Книжные тюрьмы - Татьяна Вешкина Страница 11

у меня сломана нога. Я не смогу отсюда выбраться. Даже для здорового человека без специального снаряжения преодолеть скользкий, крутой склон – это почти невыполнимая задача. Ты не владеешь магией… – заметив пристыженное выражение мордочки лисы, я уточнил: – И в этом нет твоей вины. Если быть честным, то виноват я. В первую очередь перед человеком, которого с нами сейчас нет… И перед тобой особенно. Но самое главное, что я не в силах простить самого себя.

Мэй нервно затрясла головой, почти как человек на рок-концерте, будто бы в такт невидимой ритмичной музыке.

– Да что ты такое говоришь! Ты мой спаситель! Ты – другой.

– Я самый что ни на есть обыкновенный. Обыкновенный, да еще и обманщик.

Холод льда давно просочился сквозь одежду, приспособленную лишь для защиты от легкого ветра и для того, чтобы не дать возможности местным сеньорам спутать своего покладистого и послушного крестьянина с не менее покладистым и послушным, но чужим крестьянином. Мне было нечего терять. Сколько времени прошло с тех пор, как меня поместили в книгу? День? Два? А может, два часа? Сколько нужно прожить в книге, чтобы дотянуть до своего освобождения из литературной ссылки? Каков бы ни был ответ, я явно умру раньше, чем закончится срок наказания. Слова не столько оправдания, сколько сожаления полились на Мэй, готовую слушать. О том, как в моем мире пришли к сокращению затрат на содержание узников, о том, что наконец наказание для провинившихся действительно стало сообразным поступкам и дало возможность переосмыслить свою жизнь. Я объяснил, что поступил малодушно, становясь на место главного героя книги, и что не хотел никому навредить. Что цель не оправдывает средства, и, видимо, я получил то, что заслужил. Рассказал, как давным-давно, еще до встречи с Мэй, проникся к ней нежностью и захотел с ней подружиться – с тех самых пор, как увидел ее, состоящую целиком из чернил и бумаги. Объяснил, что для меня ее проблемы были не выдуманными и я действительно хотел спасти волшебных существ книги «Ветра Востока».

– А ты не обращался к императору своего государства? Не просил помилования? Раз уж на тебе нет вины…

Хоть мне показалось это странным, но моя спутница удивительно легко поверила в мой рассказ и согласилась, что сказку про их мир вполне могли написать, а я мог являться одним из новых «приписанных» героев. Я снова начинал отстраняться от происходящего.

– Они не могли мне помочь… – мой голос звучал словно издалека, хотя я помнил, что в пещерах было гулкое эхо.

– Но мы можем тебе помочь.

Это произнесла не лисичка. Голос словно вывел меня из транса. Сильный, отскакивающий от стен, словно резиновый мячик, он принадлежал существу, едва ли крупнее самой Мэй. Передо мной стояла ожившая мечта любого ребенка, выросшего на диснеевских мультиках, – говорящий, очень пушистый кот с беличьим хвостом и повадками грызуна. Все-таки он был чуть крупнее обычных домашних котов и держался не столь самоуверенно, а так, будто ему на плечи взвалили небосклон.

– Мы все ждали, когда ты откроешься этому миру, – эта царская манера «мы» оказалась мне понятна и знакома… Представитель расы Следопытов никогда не изрекал слова от своего имени и всегда делал достаточно большие паузы между не самыми сложными фразами. И вправду, сложно быстро изъясняться, когда у тебя в голове еще три-четыре собрата ведут оживленную дискуссию и решают, что должно быть произнесено, а о чем следует умолчать. Неудивительно, что белкокоты были ужасно умны и мудры: они пользовались коллективным сознанием, задействуя возможности каждого члена своей стаи.

За спиной у Следопыта появилось еще три соплеменника.

– Пойдешь ли ты с нами? – вопросительно посмотрел на меня ярко-рыжий Следопыт, поднимаясь на задние лапки.

И хотя движение было очень милое, забавное и немного нелепое, смех вызвать оно никак не могло.

– У меня сломана лодыжка.

Несколько минут четыре пары глаз смотрели на меня не мигая, погруженные в свое кажущееся молчание. Что сейчас происходило в их общем сознании? Мэй сидела не шелохнувшись, все сильнее прижимаясь к моей груди.

– Мы отнесем тебя, – подал голос серебристый, не такой лохматый, как остальные, белококот, – а она пусть идет рядом. У нее не сломана лодыжка.

– Ты уверен, что стоит идти? – тихо пискнула лисичка.

– Я знаю, кто они. Следопыты не способны причинить вред.

«По крайней мере, пока их всего четверо», – мысленно добавил я.

Едва Мэй спрыгнула на лед, белкокоты дружно и легко подняли меня и на вытянутых лапах понесли вперед. Именно так аборигены забирают чужаков, готовясь принести в жертву языческим богам и идолам. Пещера вильнула в сторону, открывая невысокие, но просторные залы, выточенные подземными водами. От голубых льдов пещер исходило спокойное сияние. Я вытянул руку и дотронулся до гладкого и холодного потолка, невольно любуясь переливами цвета. Налево уходил рукав, и я был уверен, что успел разглядеть обитель, в которой огромные ледяные скульптуры сходились в запутанный и сложный лабиринт.

– Почти пришли, – сообщил ярко-рыжий Следопыт, идущий во главе процессии. Значит, временно именно его назначили главным – до тех пор, пока слово и главенство не будет передано другому представителю расы. – Мы слышали твою историю и твое покаяние. Остались ли у тебя еще деяния, которые заставляют тебя тяжело ступать?

Мои спасители вышли из ледяного туннеля к кромке ярко-розового озера.

– Следуя по чужому пути, я оказался виновен в смерти нескольких разбойников. Они хотели убить меня и мою спутницу. Я не желал им зла, но стал причиной их гибели.

Белкокоты синхронно кивнули, словно давно ждали мое признание.

– Мы знаем и про это. Если твое раскаяние искреннее, а твой рассказ правдив, то маленькие рачки, обитающие в водах Животворящего озера, помогут тебе залечить раны. Если же твои слова – ложь, то ты погибнешь. – Следопыты аккуратно опустили меня на лед.

Сочтет ли озеро меня достойным исцеления?

Мэй тихо всхлипывала, скрытая от меня пушистыми фигурами. Кажется, ее не пускали ко мне.

– Нужно войти в священные воды, – пропел серебристый белкокот.

Я догадался, что именно он – самый сильный из всей стаи. Если я попытаюсь уйти, меня ведь не отпустят? Ну ладно, не уйти, а уползти… Что-то подсказывало, что я либо пройду испытание, либо сгину здесь. А вот лисичке ничего не грозит, я знаю философию Следопытов, пусть и не по «Ветрам Востока», а по дополненному изданию.

Я неловко развернулся ногами к воде и лег на спину, облокачиваясь на холодный каменный пол, словно пытался получить наиболее ровный загар, а не спасти свою жизнь. Неужели я умру