Вихрь колдовства - Мишель Харрисон Страница 13

Да, теперь Элора поняла.

– Ты? – выдохнула она. – Так, значит, все это время… Ты и есть разбойник?

Робин? Робби с большой дороги?

– Единственный и неповторимый разбойник. – На лицо Робби вернулась надменная усмешка. – Кто бы мог подумать? Не матерый преступник, не лихой всадник, как все толкуют, – просто нищая прислуга, даже без своей лошади. Что ж, мне надоела нищета, надоело, что на меня смотрят сверху вниз. И, знаешь, все эти вещи, все побрякушки – для своих владельцев они ничего не значат. Ровным счетом ничего. Они слегка испугаются, чуть перенервничают – и вернутся к своим богатствам, целые и невредимые. Но для нас все не так. Это шанс – наш с тобой шанс – на новую жизнь. Разве ты не видишь?

Элора видела. Вместе с Робби они закружилась по сараю в веселом танце – и наконец Элора ощутила, что все по-настоящему. Они навсегда покинут Глухомань.

– У нас уже почти все есть, – услышала она шепот. – Мне нужно только раз еще попытать удачу. И все. Только нас и видели.

– Когда? – Внезапно приблизившееся будущее опьяняло Элору. – Сколько нам еще нужно?

– Одной ночи хватит. Скоро зимняя ярмарка. Тогда я все и проверну. Награблю сколько успею, и отправимся в путь.

Именно тогда Элора ступила на тропу, с которой нет возврата. На тропу, ведущую к самой большой ошибке в ее жизни – к последней ошибке.

Глава 7

Волк

Когда Бетти проснулась на следующее утро, в окно сочился странный серый свет. Чарли уже встала, но явно только что – глаза еще сонные и голова всклокочена больше обычного.

– Бетти, смотри! – возбужденно показывая на окно, хриплым шепотом позвала Чарли.

Дрожа, Бетти выбралась из постели и натянула чулки. Камин за ночь потух, и в комнате теперь было холодно. Она на цыпочках подошла к Чарли, уже догадываясь, что увидит.

– Снег идет! – восхищенно сказала окончательно проснувшаяся Чарли.

Они стояли рядом и глядели, как за окном порхают над площадью маленькие белые снежинки.

Было еще рано, ярмарка не открылась, только один или два человека возились у своих ларьков. Их следы казались швами на белой материи, но снег не был глубоким. И, судя по тому, что лишь чуть припорошил оконные переплеты, шел недолго. Тем не менее пейзаж совершенно преобразился – такое волшебство подвластно только снегу: озеро издалека напоминало разлитое и заледеневшее молоко, а земля стала светлее неба.

– Скорей! Давай оденемся и выйдем! Я хочу играть в снегу, – заторопила Чарли. – Флисс, и ты тоже! Пошли!

– Ммм-фф, – сонно простонала Флисс, пошевелившись. Она открыла глаза, вытянула бледную, изящную ногу из-под одеяла и тут же сунула ее обратно. – Как холодно!

– Чарли, – вдруг Бетти обратила внимание на странный беспорядок, – зачем ты все тут разворошила? Всю одежду из ящиков вытащила?

Чарли пожала плечами. Она все еще прижималась носом к стеклу:

– Это не я.

– Однако вечером такого не было. Флисс убрала вещи перед тем, как мы легли спать.

Бетти подобрала с пола ворох одежды. Встряхнула, расправила и положила в открытый верхний ящик комода. Прежде чем задвинуть его, проверила, на месте ли деревянные матрешки, тщательно припрятанные среди свитеров и шапок с помпонами. Ее взгляд упал на стоявшую на комоде вазу: цветы в ней то ли завяли, то ли засохли. «Странно, – подумала она. – Вчера были совсем свежими».

Сестры по очереди, не переставая стучать зубами, быстро ополоснулись в маленьком умывальнике. Как обычно, Флисс громче всех причитала по поводу холода. Посмеиваясь, Бетти посоветовала ей натянуть еще один джемпер. Вскоре они были уже одеты, бодры и горели желанием позавтракать, а потом выбраться на улицу. Когда Флисс заперла за ними дверь шестой комнаты, Бетти почувствовала прилив радостного волнения. Как бы сильно она ни любила бабушку и папу, но до чего же весело было сейчас оказаться здесь только втроем!

В коридоре проплывали приятные запахи поджаренного бекона и помидоров.

– Интересно, нам разрешат съесть два завтрака? – жадно спросила Чарли.

– Интересно, что скажет гадалка, – задумчиво прошелестела Флисс.

– Интересно, тут продаются какие-нибудь карты Глухомани или план Поместья, – вслух прикинула Бетти, которая всегда любила карты и не хотела упустить возможность разобраться в здешних.

Но когда они завернули за угол, все мысли о завтраке, гадалках и картах вылетели у них из головы. Потому что путь к лестнице им преградил громадный серый с белым волк. Сестры замерли, и Бетти даже не поняла, как они с Флисс успели оттеснить Чарли назад, загородив ее от огромного зверя.

– Бетти? – прошептала Флисс. – Что нам делать?

Бетти не знала. Она только видела, что глаза зверя, похожие на осколки бледно-голубого льда, прикованы к ним. Мощные лапы были размером с доброе блюдце, а что до челюстей… Бетти очень не хотела думать о его челюстях, но ничего не могла с собой поделать. Такими челюстями легко перекусить руку пополам. От страха у нее подкашивались ноги. Что он здесь делает? Как, черт подери, он мог попасть в Поместье – в ярости напал на людей внизу? «Мы бы обязательно услышали крики», – промелькнула короткая мысль. Но ничего такого не было. Даже сейчас до них доносилось, как стучат по тарелкам ножи и вилки, словно все мирно и нормально и нет чудовищного волка, который вот-вот сожрет трех сестер.

Вдруг рядом кто-то тихо свистнул, и волк отвел немигающий взгляд.

– Бонбон, – раздался голос, и Бетти вздрогнула, увидев фигуру, появившуюся из соседней двери.

Напряжение тут же покинуло волка, он повернулся и смешно завилял хвостом, высунув здоровенный розовый язык. Бетти была так потрясена, что не сразу узнала рыжего мальчика, который вчера вечером промышлял в столовой.

– Бонбон, – повторил мальчик, засовывая руку в карман. – Ты же знаешь, нам нельзя пугать гостей. Сядь!

Бонбон сел, продолжая размахивать пушистым хвостом, который теперь постукивал по деревянному полу.

– О, – ошеломленно выдохнула Чарли. – У тебя есть ручной волк?

– Ага. – Парнишка опустился на колени, волк перекатился на спину и задрал лапы, пока хозяин гладил ему серый животик.

Совершенно завороженная, Чарли медленно шагнула к ним:

– Можно мне погладить?

– Осторожней, Чарли. – Флисс недоверчиво глядела на волка. – Он все равно зверь, каким бы ручным ни казался.

– Погоди-ка. – Бетти вспомнила, как однажды Чарли, плача и умоляя, выпрашивала позволения оставить раненого лисенка, которого они выходили, но бабушка решительно воспротивилась. – По закону диких животных нельзя держать дома как питомцев. Так что это не волк.

– Точно, – кивнула Чарли. – Бетти права.

– Ну да. – Мальчик выглядел недовольным. – Пусть так. Он наполовину волк. На вторую – собака, хотя я не знаю, какой породы.

Чарли буркнула себе под нос что-то вроде «врун», но в остальном проявила воспитанность – уж очень ей хотелось погладить собаку-волка:

– Почему его зовут Бонбон, как конфету?

Лицо мальчика смягчилось:

– Он был совсем белым, когда я нашел его две зимы назад. Просто маленький пушистый комочек, полумертвый от холода, весь в снегу. А я нес бумажный кулек со сладкими подушечками. Снег на его шкурке был один в один как сахарная пудра на этих карамельках. Я думаю, его мать убили охотники. Он бы не выжил, если бы я его оставил, вот я и взял его сюда.

– Значит, ты здесь живешь, – сказала Флисс. – Гостиница принадлежит вашей семье?

Мальчик фыркнул:

– Моя мать работает здесь. Вы ее видели за стойкой регистрации. Миссис Чемберс. Так что да, Поместье Эхо – наш дом. Или тюрьма, ну, это как посмотреть.

– Тебе хочется отсюда уехать? – спросила Бетти.

Ее заинтересовал не только красивый полуволк, но и его хозяин. Она хорошо знала, каково жить там, откуда не можешь выбраться, и страстно желать покинуть это место.

– Хотел бы когда-нибудь. – Мальчик все еще энергично наглаживал животик Бонбона. Тот негромко благодарно