Нил Клейд - Человек-паук. Последняя охота Крэйвена Страница 20

(тук-тук)

– Это моё сердце, – произнёс он, не поднимая головы.

Он вдруг ослаб и смутился, будто ребёнок, жалующийся учителю на родителей. Питер чувствовал, как сердце колотится в груди, прямо под вышитой на костюме чёрной эмблемой. Словно какой-то заглохший механизм вновь пытался завестись.

– Это моё сердце, – повторил Питер. – Моё. Я умер. Должен был умереть. Я это заслужил.

Смерть. Смерть кружила вокруг Питера Паркера всю жизнь, где бы тот ни был. Гвен, Нед, Норман – все они стали жертвами его оплетённой паутиной, проклятой второй жизни.

– Это я во всём виноват, только я! – разрыдался Питер и распластался по земле, по-прежнему не желая смотреть на последний памятник и вспоминать свою первую, главную ошибку.

– Почему моё сердце снова бьётся, почему мне предоставляется второй шанс, когда столько людей погибло из-за Человека-паука? – горестно вопрошал Питер.

Он вжался в покрывающую могильный холм грязь, не в состоянии справиться с чувством вины и обличающим стуком собственного недостойного сердца.

(тук-тук)

«Пити, это сердце… оно не твоё».

– Нет, нет, оставьте меня в покое. – Питер потряс головой, отгоняя голос, чтобы сосредоточиться на гулком, гипнотическом сердцебиении.

Он зажмурился и отвернулся от надгробия, не желая говорить со своим последним мучителем.

«Ах, Питер. Какая бы неприятность ни случилась, ты всегда думаешь, мог ли ты её не допустить. Всегда винишь себя».

Сердцебиение усилилось, и Питер почувствовал чьё-то лёгкое, нежное прикосновение. Он отпрянул, но неизвестная сущность взяла его за плечо и ласково сжала. Питер попытался схватить невидимую руку, но ухватил лишь себя. Наконец сквозь слёзы и широкие белые линзы маски Человека-паука он взглянул на могильный камень.

(тук-тук)

ЗДЕСЬ ПОХОРОНЕН БЕН ПАРКЕР

– Дядя Бен, – прошептал Питер, дотрагиваясь до камня. – Помоги мне, дядя Бен. Тётя Мэй заботится обо мне, но…

Голос Питера оборвался. Тёплый, добродушный отцовский смех окутал его. Невидимая рука вновь легла на плечо, успокаивая его, помогая подняться.

«Если кто-то из твоих школьных друзей получал синяк или царапину, ты всегда сожалел, что не мог этого предотвратить. Сынок, ты ещё слишком молод, чтобы беспокоиться из-за всякой ерунды».

– …только ты меня понимаешь, – закончил фразу Питер.

Он крепко обнял памятник и встал во весь рост.

«Лучше, чем ты сам понимаешь себя, – ответил Бен Паркер. – Питер, сколько раз ты ещё через это пройдёшь? Ты зациклился на мыслях, царящих в твоей голове. Перестань укорять и мучить себя за…»

– За то, что упустил того парня, что убил тебя? – Питер поник головой, стыдясь взглянуть дяде в лицо. – Дядя Бен, это всецело моя вина, но я изо всех сил стремлюсь её искупить.

Бен Паркер усмехнулся.

«Ох, Питер. Всё никак не поймёшь, что дело не во мне?»

(тук-тук)

– Если не в тебе, то в ком? Из-за тебя я стал Человеком-пауком. Из-за тебя…

«Питер, это не твоё сердцебиение. И не моё».

(тук-тук)

Питер нервно схватился за грудь, чувствуя гулкое, настойчивое биение. Он посмотрел вокруг.

– Как это? Если не моё, то чьё?..

«Ты сам знаешь. Помнишь мой последний, главный урок?»

Питер кивнул.

– Это принцип всей моей жизни. Мой дар и моё проклятие. Поэтому я всегда беспокоюсь.

«Питер, ты не прав. Чувство вины и лежащая на твоих плечах ответственность порождены не твоими невероятными способностями и не боязнью того, что твой дар станет проклятием для близких тебе людей. Они были с тобой ещё до того, как тебя укусил тот радиоактивный паук. Тебе дарована великая сила, а с ней – великая ответственность. Но герой должен уметь делать трудный выбор, и не важно, приведёт это к последствиям вселенского масштаба или затронет лишь тех, кого ты любишь».

(тук-тук)

Бен Паркер положил обе руки на плечи племяннику, и в этот раз Питер смог к ним прикоснуться.

«Маска Человека-паука дана тебе не для того, чтобы под ней прятаться. Твоя сила, твоя ответственность даны тебе не для того, чтобы бояться и укорять себя. Они даны тебе, чтобы помогать тем, кто нуждается в твоей помощи, и защищать тех, кого ты любишь. С этим ты замечательно справляешься. Питер, не забывай, что ты – обычный человек, а человеку, даже если у него есть паучьи способности, всегда приходится обходиться тем, что у него есть. Человеку свойственно ошибаться, и если так происходит – человек пытается снова. Никто не совершенен, даже Человек-паук».

(тук-тук)

– Дядя Бен, я столько хотел…

Питер протянул руку, но его пальцы нашли лишь воздух. Призрак дяди исчез.

Неизвестное сердцебиение не прекращалось, становилось всё сильнее. Питер обошёл вокруг дядиной могилы, ещё раз дотронувшись до надгробия, и шагнул в белизну. Стук сердца призывно нарастал,

(тук-тук)

и спустя несколько шагов Питер вышел из белизны и снова очутился в темноте. Туннель перед ним сужался, и Питеру опять пришлось ползти на четвереньках.

(тук-тук)

Питер разгребал землю руками, приближаясь к громоподобным барабанам. Обличающий шёпот давно стих, уступив место размеренным ударам таинственного сердца

(тук-тук)

и нежному, любящему голосу.

(выбирайся ВЫБИРАЙСЯ ВЫБИРАЙСЯ)

(тук-тук)

Питер продирался наверх, разрывая твёрдую, чёрную пустоту и недоумевая, кто же мог ждать его возвращения.

(ВЫБИРАЙСЯ, ПИТЕР, ВЫБИРАЙСЯ ПОСКОРЕЕ)

(тук-тук)

Зов резонировал внутри Питера – настойчивый, вибрирующий, мощный призыв к жизни. Питер карабкался сквозь темноту и вдруг понял, что темнота – это лишь земля.

– Иду! – крикнул он, не зная, слышит ли его кто-нибудь, и продолжил сражение за свободу, за жизнь, за возможность дышать.

(тук-тук)

Он кричал и кричал, стараясь вспомнить имя, но ему отозвался лишь голос дяди.

«Питер, это не твоё сердцебиение. И не моё».

(тук-тук)

– Чьё же, дядя Бен? Чьё?! – По лбу Питера стекали грязные ручейки пота, маска Человека– паука липла к лицу и волосам.

Быстро работая руками, будто клешнями, Питер продолжал копать. И вдруг он понял. Понял, чьё сердце зовёт его. Понял, кто подгоняет его – не Паука, а человека. Питера Паркера – человека одновременно сильного и слабого.

(тук-тук)

Питер, чем сильнее любовь, тем больше ответственность.

(тук-тук)

(ВЫБИРАЙСЯ ВЫБИРАЙСЯ ВЫБИРАЙСЯ)

(тук-тук)

Тигр, признай, ты только что сорвал банк.

– Иду! – закричал Питер. – Я люблю тебя! Я иду, Мэри-Джейн, я…

Глава пятая

ЧЕЛОВЕК-ПАУК вырвался из могилы. Усталый, с задеревеневшими конечностями, он без сил привалился к надгробию. Костюм и маска промокли и запачкались грязью. Человек-паук ухватился за плиту слабыми пальцами и приподнялся, сопротивляясь порывистому ветру. Его голосовые связки не слушались после долгого молчания, и изо рта вырывался лишь пар. В груди щемило. Собрав все силы, Человек-паук наконец выдохнул три слова, обращённые к женщине, которая сейчас была далеко.

– Я люблю тебя…

Облюбовавшие могилу чёрные блестящие пауки окружили своего двуногого сородича, а когда тот, опершись руками на землю, попытался встать, бросились врассыпную от массивной гранитной плиты. Ударил гром. Человек-паук сделал шаг и упал на спину, будто новорождённый жеребёнок. Несмотря на полное изнеможение, он поднялся вновь и заставил себя пересечь кладбище и дойти до ближайшего дома. Он даже не оглядывался на оставшийся позади памятник. Добравшись до дома, Человек-паук распахнул дверь и вошёл, оставляя за собой грязные следы. Пауки последовали за ним. Осмотревшись отвыкшими видеть глазами, он понял, что оказался в прихожей. Наверх вела лестница. Держась за перила, Человек-паук прошёл четыре пролёта, прежде чем увидел дверь. Он открыл её, прошёл по коротенькому коридору до ещё одной двери, за которой обнаружил просторный зал с мраморным полом. На стенах висели тусклые светильники, тени плясали на вычурных статуях, кругом искрились разноцветные мозаичные окна. Помещение напоминало часовню или какое-то другое место поклонения. Человек-паук прошёл через неф, по пути наткнувшись на пустые похоронные дроги, и очутился в уютной, тёплой библиотеке. Шкафы ломились от книг, на пушистом пурпурно-золотом ковре были разбросаны несколько номеров «Бьюгл». Опустившись на колени, Человек-паук пробежал глазами по заголовкам, не обращая внимания, что с него на ковёр ручьём льётся вода. Он перелистал страницы, бегло читая жирный шрифт.

НАПАДЕНИЕ УБИЙЦЫ-ЛЮДОЕДА.

В НЬЮ-ЙОРКЕ БЕСЧИНСТВУЕТ

УБИЙЦА-ЛЮДОЕД. ГЕРОЙ ИЛИ УГРОЗА?

ЧЕЛОВЕК-ПАУК ОБЕЗУМЕЛ.

Человека-паука интересовали не столько сами заголовки, сколько даты, напечатанные мелким шрифтом под названием газеты. Сначала ему показалось, что зрение его подводит, однако, сосредоточившись и приглядевшись сквозь заляпавшую линзы грязь, Человек-паук понял, что не ошибся.