

– Ох, плюй на вас боже!

Меч, теперь превратившийся в дубину, сделанную из мелких умирающих тварей, стал слишком тяжелым для пользования. А навстречу бежали еще четверо.

Молот Балура опустился три раза. Летти подумала, что сейчас звук определенно «хлюп». Четвертого гоблина Балур ухватил свободной рукой за шею и поднял. Тварь затрепыхалась, мотая ногами.

Летти осмотрелась. Гоблин с кошелем исчез. Вокруг – мертвые и умирающие твари. Она посмотрела вверх, на небо. На обиталище пантеона. Чем же она так достала их? Ведь исправно молилась, жертвовала на храм. И что это за божественная комедия? Они там придурки на небе. Все поголовно.

Она повернулась к гоблину, вынула кинжал. Короткое лезвие ярко полыхнуло, поймав солнечный луч. Гоблин на мгновение отвлекся от руки Балура, стискивающей его загривок.

– Ты! – указала лезвием Летти на корчащуюся тварь. – Тебе сейчас в прямом смысле выпустят кишки. А пока они будут вылезать, ты мне все расскажешь. Где, боги вас раздери, мой кошель?

– Мусор! – выдохнул гоблин. – Его забрал Мусор! И убежал.

Гоблин был с кругленьким пузом. Кожа – зелено-бурая, грязная, оттенка, напоминающего кишечные выделения после аналезианского пирожка. Глаза у гоблина – большие, темные и совсем круглые. Хотя, может быть, их форма – результат легкого стискивания лапой аналеза.

– Мне не надо его гребаное имя, – сообщила Летти, подступая с кинжалом в руке. – Мне надо знать, где он.

– Нам деньги нужны, – бормотал ошалевший гоблин. – Чтоб первый взнос, да. Нужны деньги!

Летти закрыла глаза. Этого ей слышать не хотелось. Она всего лишь хотела знать, куда делось проклятое создание, унесшее кошель. Но…

– Первый взнос? – поинтересовался Балур.

Гоблин извернулся, чтобы посмотреть на мучителя.

– На пекарню, – пропищала тварь.

Гребучая божественная комедия!

– Пекарню? – спросил Балур.

Затем он посмотрел на Летти. Та опустила глаза.

– Да, да! – подтвердил гоблин, пытаясь улыбнуться, несмотря на боль. – Мы думаем, здесь отличный рынок для гоблинских пирожков. Они такие деликатные. Тают во рту. У нас очень проворные пальцы.

Гоблин прекратил попытки разжать Балуров кулак и помахал рукой. Его пальцы и в самом деле были длинные и тонкие.

– Это хорошо замечается, – сообщил Балур, понимающе кивая. – Проворные пальцы суть важное для печения.

Он значительно поглядел на Летти.

– Ох, да кончай уже! – рявкнула та, потеряв наконец терпение. – Ладно. Я сама выслежу гада и отберу кошелек!

Полоса ломаных веток и мятой травы, уходящая от места боя, была хорошо заметной. Догнать вора – никаких проблем.

Балур удовлетворенно кивнул, мускулы на его руке вздулись. Гоблин заверещал.

– Боги, Балур! Не так же!

Летти схватилась за голову. Он же сейчас череп ему раздавит!

– Не забудь: мы пытаемся стать лучше, понял?

– Ты суть пытаешься, – недобро изрек Балур.

– Оставь! Давай выследим поганца Мусора. Его убьешь вместо этого, ладно?

– Ладно, – тяжело вздохнув, согласился Балур.

Он равнодушно махнул рукой, отшвыривая гоблина.

К сожалению, параболическая гоблинская траектория пересеклась с деревом в пяти ярдах от Балура. Мерзко хрупнуло. Остатки гоблина свалились наземь.

Летти молча посмотрела на ящера.

Тот попробовал изобразить обиду и картинно закатил глаза.

– Ну и что? Это суть произошла подлинная ошибка.

Летти вздохнула, обводя взглядом окрестности. Трупы. Кровь и падаль. Вороны уже кружат над головой, кричат протяжно, будто насмехаются.

Прекрасное начало новой жизни.

Когда Летти углубилась в лес, в разуме всплыло одно слово – точный итог всего произошедшего.

– Дерьмо.

3. Встречи под луной

Билл стоял, оцепенев от вида пещеры, полной гоблинов.

Малая часть рассудка, сохранившая здравомыслие, истошно вопила: «Беги!» Но отчего-то ноги не желали ее слушать. Они сделались фаталистами. Наверное, у них была дневная норма спасения Билловой жизни. Отработали свое – и хватит. Дальнейшее – уже судьба.

– Пардон, не моя пещера, – выговорил он. – Моя – несколькими входами дальше.

Затем Билл шагнул прочь. Вернее, захотел шагнуть, но трусливые ноги пока еще отказывались слушать голову.

Из каждого мелкого рта каждой мелкой твари в пещере вырвался тихий рык, сделавшийся оглушительным из-за неимоверной плотности упакованных в каменной дыре тел.