Вадим Панов - Последний адмирал Заграты Страница 32

— Время, дядя Феликс.

Маленький Джо — беспризорник, прибившийся к бамбальеро вскоре после того, как появились они в Хуссе, снял с Вебера повязку и припустил к дому. Маленький Джо знал, что игра начнется после того, как Феликс сделает пять шагов, а Феликс не сделает их, пока он не укроется, но рисковать не хотел. Маленький Джо знал, во что играют бамбальеро.

Вебер вытащил и положил в карман беруши, снял с плеча «Вышибалу» и оглядел тянущиеся вдоль улицы дома. Обветшалые трехэтажные здания, окна которых давным-давно позабыли, что такое стекло. Кучи мусора, сломанная, лишенная колес повозка у покосившегося фонаря, черные кострища, а рядом с ними — остатки разбитых ящиков. Улица ничем не отличалась от остальных помоек Отлитого Хусса, и было странно, что обитатели ее покинули. Чем же она им не приглянулась?

Маленький Джо уже в подвале, из окошка торчит любопытная мордочка. Пора начинать.

Феликс вздохнул, сделал два шага и бросился в сторону, уходя от замеченного в окне второго этажа движения.

Грохот.

Выстрел — это грохот.

Согласно самой распространенной версии Хоэкунс, или Высокое искусство достижения цели, зародился на Линге в мрачные времена кровавых междоусобиц.

Появление и стремительное распространение пушек и ручного огнестрельного оружия существенно изменило военную науку. Тяжеловооруженные рыцари сходили со сцены, уступая место пехоте и артиллеристам, однако верные древним традициям адигены не пожелали соглашаться с тем, что пистоль уравнивает шансы, и решили создать для нового времени особое искусство, опирающееся на старые адигенские козыри — выучку и мастерство владения оружием. Они мечтали о появлении «всепобеждающего воина», однако первые успехи Хоэкунса оказались весьма скромными. Бамбальеро действительно превосходили противников в меткости, их секретные алхимические пули наводили на солдат ужас, однако скорострельность и дальность боя пистолей и мушкетов оставляли желать лучшего, так что появление на полях сражений «рыцаря, способного в одиночку решить исход боя», откладывалось.

Тем не менее Искусство начали практиковать адигены всех миров, причем наибольшее развитие оно получило на Андане, где появились лучшие в Ожерелье школы. Там же были заложены основы философии Хоэкунса и написаны наиболее почитаемые бамбальеро трактаты. Простолюдины к обучению не допускались, и именно поэтому, как считается, Искусство стали именовать Высоким, а вот адигены практиковали его едва ли не в обязательном порядке, соревнуясь между собой не только в мастерстве ведения боя, но и в совершенствовании оружия и в придумывании алхимических боеприпасов. Нет никаких сомнений, что Хоэкунс ускорил бы развитие огнестрельного оружия, однако помешало становление Инезирской династии.

Как и все адигены, бамбальеро восприняли идею Империи в штыки и оказали Эдуарду I отчаянное сопротивление. Главная битва состоялась на Андане, у знаменитых Холмов Хоэкунс, и вошла во все учебники истории как «Три дня Учителей». Бамбальеро понимали, что неспособны победить превосходящую армию, однако понимание это наполняло их сердца не страхом, а ненавистью. За три дня кровавых боев непобедимая армия не смогла захватить ни один Холм, и умный Эдуард предложил бамбальеро почетное отступление. «Не хотите признавать мою власть — не надо. Выбирайте любой мир и убирайтесь из Ожерелья. Или умрите». Бамбальеро приняли предложение и ушли в мир, известный теперь, как Химмельсгартн. Холмы были срыты, а Искусство запрещено.

Хоэкунс стал для адигенов символом сопротивления Империи, и они бережно хранили его секреты за высокими стенами замков. Читали трактаты, за обнаружение которых им полагалась смерть, тренировались — ведь им никто не запрещал тренироваться — во владении огнестрельным оружием и терпеливо ждали своего часа. Ждали очень долго. Сто пятьдесят лет правила Ожерельем Инезирская династия, и сто пятьдесят лет бамбальеро узнавали друг друга по тайным знакам, по обмолвкам и по умению без промаха поражать цели. Наследники Эдуарда Великого и думать забыли о Высоком Искусстве, однако похоронившее Империю восстание прошло под кличем «Хоэкунс!».

Адигены отомстили за унижение.

Грохот, грохот, грохот…

Боеприпасов не жалели, выстрелы следовали один за другим, заставляя Феликса вертеться по грязной улице живской фулькой. Верные бамбини постарались на славу, устроили вожаку настоящий свинцовый шторм.

Грохот, грохот, грохот…

Отвечать приходилось на слух, на едва заметные движения и отпечатанную в памяти картинку улицы.

Выстрел… «Вышибала» громыхнул в ответ, и канонада чуть стихла — теперь в Вебера палили всего из двух стволов. Но очередная победа не повод расслабляться, два ствола — это серьезно, и Феликс поспешил сменить укрытие.

Грохот, грохот, грохот…

Огневой бой в городе имеет свои особенности: каменные здания отражают звук выстрела, вычислить стрелка трудно, но от этого зависит твоя жизнь. Засевшие в домах бамбини палили холостыми. Разумеется, они старались поймать Вебера в прицел, однако главная их задача заключалась в производстве шума. А вот Феликс отвечал боевыми, заставляя помощников спасаться от настоящих пуль.

Выстрел.

«Крыша!»

Конечно! Как он мог забыть!

Вебер уже знал, что один из двух оставшихся стрелков сидит прямо над ним, на третьем этаже, а значит, пока не у дел — Феликс оказался в «мертвой зоне». Теперь же, сообразив, где прячется последний бамбини, бамбадир молниеносно рассчитал план действий и заложил в барабан «Вышибалы» нужные патроны.

Выстрел вверх — взрывается алхимическая «шутиха», на несколько мгновений ослепляя засевшего у окна стрелка. Рывок влево, движение на крыше, молниеносная изготовка, палец давит на спусковой крючок, «Вышибала» рявкает, а Вебер уже на другой стороне улицы. Изготовка, палец давит на крючок, грохот… всё.

— Всё!

— Две минуты! — кричит из подвального окна Маленький Джо.

Он гордился тем, что помогает настоящим бамбальеро.

«Всего две? Неплохо…»

— Ты меня чуть не покалечил, — жалуется с крыши Хвастун. — Пуля в трубу врезалась, осколков куча…

— Настоящий бамбальеро шрамов не стыдится, — отзывается Вебер.

— На муль они нужны? Мне и так хорошо.

Эдди и Би уже внизу. Недовольные, можно даже сказать — обиженные.

— Ты слишком быстро нас вычислил.

— Потому что вы идиоты, — ржет Феликс. Напряжение ушло, осталась только радость — судя по физиономиям помощников, бой он выиграл. — Вы заняли идеальные позиции, наилучшие. Я вычислил вас, как только осмотрелся.