Изумрудная ведьма - Дороти Освальд Страница 30

– Так работает магия, Эль, – повторил Альва с нажимом, и она вдруг замерла.

– Твое заклятье. Профессор сказал, ты…

– Да.

– Но почему? – Эль пыталась во тьме снова поймать взгляд светившихся глаз, но Фредрик не смотрел на нее. Он отвернулся, и в его словах ей почудилась… Нет, не ложь, но Альва снова что-то не договаривал, но разбираться с этим не было сил.

– Много лет назад мой отец спас одну ведьму. Он нашел ее на границе Механического леса, так что не было сомнений, откуда та появилась. И хотя отец знал, чем это ему грозит, он сделал, что был должен. За что позже и поплатился. Но это был его выбор – пойти против твоего отца и попробовать спасти твою мать, и, похоже, тебя заодно. В ту ночь он поклялся защищать ее, Эль. А после его смерти клятва добровольно перешла ко мне. Я не знал тогда там, на башне. Об этом мне рассказала уже твоя кровь. Но так работает наша магия, и мы ничего с этим не сделаем. Ни ты, ни я.

Голос Фредрика звучал удивительно ласково, пока его руки машинально баюкали Эль. А она уже не слушала и молча давилась рыданиями, пока едва касавшиеся щеки губы заговаривали жгучие ссадины.

Сколько они просидели на лестнице, Эль не знала. Слезы давно закончились, и почти не светились хватавшиеся за Фредрика руки, когда дверь на лестницу вновь приоткрылась. Словно сквозь сон она слышала голоса, но не понимала, о чем те говорили. Кажется, что-то о дерзких мальчишках и старой магии, после чего ее куда-то долго несли. Эль еще успела разглядеть очертания своей комнаты, прежде чем провалилась в глубокий сон.

* * *

За серой пеленой гор, за Металлическим лесом, за острыми, точно лезвия, травами, за ржавого цвета ручьями, там, где заканчивалась тропинка из тусклого желтого кирпича, и посреди царившей вокруг неживой тишины стояла одинокая башня. Она находилась здесь вот уже много лет, и ни зверь, ни птица не решались нарушить ее покой. А потому черный шпиль бесшумно возносился прямиком в небо, словно хотел укоризненно проткнуть его своей острой вершиной и отмстить за свое одиночество и за боль, что скрывалась меж этих стен. И стоявшая возле узкого стрельчатого окна облаченная в темную хламиду худая фигура казалась такой же мертвой, как мир вокруг. Ее темные волосы будто поглощали весь солнечный свет, что рискнул проникнуть сквозь крошечную бойницу. И лишь накинутый на плечи тяжелый плащ изумрудного цвета едва заметно колыхался в такт поверхностному дыханию. Будто живой.

Неожиданно человек все же ожил, едва заметно шевельнув пальцами, но так и не оглянулся, когда за его спиной возникло небольшое свечение.

– Тебе не стоит делать это так часто, – раздался в тишине пустого зала женский голос. И в нем было столько нежности, что по-прежнему стоявший спиной к своей иллюзии мужчина с силой зажмурился.

– Не делай вид, будто тебе не все равно, – наконец откликнулся он.

– Я не могу лгать, ты же знаешь, – последовал грустный ответ, и человек болезненно усмехнулся.

– Не можешь, – протянул он. – Но хочешь.

Воцарилась тишина. Иллюзия не спешила с ответом, да и что она могла бы сказать? Ее кровь, которая у него еще оставалась, помнила только это – время, когда Освальд был счастлив. Но была ли в те дни счастливой она? Маг покачал головой и наконец повернулся, глядя на застывшую перед ним женщину. Она казалась такой настоящей, такой близкой, но… Протянув руку, он по привычке скользнул по темным волосам, забранным в длинную косу, и не ощутил ничего. Только пустоту и легкое покалывание собственной магии.

– Зачем ты мучаешь себя и меня? – Внезапно раздался тихий вопрос, и Освальд поднял взгляд на застывшую перед ним женщину.

– Потому что я все еще безумно люблю тебя.

– И поэтому ты убил меня?

– Ты меня предала.

Женщина улыбнулась и покачала головой.

– Нет, Ос. Это ты меня предал, когда стал тем, что ты сейчас есть. – Она оглянулась по сторонам, словно могла видеть его окружение, но это, конечно, было тоже иллюзией. Бэль окружал только Хаос, и он это знал. – Посмотри на себя. Неужели все те жизни, что ты отнял в поисках своей власти, стоили этого? Стоили той боли, что ты причинил себе… мне… Эль. Она напугана, Ос. Ей страшно и одиноко. Неужели ты хотел такого для своего ребенка?

Он скрипнул зубами и отвернулся.

– Не тебе рассуждать об этом, – холодно отозвался Колдун. – Напомню, сбежать от меня было лишь твоим выбором. Ты его сделала, а теперь отчего-то дивишься последствиям.

– Нет, я не удивлена, – с тихим вздохом прошептала иллюзия. – Расстроена, опустошена, мертва. Но не удивлена.

– Тогда зачем ты это сделала? Зачем, Бэль? – Освальд резко повернулся и взглянул в глаза женщине, ради которой перевернул весь мир вверх тормашками, но которой, как оказалось, нужно было что-то иное.

– Ты спрашиваешь меня каждый раз…

– И каждый раз не получаю ответа! – Разгневанный крик улетел под черный шпиль, и Освальд прикрыл глаза, когда услышал столь знакомое:

– Потому что ты знаешь его, но не хочешь принять.

Да, он действительно знал и не раскаивался.

– Они это заслужили. Все те, кто насмехался над нами, а потом, воспользовавшись своей властью, вырезали всех нас до единого. Ты должна была понять, что месть неизбежна.

– Как скажешь, – со вздохом откликнулась Бэль.

И вновь воцарилось молчание. Освальд знал, что у него оставалось лишь пара минут, прежде чем магия все же развеется. Даже он не мог удерживать такие иллюзии долго, а потому задал последний вопрос. Самый горький, и оттого самый важный.

– Какая она?

– Я уже говорила…

– Какая она, Бэль! Отвечай!

Послышался вздох, а потом уже почти из пустоты пришел едва слышный ответ:

– Так похожа на тебя…

И морок рассеялся.

Глава 5

Освальд стоял и смотрел на то самое место, где еще несколько мгновений назад была Бэль. Такая знакомая, почти настоящая. Тот самый образ, который он помнил так хорошо, и который вряд ли сможет забыть. Наверное, даже после смерти его собственная тень будет тосковать и… и бесконечно винить себя за то, чего уже не вернуть. Да, он убил ее. Но хотел ли? Никогда! Ни за что! Все вышло случайно и так глупо, но ему следовало это предусмотреть. Понять, что женщина, которая решилась пойти против него, нося под сердцем его же дитя, не остановится ни перед чем ради своего ребенка. Ради любого из