Марк Сиддонс - Избранница ночи Страница 12

— Племянник? — задумчиво повторила Соня.— А сколько ему лет?

— Еще не старик,— хихикнула Текмесса,— но я понимаю, о чем ты. На него можно положиться, приставать не будет, я ручаюсь. Да вот и он.— Она обернулась к двери и кликнула кого-то, видимо ожидавшего в коридоре: — Можешь войти, Лабес.

В комнате появился невысокого роста плотный человечек лет тридцати с хитрым прищуром раскосых глаз. Его непропорционально большую голову венчала блестящая лысина, обрамленная венчиком из остатков слегка вьющихся волос. Короткая бороденка и усы придавали ему некоторое сходство с козлом. Одет человечек был небогато, но чисто, и на первый взгляд мог сойти за средней руки купца или писаря в какой-нибудь чиновничьей конторе.

«И на что он мне сдался? — спросила себя Соня.— Явный пройдоха и плут. Да и в Майран я вовсе не собираюсь. Ладно,— решила она,— посмотрим, что будет дальше, там разберусь. Все равно сейчас у меня нет ни монетки… вообще ничего…— грустно закончила она свои размышления.— Не сидеть же неизвестно сколько у этой старухи. Слишком уж она проницательная…»

— Я тебе говорила об этой девице,— обратилась Текмесса к вошедшему, который, склонив голову набок, спокойным изучающим взглядом смотрел на девушку.— Возьмешь ее с собой в Майран.

— Как скажешь,— усмехнулся Лабес, но в его глазах нельзя было прочесть, доволен он поручением старухи или сосем наоборот.

— Ты поедешь с Гертли? — спросила Текмесса.

— С ним, а с кем же еще?

— Тогда я спокойна за нее,— кивнула Текмесса и повернулась к Соне: — Собирайся, голубка,— но увидев недоумение в глазах девушки, хлопнула себя по лбу: — Глупая старуха, тебе же нечего собирать, совсем забыла. Если тебе надо в Майран, лучших попутчиков тебе не найти.

«Я-то, надо заметить, еще ничего не решила,— подумала Соня,— но пойду, если уж она так этого хочет. Надо выбираться отсюда… А уж потом поразмыслю, что делать. Старуха в общем-то ничего плохого мне не сделала, только добро, но все же этот домик не совсем обычный. Лучше, если я как можно скорее унесу отсюда ноги».

— Спасибо тебе, Текмесса,— поклонилась она старухе,— Я не забуду, с какой заботой ты отнеслась к бедной одинокой девушке.

— Ступай,— мягко подтолкнула ее в спину старуха,— только помни…

Соня удивленно обернулась.

— Если решишь насчет монастыря, то знаешь, как найти меня,— уверенно сказала старуха, как будто у нее не было никаких сомнений в том, что Соне придется обратиться к ней.

— Договорились,— буркнула девушка.

«Сдался ей этот монастырь,— усмехнулась девушка про себя, шагая вслед за Лабесом.— У меня дел по горло, а она все про науку какую-то толкует… Чудно!»

Они прошли двор и, открыв калитку в заборе, оказались на пыльной улочке. Крытая повозка, запряженная двумя мохнатыми лошаденками, стояла прямо перед воротами,

— Садись,— предложил ей Лабес, указывая на козлы.

— Зачем? — спросила Соня, не ожидавшая, что все произойдет так быстро.

— Как зачем? — удивился Лабес.— Сейчас и поедем, чего мешкать? Заглянем только за моим приятелем, и в путь.

Соня, сбитая с толку быстротой событий, тем не менее не стала спорить и вспрыгнула на козлы. Лабес уселся рядом с ней и взял в руки вожжи:

— Ну, тронули,— присвистнул он на лошадей, и те послушно, хотя и неспешно взяли с места.

Соня, прислонившись к стенке повозки, равнодушно взирала на улочки городка, которые видела в общем-то впервые: езда под брюхом аквилонского коня и ночной поход к рыночной площади были не в счет.

— Стой! — Лабес натянул вожжи.— Привет, Гертли! Садись!

Соня наклонилась вперед, чтобы разглядеть того, к кому обратился ее спутник, и ее брови поползли вверх от удивления: человека такого огромного роста и телосложения ей, пожалуй, еще не приходилось видеть. Перед ней был истинный великан!

— Привет! — пробасил гигант.— А это что за красавица? — Он указал на Соню.

— Тетка пристроила,— лениво процедил Лабес.— Ловкая девчонка, сразу видно, так что пригодится в пути, обузой не будет. Зовут Соней. А это Гертли.— Он повернулся к Соне,— мой друг.

«Чего он мелет? — спросила себя девушка.— Для чего это я пригожусь? Мы ведь просто едем в Майран, ни о чем другом разговора не было…»

Верзила дружелюбно кивнул Соне в знак приветствия и, взобравшись на козлы, с трудом поместился рядом со своим товарищем.

Лабес чмокнул губами, и послушные лошади двинулись вперед.

— Выедем за городские ворота,— повернулся он к Соне,— и тогда обсудим все наши дела. Ты ведь действительно собралась в Майран?

Соня только кивнула в ответ, и тут же краем глаза уловила направленный на нее взгляд гиганта, в котором читалось искреннее восхищение.

«Еще чего не хватало! — Девушка надменно вздернула вверх подбородок и отвернулась.— И этот туда же!»

Она уже привыкла к тому, что большинство мужчин, увидев ее, начинают оказывать ей особенные знаки внимания. По правде говоря, галантные ухаживания столичных кавалеров были все-таки приятнее, несмотря на то, что желание обладать ею читалось в их глазах так же легко, как и во взглядах простых вояк.

«Но эти двое, хоть и довольно странные, все-таки выглядят поприличнее многих, а в случае чего я же не веревкой к ним привязана»,— пришла Соня к утешительному для себя выводу и, успокоившись, расслабилась и прикрыла глаза.

Глава четвертая

Они проехали городские ворота, где Лабес перекинулся парой соленых шуточек со стражниками, и вот уже повозка, подпрыгивая на неровностях проселочной дороги, неспешно покатила на север. Слева вырастали вершины Кезанкийских гор, справа и впереди до самого горизонта простиралась однообразная плоская степь, кое-где оживляемая темными пятнами перелесков и серебряным блеском ручьев и речек.

Соня, невидяще уставившись перед собой, молчала, не обращая внимания на своих спутников. Только теперь, когда миновала круговерть последних дней и уже не надо было выкарабкиваться из опасностей и бороться за жизнь, когда она не чувствовала ни голода, ни жажды, пришло страшное осознание того, что случилось, и перед глазами девушки вновь возникли искаженные мукой лица родных, злобные глаза Атлии, ухмыляющиеся рожи аквилонцев… Она только сейчас в полной мере поняла, что осталась одна, совсем одна на всем белом свете, и почувствовала себя брошенной и никому не нужной.

«А Эйдан и Ална,— вдруг с надеждой подумала девушка,— может быть, им все же удалось спастись?.. Нет, скорее всего, под той грудой мертвых тел были и мои брат и сестра,— вспомнила она прикрытые попоной трупы во дворе.— Не стали бы аквилонцы специально складывать там убитых со всего города. Да, и как я поняла, они особенно не стремились побывать в других местах. Аквилонцы как волки — разорвут добычу, насытятся и уйдут…— Соня с бессильной ненавистью сжала кулаки.— Клянусь, что отомщу за все, и аквилонским собакам и мерзавке Атлии».