О детях Кощеевых - Алёна Дмитриевна Селютина Страница 19

Яков снова встал с кровати и заходил по комнате. Потом включил свет – как же всё-таки удобно, хотя и не так уютно, как при живом огне, – уселся за стол, взял в руки блокнот, полистал и нашел страницу, на которой рисовал Злату. Ему показалось, что в ее улыбке появилась насмешка.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

Девушка на рисунке предсказуемо промолчала.

Уснуть не получилось. День прошел как в бреду. К вечеру Яков готов был лезть на стену. Он мог говорить себе что угодно, но всё равно ее ждал. И она пришла, когда сумерки начали потихоньку опускаться на город.

* * *

Готовясь к встрече с Яшей, Злата провела в душе полчаса, а потом еще столько же потратила на то, чтобы заплести косу. Непослушные волосы никак не желали укладываться и держаться, требовали свободы. Но увы, это только в книжках и в фильмах в нужный момент они красиво падали волнами, заставляя персонажей мужского пола давиться слюной от восторга и желания. В реальной жизни эти самые персонажи если чем и давились, то самими волосами, потому что те словно оживали, и стремились принять непосредственное участие в процессе, и лезли всюду, иногда оказываясь в самых неожиданных местах. Так что сегодня им предстояло потерпеть неудобства.

Справившись с косой, Злата открыла шкаф и оглядела свой гардероб. Отмела всё броское и вызывающее. Посмеялась про себя, когда взгляд упал на черные чулки с ажурной каймой. Это точно мимо. Во всяком случае, сегодня. Ей нужно успокоить Яшу, а не напугать. Бедняга и так едва ли не в ступор вчера впал, а ей бы хотелось, чтобы он хоть чуть-чуть да двигался. В конце концов она выбрала штаны пошире и свободную белую футболку. Вот так, чтобы остался простор для фантазии и одновременно с этим ничто не отвлекало.

И никакой косметики. На вкус помада отнюдь не такая сладкая, как в этом пытаются уверить потребителей ее производители. Да и тушь размажется в самый неподходящий момент, не говоря уж об остальном. Можно, конечно, навести чары… Но нет, тоже не в этот раз. Успеют еще поиграть, если вечер покажет, что их знакомство стоит продолжить.

Она еще раз оглядела себя в зеркале напоследок. Улыбнулась довольно. Вот теперь она готова, и никуда он от нее не сбежит.

Первый этап плана был пройден, и Злата перешла ко второму.

Мама нашлась в гостиной. Смотрела старый советский мультик и вышивала. С экрана телевизора выводила рулады рыба с женским лицом: «Если хочешь быть богатым, если хочешь быть счастливым, оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем!»[1] Временами мама отвлекалась от иглы, чтобы погладить примостившуюся у ее колен Бонни. Клайд лежал рядом на полу. Когда Злата вошла в комнату, собаки лениво приоткрыли глаза, убедились, что это всего лишь она, и снова задремали. Злата подошла ближе и присмотрелась к вышивке: тропа среди елей. Знакомый мотив. Отметила для себя, чтобы потом надо бы поинтересоваться у мамы, чего это она. Но не сейчас. Злата наклонилась к ней со спины и поцеловала в висок.

– Я в город гулять. Переночую у Демьяна, ладно?

– Конечно, – улыбнулась мама. – Хорошо отдохнуть.

Ну, вот и всё. Она направилась в коридор, но внезапно Клайд поднялся со своего места и пошел следом.

– Нет, милый, на прогулку не пойдем, – покачала головой Злата, обуваясь. – Могу выпустить тебя во двор. А у меня дела.

Пес смотрел на нее большими умными глазами, словно знал, куда и зачем она направляется, и не одобрял этого. Злата хотела уже хлопнуть дверью, но потом передумала, присела рядом с ним на корточки, обняла за шею и потрепала холку.

– Всё будет классно, – шепнула она. – Маму охраняй.

По дороге Злата кинула сообщение Демьяну: «Для всех ночую у тебя».

«Яков?» – моментально пришло в ответ.

Злата послала брату смайлик, высовывающий язык. Пусть завидует молча. Насколько она знала, последние несколько лет он хранил верность Юле, о чем та, разумеется, даже не подозревала.

«Удачи мальчику. И не забывай предохраняться».

На первую часть сообщения Злата поморщилась, а презервативы купила в аптеке за одну остановку от Конторы.

Золотистый свет вечернего солнца укутал березовый парк мерцающей дымкой. Злата прошла по дорожке, прикрывшись самым легким из имеющихся в ее арсенале взороотводящих заговоров. Что-то более серьезное могла заметить охранная сетка, навешенная на периметр Конторы, а ей это было не нужно. Двери общежития скрипнули, приветствуя. Сидящая за стойкой администратора Елена оторвалась от журнала, скользнула по ней взглядом и снова вернулась к чтению. Тетя была сильна, но не сильнее ее.

На лестнице Злата позволила себе спустить тормоза к чертовой матери. И ее накрыло предвкушением. Она еще вчера поняла, что сделала правильный выбор. Яша был прелестен в своей неискушенности. Как искренне он смущался! Так необычно, непривычно и настолько притягательно, и вполне можно было сказать, что он не оставил ей выбора. Кто просил его так себя вести? Злата была уверена, что какое-то время в постели он будет оставаться таким же, и уже предвкушала много приятных и забавных моментов, которыми она сможет сполна насладиться.

И начать наслаждаться она планировала прямо сейчас.

В этот раз она не стала стучать, тем более дверь всё равно оказалась открытой. Злата восприняла это как приглашение и даже поерничала про себя: не ждет он ее, как же. Скользнула в комнату тихо-тихо. Яков сидел за столом к ней спиной и что-то читал. Злата аккуратно прикрыла дверь и медленно повернула задвижку. Потом подошла ближе и положила ладони Яше на глаза, попутно снимая с себя чары.

Яков дернулся и замер.

Вот и всё. Он уже в ее власти, и как же это приятно. Злата наклонилась, провела носом по его волосам. Коснулась губами уха и прошептала:

– Привет. Где мой чай?

Яков шумно выдохнул, пропустив длинную струю воздуха сквозь сложенные в кольцо губы.

– Злата, нам надо поговорить.

Злата куснула себя за губу и прикрыла глаза. Начинается. Но ее ладони со своего лица он не убрал. И она решила, что позволит ему недолго побыть занудой. Мальчику нужно расслабиться, а то вон какой напряженный. И если разговор поможет, то пусть.

– Начинай.

Он распрямил лежащие на столе кулаки, снова стиснул их и опять распрямил. А потом поднял руку, накрыл ее ладонь своей и слегка сжал.

Злата вздрогнула и подавила внезапно возникшее желание отшатнуться. Что за глупость? Та, кого она заставляла молчать все эти дни, встрепенулась внутри.

«Сиди тихо. Тебе показалось».

– З-Злата…

Яков замолчал. Злата ощутила, как стремительно затрепыхались ресницы под ее ладонями. Пытается проморгаться. Понятно. Она ожидала откровенного разговора о сексе с человеком, который вырос в Тридевятом. Она действительно на что-то надеялась?

Опять придется всё делать самой.

Злата убрала руки, обошла стул и села на стол. Взгляд у Яши был бесподобный. Испуганный и вожделеющий. Вот и славно. Первое уберем, второе оставим. И всё будет как надо. Так. Тридевятый. Ну что там может быть?

– Яш, я же сама пришла.

Он хватанул ртом воздух, наморщился, замер, а потом, так ничего и не сказав, отвернулся.

Ладно.

Злата протянула руку и погладила его по волосам. В отличие от мужчин Тридевятого, волосы Яков носил короткие, хотя, скорее всего, остриг их только на Буяне. Ежик сзади приятно уколол ладонь. Яша безропотно принял ласку. Тогда Злата скользнула со стола ему на колени. Он попытался отстраниться, она сделала вид, что падает, и тут же была подхвачена. Ситуация оказалась патовой. Злата воспользовалась ею, прижалась ближе, уткнулась носом ему в шею и вдохнула запах поглубже. Как же упоительно он всё-таки пах… Надо было сказать что-то правильное, чтобы он успокоился. Найти крючочек. Она перебрала в голове возможные варианты.

– Я тебе совсем не нравлюсь?

Яша снова не ответил, но она почувствовала, как он, едва касаясь, провел носом по ее волосам. Вот так, хорошо. Процесс напоминал приручение дикого зверя. Пусть не всё сразу, но так даже интереснее. И каждая маленькая победа будет приносить с собой восторг и гордость. А торопиться