Майкл Муркок - Меч и жеребец Страница 15

   - Теперь все зависит только от тебя. О, древние Сидхи! О, Сидхи  великие!

И зачем только я стал ковать этот меч?

КНИГА ВТОРАЯ,

в которой говорится об Инис-Скайте, о его ужасах, обманах и чарах.

Здесь же рассказывается и о нескольких весьма странных превращениях...

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЧАРЫ ОСТРОВА ИНИС-СКАЙТ

   Похоже, Тонкая Грива не забыл древних дорог, пролегших  меж  Измерениями.

Уверенно скакал он  по  морским  просторам,  уверенно  нес  двух  седоков  -

Ильбрика и Корума - все дальше и дальше. Холодные,  увенчанные  белою  пеной

валы катили по  морю.  Они,  когда  солнце  нового  дня  взошло  над  миром,

зарозовели и зазолотились. Морские просторы наполнились синевой.

   - Эмергин сказал мне, что Остров Теней существовал здесь еще  до  прихода

сидхи. - Корум сидел за спиной Ильбрика, изо всех сил держась за его кожаный

ремень. - Ты же говорил, что остров этот пришел сюда вместе с сидхи.

   - Ты и сам должен  знать  о  том,  что  в  любую  эпоху  находятся  люди,

искушенные в тайных науках. Они могут путешествовать меж мирами,  -  радуясь

утренней прохладе, ответил Коруму Ильбрик. -  Мабденские  друиды  бывали  на

Инис-Скайте еще до того, как этот остров оказался в их Измерении.

   - Что же за народ живет на Инис-Скайте? Неужели это мабдены?

   -  Разумеется,  нет.  Здесь  живут  потомки  древней  расы,  уничтоженной

мабденами. Живя в изоляции, народ этот  выродился  и  ожесточился,  впрочем,

вырождаться он начал задолго до этого.

   - Как же называлась эта раса?

   -  Понятия  не  имею.  -  Достав  из-под  кирасы  карту  Кэвана,  Ильбрик

внимательно рассмотрел ее и что-то шепнул на ухо своему скакуну.

   Конь  слегка  изменил  направление.  Теперь  они   двигались   прямо   на

северо-запад.

   Небо затянулось  серыми  облаками.  Стал  накрапывать  дождь.  Не  успели

путники промокнуть, как вновь вышло солнце. Корум задремал - силы нужно было

беречь.

   Так спутники  оказались  на  Инис-Скайте,  маленьком  островке,  посередь

которого стояла огромная гора, окутанная темным облаком.  Они  слышали,  как

ревут волны на его  пустынных  берегах,  видели  высокую  гору,  на  вершине

которой стояла одинокая сосна; все же остальное  было  скрыто  непроницаемой

дымкой. Легким движением руки Ильбрик  остановил  Тонкую.  Гриву.  Конь  был

спокоен, твердью были ему морские зыби.

   Корум надел на голову свой посеребренный конический шлем и подтянул ремни

на доспехах. На спине висели лук и колчан со стрелами. К  левому  плечу  был

приторочен круглый белый щит, в левой руке Принц держал и свой боевой топор.

Правой рукой Корум ухватился за пояс  Ильбрика;  при  необходимости  он  мог

взять в нее и свой чудесный меч.

   Ильбрик сбросил тяжелый плащ, и тут же солнце заиграло на его  золотистых

косах, начищенных бронзовых латах  и  золотых  браслетах.  Он  повернулся  к

Коруму, и тот увидел, что глаза у Ильбрика были цвета моря. Сидхи улыбался.

   - Ну что, Корум, ты готов? Улыбаться так же беззаботно, как сидхи,  Корум

не мог, однако он не был и печальным.

   - Можно ехать, - ответил вадаг.

   Ильбрик дернул поводья, и Тонкая Грива, взметая снопы белоснежных  брызг,

вновь понесся вперед; к зачарованному острову.

   Они были уже возле самого берега, но картина, открывавшаяся их взорам, не

становилась ясней. Им казалось, что они видят древний  лес,  полуразрушенные

строения,  выброшенные  на  берег  бочки  и  тюки,  огромных  парящих  птиц,

уродливых животных, рыскавших по лесу в поисках добычи;  однако  образы  эти

были неверными и зыбкими - стоило присмотреться к  ним  повнимательнее,  как

они тут же начинали таять,  погружаясь  в  туманную  дымку.  Коруму  на  миг

показалось, что из-за скалы на него смотрит великан, но в  ту  же  минуту  и

великан, и скала обратились  в  дерево,  затем  -  в  строение,  затем  -  в

диковинного зверя. От Инис-Скайта исходило что-то нечистое и  тревожное.  Он

совсем не походил на дышащий покоем и миром Хи-Брисэйл. Напротив, Коруму  он

казался  полной  противоположностью  последнему.  Тихие  звуки   плыли   над

островом, они казались то шорохом, то плачем, то шепотом. Воздух пах гнилью.

Инис-Скайт производил  странное,  гнетущее  впечатление,  все  здесь  дышало

упадком, упадком духа, и этим он походил на земли Фой. Мьёрр. От  этой  мысли

Коруму стало как-то не по себе. Вряд ли народ Инис-Скайта  станет  помогать,

мабденам, скорее он придет на выручку Фой Мьёрр.

   Ильбрик остановил Тонкую Гриву в паре футов от  берега  и,  подняв  левую

руку, возгласил:

   - Приветствую тебя, Инис-Скайт! Мы хотим ступить на твою землю. Дозволишь

ли ты нам сделать это?

   Это приветствие было старо, как мир, но оно как-то не вязалось с  образом

той земли, на которую спутники собирались ступить.

   - Приветствую тебя, Инис-Скайт? Мы  пришли  к  тебе  с  миром,  мы  хотим

поговорить с тобой! - громко выкрикнул златовласый исполин.

   Лишь эхо прозвучало ему в ответ. Ильбрик пожал плечами.

   - Похоже, нас никто не приглашает. Ну что ж, этикет этикетом, но  идти-то

нам надо.

   - Ты что, ожидал вежливого приема? - спросил Ильбрика Корум.

   Ильбрик тронул поводья, и Тонкая Грива  ступил  наконец  на  серый  берег

Инис-Скайта.

   Лес, что стоял  перед  ними,  тут  же  превратился  в  заросли  ярко-алых

перистых  ветвей.   Ветви   покачивались,   подергивались,   постанывали   и

похныкивали.  Корум  оглянулся  назад  -  вместо  моря   он   увидел   стену

расплавленного свинца.

   Ильбрик направил коня к зарослям, при его приближении они вытянулись  как

на параде. Тонкая Грива стал упираться, храпеть и прядать ушами, но  Ильбрик

сдержал его и заставил идти вперед.  Ветви  тут  же  распушили  свои  перья,

мягкие листочки касались их тел, отовсюду слышались вздохи.

   Коруму показалось, что тонкие усики, которые, ласкаясь, приникали к нему,

достают уже  до  самого  сердца.  Как  хотелось  ему  изрубить  эти  странно

шевелящиеся ветви! Теперь он понимал ужас мабденов, что попадали в эти живые

заросли, ужас смертельный, сводивший с ума; даже ему, столько повидавшему на

своем веку, стоило большого труда сдержать себя. Ильбрик же, похоже,  вообще

ничего не замечал.

   - Как тебе здешняя флора, Ильбрик? Я, признаться, вижу подобное впервые.