Дем Михайлов - Изгой. Кровь и пламя Страница 3

– Так… – старик опустил голову, напрягшиеся было кисти рук вновь мирно протянулись к внезапно загудевшему огню. Мне в лицо пыхнул жар. – Все так…

– Но кинжал уничтожать не собираетесь… – констатировал я, верно истолковав выражение изборожденного глубокими морщинами лица. – Почему? Только на этот раз я хочу услышать правду.

– Давно… очень давно, когда я только-только вышел из стен Магической Академии и был преисполнен счастьем и радостью молодого боевого мага, женатого на очаровательнейшей девушке… тогда случилось нечто, что навсегда перевернуло мою жизнь и стерло из нее все светлое. Тогда я потерял свою беременную жену, бывшую уже на седьмом месяце…

– Она погибла…

– Погибла от моих рук. Я убил ее. Сжег собственным даром, вместе с двумя сотнями прочих ни в чем неповинных людей. Я уничтожил целую деревню. Старики, мужчины, женщины, дети… и моя жена с моим сыном в чреве. Я убил их всех и самым жестоким образом. Я сжег их заживо! Ты, мальчишка, все время твердишь столь мудрые слова, как: «поставь себя на мое место». Лучше ты поставь себя на мое место! Представь, как с твоих рук срывается огненный сноп, сжигая близкого тебе человека! Представь корчащиеся в муках детские лица и воющих матерей, объятых беспощадным пламенем, но все еще тянущихся к своим умирающим детям! И представь, что все это дело твоих рук! Представил?! Поставил себя на мое место?! – почти выкрикнул изможденный старик, мирно горящий костер с ревом превратился в огненный столб, заставив меня отшатнуться.

– Нет, – тихо признал я. – Такое невозможно представить. Только пережить самому. Поэтому вы и подались в лоно церкви, святой отец?

– Да… только там мой балансирующий на грани безумия разум сумел удержаться и не рухнуть в бездну. И только поэтому я не наложил на себя руки. Священники умеют утешать, умеют унять скорбь. Долго рассказывать, с чего все началось тогда, но теперь ты знаешь, чем все закончилось – выжженным пепелищем и редкими обугленными костьми. От моей жены и не рождённого ребенка остался только прах, смешавшийся с черной землей и золой. Мне нечего было хоронить… некого было поцеловать на прощание.

– Никакие слова мира не сумеют утешить пережившего такое человека. Это страшно. Поэтому я не буду и пытаться, хотя, видит Создатель – я сочувствую. Но при чем здесь проклятый темный артефакт?

– Ни при чем. Это лишь приманка для человека, по чьей вине все это и случилось. Именно его деяния привели к трагедии и заставили меня стать палачом для собственной семьи. Помнишь, я рассказывал тебе историю про небольшое селение, где все жители до единого стали нежитью? И про священника, порабощенного кинжалом?

– Такое не забудешь.

– Представляешь, тогда я стоял бок о бок с виновником и защищал его своими молитвами… виновный в том, что случилось десятки лет назад, стоял рядом со мной! Я узнал об этом лишь недавно… когда мы устроили засаду у поместья этого дворянина с древней родословной по совсем другой причине, по подозрению в вырезании деревень, творению черных ритуалов и владении костяным кинжалом. В одну из особо темных ночей нам удалось пленить старика, оказавшегося одним из слуг в родовом замке Ван Ферсис. Старик служил лорду всю свою жизнь, сопровождал его в каждом путешествии, пока окончательно не состарился и не потерял былую прыть и выносливость. Теперь он доживал остаток своих дней в замке своего хозяина. И у его поместья оказался лишь по необходимости, приехав в город по хозяйственным делам и решив на ночь остановиться в поместье в домике для прислуги. Но мы взяли его до того, как он вошел внутрь, и отвезли в один из закрытых церковных монастырей. Старик был упрям, верен до фанатичности, он молчал, несмотря на все пытки, Корне, стоически терпел боль, смеялся над палачами, когда те вгоняли ему раскаленные иглы под ногти. Мы уже было отчаялись. Но один раз старый слуга в бреду произнес название местности, столь памятной мне и навсегда выжженной у меня в мозгу. После этого за него взялся я сам… и вскоре из его дымящегося рта полились первые слова.

– Погоди! В смерти твоей семьи повинен старый лорд Ван Ферсис? Ты клонишь к этому? Личная месть? Вендетта?!

Словно не услышав, священник монотонным голосом продолжал:

– Старый слуга рассказал мне всё. О том, как десятилетия назад вместе со своим молодым хозяином они рыскали по уголкам страны и выискивали древние знания. Хозяин был жаден до сакральных знаний, мечтал добиться настоящего могущества, собирал рассыпающиеся книги, свитки, выискивал полустертые знаки, обыскивал руины. Тогда еще совсем юный лорд Ван Ферсис обладал неимоверным честолюбием и жаждой власти. Его не удовлетворял сильный дар ментального мага, этого ему было мало. И в одно из таких путешествий они и оказались в том древнем и надежно запечатанном месте. Именно он вскрыл печати и пробудил спящее внутри древнее зло! Они ничего не нашли внутри и благополучно покинули древнее подземное захоронение. А вслед за ними наружу выползла давно позабытая болезнь, что в свое время унесла сотни тысяч жизней. Болезнь, что так и не была побеждена, против нее не было найдено лекарство. Она унялась сама, когда для нее не осталось пищи. Но не исчезла, а затаилась в мертвых костях, потревоженных лордом Ван Ферсис!

Старик замолк, а я не захотел нарушать тишину, глядя в продолжающий реветь огненный столб – именно это бушующее пламя выражало эмоции отца Флатиса, а не его застывшее лицо.

– Видно, сам Темный благоволил дерзкому юнцу, возжелавшему могущества. Он и его слуги ушли благополучно, не заразились. Они попросту не дошли до самых отдаленных помещений, где вповалку лежали истлевшие тела погибших от страшной болезни. Те люди, давно уж погибшие в страшных муках, на своих покрытых ужасными язвами ногах сами ушли туда, унося с собой больных детей и ведя под руку стариков! Там они и умерли во тьме, похороненные заживо. Умерли без поминальных ритуалов и молитв, умерли словно собаки, пойдя на такую смерть только ради того, чтобы и болезнь ушла вместе с ними в подземелье! А когда их покой был нарушен… они восстали в виде ужасной нежити, лишенной разума и сострадания. И эта нежить вышла сквозь распечатанные двери! Принеся с собой не только глодающий их голод и жажду крови, но и давно позабытую болезнь! И это привело к гибели множества людей! Это сделало меня убийцей родичей! Детоубийцей! Я собственноручно выжег своего еще не родившегося сына из чрева своей жены!!! Ты представляешь, каково это?! И все из-за чего? Из-за человека, осмелившегося нарушить покой мертвых только ради острых ощущений и жажды могущества?! Из-за человека, оставившего двери могильника открытыми?! Ты спрашивал про личную месть? Да! Я жажду уничтожить проклятого старого лорда Ван Ферсис! За этим человеком, за этой нелюдью, следует сама смерть! Она его вечный спутник, его закадычный друг! Он давно заслужил кару! Когда я получил сломанный тобой костяной кинжал, я хотел выждать в небольшом, отдаленном от городов месте, хотел дождаться явления своего врага и уничтожить его! Но вместо него приходили лишь слуги, его приспешники, ничего не знающие, кроме порученного им приказа. Он сам не высовывался из своей крысиной норы, куда забился после разоблачения. Поэтому я ушел в Дикие Земли и унес его любимейшую игрушку с собой. Он как капризное дитя с ужасным характером. Рано или поздно он обязательно придет за кинжалом. Он сроднился с ним. Слился в единое целое. Он будет сознавать всю опасность, он поймет, что его заманивают в ловушку, но он все равно придет! Кинжал давно уже поработил его. Именно поэтому я не буду уничтожать артефакт и никому не позволю этого сделать. Я дождусь появления лорда Ван Ферсис и выжгу его мерзкую душу из порочного тела! Я буду смотреть в его тлеющие глаза до тех пор, пока в них не угаснет последняя искорка жизни! Вот тебе моя причина, барон Корне Ван Исер! Достойна ли она на этот раз? Весома ли?