Изумрудная ведьма - Дороти Освальд Страница 23

– Даже не думай, – прорычал он, когда та дернулась было вперед. И в этот момент Эль поняла, что этих двоих надо спасать, пока не случилось непоправимого.

– Не надо, – полузадушено прохрипела она. Альва держал так крепко, что перед глазами уже начинало темнеть. – Она просто испугалась тебя. Все хорошо.

Послышалось новое расстроенное стрекотание, но Волк даже не подумал ослабить хватку. Вот ведь упрямец! В голову ударил аромат его магии – острый, металлический, с ноткой чего-то совсем первобытного, что наверняка было его зверем.

– Фредрик! Прекрати! – Для большей доходчивости Эль умудрилась лягнуть босой пяткой его скрытую сапогом голень. И хоть удар вышел несильным, но это помогло. Взгляд Альвы обратился к ней, и она сердито закончила: – Хватит ее пугать. Посмотри, что ты наделал.

Он поднял взгляд на алериона, который заходился в расстроенном щелканье, но больше не делал попыток приблизиться. Вместо этого птица устроилась обратно в гнезде и теперь печально смотрела на них своими сиреневыми глазищами.

– Меня можно уже отпустить, – пробормотала Эль, которая теперь чувствовала себя очень неловко, прижимаясь к груди Фредрика.

Однако тот не стал спешить. Ослабив хватку, Альва бросил последний взгляд на печально ухнувшего пернатого, а потом повернулся к Эль. Он изучал ее несколько долгих секунд, все еще крепко удерживая за плечи, словно ведьма могла вот-вот рухнуть, но она лишь сердито уставилась в ответ. Впрочем, игра в гляделки продолжалась недолго. Ладонь засаднила, и Эль невольно поморщилась.

– Дай, – последовал приказ, и ее наконец отпустили.

– Что? – растерялась она.

– Руку дай, – закатил глаза Фредрик, а потом, не дожидаясь, пока Эль взвесит адекватность этой просьбы на весах морали, просто схватил ее за запястье и повернул ладонью вверх.

Та была вся в крови. Неглубокие, скользящие порезы оказались длинными и шли крест на крест, образовав похожий на звезду узор. С каким-то тяжелым вздохом Эль поняла, что сложись все чуть менее удачно, и были бы задеты связки. Видимо, об этом же подумал и Альва, который снова бросил сердитый взгляд на несчастную птицу.

– Я не понимаю, вы покрасоваться обе захотели? – пробормотал он в ответ на очередную порцию оправдательного стрекота.

Эль же ничего сказать не успела. Может, она и хотела бы, но все мысли разом вылетели из ее головы, когда совершенно неожиданно и абсолютно непредсказуемо Фредрик вдруг поднес израненную ладонь к своим губам. Она чувствовала тепло его дыхания, ощущала осторожные прикосновения мягких губ к воспаленной коже, пока Альва что-то торопливо шептал, хотя слов было не разобрать. А потом боль стала тише. Она еще сидела где-то внутри, но постепенно становилась все глуше и глуше. Или это весь мир отстранился от Эль, когда, вновь посмотрев на Фредрика, она встретилась с устремленным на нее взглядом? Никто не знал, почему боль все же ушла. Да и не хотел, потому что в этот момент Альва вдруг медленно провел кончиком носа по горячей коже ладони, словно хотел запомнить аромат ее крови, а потом Эль тихо всхлипнула от совершенно невероятного ощущения, когда он собрал языком последние капли. Те осели в уголке его рта красной тенью, когда он улыбнулся.

Сердце гулко забилось в груди. Так сильно, что в ушах зазвенело, а реальность перед глазами размылась. Остался лишь взгляд – синий, будто заполонивший весь мир. Фредрик шагнул ближе, продолжая крепко удержать запястье Эль. И в этот миг, прежде чем случилось бы наверняка что-то непоправимое, раздался пронзительный птичий крик. Эль вздрогнула, отшатнулась, а потом едва слушавшимися губами пробормотала:

– Извините. Мне лучше уйти.

С этими словами она вывернулась из хватки Альвы и бросилась вниз по ступеням. А сердце по-прежнему гулко стучало где-то в груди.

Глава 4

Фредрик медленно выдохнул и раздраженно пнул ногой каменную стену. А потом снова, и еще раз для острастки, хотя огромным булыжникам, очевидно, было глубоко наплевать на его огорчения. Но тяжелый сапог опять скользнул по краю, выбив какую-то крошку, и Фредрик зашипел, когда один из отскочивших осколков больно саданул по руке. Однако стоило лишь инстинктивно прижать к губам пострадавший палец, как во рту появился металлический привкус чужой крови. Альва прикрыл глаза, сделал глубокий вздох, а потом медленно облизал уже подсохшую в уголке рта пленку. В следующее мгновение он снова со всей силы пнул ни в чем неповинную стену и глухо, совсем не по-человечески зарычал. Этим Фредрик спугнул наблюдавшую за ним птицу, и послышалось сердитое квохтанье.

– Проклятье, – прошипел он, а потом вдруг заметил брошенную на полу черную дурацкую шляпу и зажмурился, пытаясь успокоиться.

Итак, Эль Страда действительно была невероятной на вкус. И то, что сначала показалось Фредрику лишь необычным ответом на собственное колдовство, теперь обернулось кое-чем иным. Почти невозможным. Он вновь провел языком по нижней губе и усмехнулся.

Как же забавно все вышло. Да, желание помочь не с самым приятным порезом было в лучшем случае искренним лишь наполовину. Мало того, Альва специально привел Эль сюда, понимая, что она не устоит от желания прикоснуться к чудесной птице. В конце концов, Фредрик сам был настолько же неосторожен, когда впервые обнаружил этого алериона, что уж говорить про порывистую ведьму, какой была Эль. А потому все было рассчитано до мгновения, и инстинкты сработали просто отлично, но потом все пошло кувырком – в тот самый момент, едва Фредрик ощутил вкус ее крови без примеси волшебства.

Обычно подобная магия на крови держалась недолго, да и магией как таковой не была, утопая корнями во глубине прошлых веков и старых деревенских привычках. Это больше походило на заговор, который накладывали матери на непослушных детей, колдуя над очередной разбитой коленкой. Ничего больше. Небольшое следящее волшебство, которое должно было бы исчезнуть через пару недель. Он просто хотел узнать, не наблюдает ли за Эль кое-кто более сильный, не пробует ли связаться. Или, быть может, это она ищет его. Вести с границ становились тревожнее день ото дня, да и сообщение о визите Сапаты со своей ученицей в деревню весьма настораживали. Но, в целом, обман был невинным. Сначала. И оставался таким до той самой минуты, пока в дело не вмешался Волк…

Фредрик устало провел ладонью по