Терри Донован - Долина дикарей Страница 20

Каменный пес находился все на том же месте, наполовину высунувшись из стены. Он продолжал рычать, но его рык уже больше не казался настолько свирепым. Зверь слишком затянул с угрозами.

Тахор поднял камень и швырнул его в Конана. Швырнул с такой силой и скоростью, что раздался гул. Но Конан без труда увернулся, и камень шлепнулся в воду, подняв брызги.

– Эй! – завопила Гизелла.

– Она ведь нужна тебе живой, как я понял, – сказал Конан. – Что же ты кидаешься камнями?

Конан ступал легко, мышцы под его кожей перекатывались, как у мощного льва, вожака прайда, а длинный меч был словно продолжением его ловкого тела. Тахор остановился на расстоянии в несколько шагов, затем сделал вид, что бросается в атаку, но вместо этого прыгнул в сторону и хлестнул хвостом Конану по коленкам. Думал, что хлестнет. Потому что коленки Конана вдруг оказались выше, а вместо них хвост Тахора наткнулся на меч. Черная кровь демона окропила меч и камень.

Разрез был не слишком глубокий, потому что Тахор хорошо управлялся с собственным хвостом и сумел отклонить его движение вниз. К тому же кожа хвоста была весьма прочной.

Конан перевернулся в воздухе и приземлился возле Тахора на расстоянии меча. И снова брызнула черная кровь. Теперь из руки демона. Еще одного удара Тахор дожидаться не стал. Он предпочел отступить. И меч Конана с гулом рассек пустой воздух.

Наконец, каменный пес решил, что настало время покинуть скалу. Он принял форму, наиболее близкую к своему названию, действительно стал походить на пса с вытянутой мордой, только ноги были непропорционально длинными. И со страшным грохотом потрусил к Конану.

Не дожидаясь, когда пес достигнет его, киммериец бросился псу навстречу. Каменный зверюга обладал многими достоинствами, но один недостаток у него был, и существенный – он был слишком тяжелым. А этот недостаток приводил к другому – неповоротливости.

Бегать пес умел очень быстро, но вот остановиться быстро не мог. Конан едва не бросился ему под ноги, но в последний момент уклонился, и оказался у пса под брюхом. И немедленно попробовал убедиться в неуязвимости пса, ткнув мечом вверх.

Меч звякнул, но не оставил на брюхе ни единой царапины.

– Да он сожрет тебя вместе с твоим мечом! – радостно воскликнул Тахор, уже не столь рьяно жаждущий лично убить своего врага.

Его бы вполне устроило, если бы пес просто раздавил Конана.

Киммериец отскочил от задней ноги пса и остановился, тяжело дыша, глядя, как каменная тварь снова изменяет форму, чтобы остановиться прежде, чем рухнет в реку.

Передние ноги пса укоротились, а затем совсем исчезли. Морда остановилась, в то время как задние ноги и короткий хвост продолжали движение. Пес как бы вбежал в самого себя превратившись в округлый серый валун, которых немало было в Киммерии. Правда, этот валун пробыл валуном недолго. Всего лишь одно мгновение. А потом, на том месте, где только что у пса был хвост, появилась морда.

И пес снова бросился на Конана. Глядя на приближающегося пса, выжидая удобный момент, киммериец перестал обращать внимания на Тахора. Как выяснилось, зря. Потому что, когда Конан сделал шаг в сторону, намереваясь убраться с пути зверя, тяжелый булыжник ударил ему в плечо.

– Конан! – крикнула Гизелла.

Варвар обернулся на зеленокожего демона, который собрался бросить следующий камень. Он неплохо владел этим оружием. И в этом было его преимущество перед Конаном.

Передняя нога пса едва не задела киммерийца, который вынужден был упасть и быстро прокатиться под ней, чтобы в следующий миг вскочить и увернуться от задних ног.

Конан по-настоящему разозлился, и когда каменный пес снова начал превращение, бросился к Тахору, чтобы сразиться с ним. Но Тахор предпочел уйти от ближнего боя. Он не был глупцом, и, несмотря на то, что прежде не встречал достойного противника, встретив его в лице Конана, сумел не переоценить свои силы.

Он кинулся от него прочь в туннель, откуда пришел.

– Плыви, Конан! – воскликнула Гизелла. – Голос ее донесся издалека.

Она, наверное, была уже у противоположного берега. Конан больше не раздумывал. Он сунул меч в ножны и с длинного прыжка вошел в воду. Вода была ледяной, но это нисколько не впечатлило его. В Киммерии вода такая одиннадцать месяцев в году.

Он сильными гребками поплыл в сторону Гизеллы. Он разглядел ее голову, которая торчала над водой, как раз в одном из столбов солнечного света.

Следом за Конаном в воду устремился и каменный пес. Он вошел в нее не так гладко, как киммериец. Каменная глыба плюхнулась в воду так, как и положено глыбе. С шумом и брызгами.

И сразу пошла на дно. А дно, как оказалось, было достаточно далеко от поверхности. Река текла в узкой глубокой расселине. Из воды доносились нечастые глухие удары. Это каменный пес ударялся о различные выступы постепенно сужающейся расселины.

Конан доплыл до Гизеллы и взял ее за руку.

– Ты подала отличную идею, – сказал он.

– Aa-а, – ответила она, стуча зубами. – А-а теп-перь у ме-еня еще од-дна ид-дея. Пос-скор-рее отсюд-да выб-браться! – И она указала на отверстие, из которого падал солнечный свет.

Конан взглянул на стену, уходящую вверх не совсем вертикально, но под очень тупым углом. Выбраться будет непросто, хотя и возможно.

– Иди первой, – сказал он и помог Гизелле вскарабкаться на небольшой уступ.

Принцессу трясло от холода. Кожа приняла синий оттенок, оттенок льда. Честно говоря, Конан испытывал весьма большие сомнения относительно того, что она сейчас в силах взобраться по скале. Но все равно ничего другого не оставалось.

– Подожди, сейчас, – Гизелла склонила голову, прикрыв глаза.

Конан спокойно ждал.

– Я вас достану! – заорал Тахор с другой стороны и вслед за этим раздался шлепок упавшего в воду камня, но подземная река была настолько широкой, что до людей не долетели даже брызги. Пришли только волны, да и то очень слабые.

– Иду, – сказала Гизелла и принялась подниматься.

«А в этой девчонке еще полно сил! И она далеко не столь хрупкая, какой кажется», – подумал Конан.

19

Тахор метался по берегу в бессильной злобе и ярости. Он не умел плавать в воде! Он был слишком тяжел для этого. И если бы нырнул в реку, ему пришлось бы отправиться вслед за неразумным каменным псом, который все еще продолжал тонуть – дно у этой реки было страшно глубоко.

И можно было не опасаться за Гизеллу, пока пес не остановится. Но потом он сумеет войти в камень. И ничто не помешает ему подняться вверх и атаковать. Этого нельзя допустить! Гизелла должна предстать перед отцом живой! Значит нужно призвать пса.

Следовало снова поговорить с отцом. Снова испытать его терпение, его милость и справедливость. В этом не было ничего хорошего, отец наверняка разозлится. Но вряд ли существовал иной выход из создавшегося тупика. Тупик – он тупик и есть. Двигаться можно только назад.