Дэвид Вебер - Венец рабов Страница 44

Розак мгновение поколебался, а затем сказал:

- Да. Скажите лейтенанту Палэйн подойти ко мне. Убедитесь, что она понимает, что сделать это нужно естественно.

- Вы хотели поговорить со мной, сэр?

Розака впечатлила искусность лейтенанта. Большинство молодых офицеров, получив распоряжение "выглядеть естественно", перебарщивали бы. Танди Палэйн же сумела сделать так, чтобы всё выглядело по-настоящему естественно - словно она просто случайно наткнулась на своего командира и обменивалась с ним ничего не значащей болтовнёй.

Он всегда знал, что Ндебеле была адской дырой, даже по стандартам УПБ, и подозревал, что лёгкость, с которой девушке давались подобные уловки, могла быть одним из побочных эффектов.

- Я хочу попросить тебя, Танди, сделать кое-что, но прежде чем начать, позволь пояснить, что дело это сугубо добровольное. Если тебе оно покажется противным, просто скажи об этом. Отказ тебе не повредит, ни в каком смысле. Обещаю.

Высокая девушка-офицер какое-то мгновение смотрела на него. Затем, не вполне справившись с тем, чтобы сдержать вздох, отвела взгляд.

- Ответ "да", капитан, что бы то ни было. Я догадываюсь что. Хотелось бы только… - она слегка мотнула головой. - Неважно.

Когда она снова повернулась к нему, лицо её было собранным.

- Что вам нужно, сэр? Точнее, полагаю, я должна была бы спросить "кто"?

Розак криво улыбнулся.

- Если я никогда раньше не говорил, что восхищаюсь твоим умом, лейтенант Палэйн, позволь мне исправить этот недосмотр здесь и сейчас.

Он сделал незаметный кивок в направлении пары, беседующей сейчас с Джессикой Штейн.

- Он. Молодой человек, сопровождающий Вирджинию Ушер.

Палэйн бегло взглянула на указанного человека.

- Крутой маленький ублюдок, - пробормотала она.

- Я не прошу, чтобы ты спала с ним, Танди. Делать это или нет - исключительно твоё дело. Если не хочешь, не надо. Что я хочу знать, это просто могла бы ты.

Она выглядела слегка сбитой с толка.

- Что…

- Давай просто считать, что мы проверяем легенду прикрытия, хорошо?

Палэйн снова взглянула на пару, о которой шла речь. На этот раз задержав взгляд дольше, поскольку никто из них не смотрел в её сторону. Определенно на время достаточное, чтобы не упустить то, как женщина поглаживает спину молодого человека.

- Говорят, что он - её игрушка. Выясни для меня, так ли это.

Глаза Танди расширились. Затем, впервые с начала этого разговора, на её лице появилась улыбка.

- Совершеннейшее дерьмо. Простите за выражение, сэр. Если забыть про цвет кожи и черты лица, этот… как я назвала его?.. крутой маленький ублюдок мог бы появиться здесь прямо с улиц Мзиликази. И это не илот. С подобным парнем никто находящийся в здравом рассудке не станет играть в игры, не важно насколько он его больше.

Она ещё раз кинула взгляд на крутого маленького ублюдка. На этот раз определённо более долгий и пристальный. Затем на её лице промелькнула быстрая, яркая улыбка.

- Разумеется, капитан. С удовольствием.

После её ухода, капитан и сам окинул человека, о котором шла речь, пристальным взглядом. В данном случае завистливым.

- Помни о дисциплине, Розак, - сказал он сам себе. - О жертвах командира и всём таком.

Он не пытался подавить собственный вздох. Как и Хабиб, он был вполне уверен в своём оборудовании защиты от подслушивания.

Глава 12

Джессика Штейн производила какое-то неприятное впечатление. Антон никак не мог понять, почему. Он был уверен, что отчасти его реакцию вызывали окружающие её люди. Хотя лидеры Ассоциации Ренессанса, составлявшие личную свиту Иеронимуса Штейна, казались не более отталкивающими, чем обычно выглядят люди подобного типа, самодовольство и ханжество которых не лучшим образом служат прикрытием для амбиций. Однако вид солли, который намертво приклеился к Джессике Штейн, заставил Антона заскрежетать зубами.

Не то, чтобы этот мужчина не производил впечатления любезного и радушного человека. Антон был совершенно уверен, что никто и никогда не мог обвинить вице-губернатора Кассети в неотёсанности и невежестве. Однако, поскольку то же самое можно было сказать в отношении любого обходительного шакала, Антон обращал на такое мало внимания. А об Ингемаре Кассети он знал более чем достаточно, чтобы испытывать уверенность в том, что его интуитивная реакция имела под собой веские основания.

Однако и помимо этого в самой Штейн было нечто вызывающее у Антона беспокойство. Может быть, неосязаемое впечатление того, что её скорбь о смерти отца сильно уступает восторгу от новообретённых власти и влияния. Джессика Штейн была не просто дочерью; она на протяжении как минимум двадцати лет была ближайшим помощником и соратником Иеронимуса Штейна. Теперь, когда основатель РА был мёртв, она быстро и уверенно подхватила его скипетр.

И…

Антон достаточно ясно представлял, как она поступит, получив власть. Если бы у него и имелись сомнения, то они развеялись при виде очевидного взаимопонимания между Джессикой Штейн и Ингемаром Кассети. Ассоциация Ренессанса уже многие годы была расколота подспудной межфракционной войной, ничуть не менее жестокой от того, что велась она без пролития крови. Приближённо ей можно было охарактеризовать как конфликт между "голубями" и "ястребами"… или, наверное более точно, между людьми, предпочитающими, чтобы продолжительная, терпеливая, просветительская и нравоучительная кампания преобразовала всё общество Лиги, и теми, кто надеялся на нечто менее обширное, зато быстрое и надёжное. Мягкость и неспешность против быстроты и жёсткости.

Наиболее очевидным способом для проведения подобной "быстрой и жёсткой" кампании для АР было заручиться поддержкой - в обмен на собственную - одного из влиятельных секторальных губернаторов Солнечной Лиги. Вуаля* [Вот и всё (франц.)]…

Ингемар Кассети был политическим "человеком для неприятных поручений" некоего Оравила Баррегоса, губернатора небольшого, однако промышленно высокоразвитого и богатого Сектора Майя. Который также являлся одним из губернаторов, прославившихся - точнее говоря, не так опозорившихся как прочие - своими сравнительно высокими этическими стандартами и отсутствием продажности. Из всех губернаторов секторов Солнечной Лиги Баррегос был наиболее сочувственно настроен по отношению к Ассоциации Ренессанса и по крайней мере формально поддерживал программу АР, так называемые "Шесть Основ".

Насколько искренне он это делал, оставалось, конечно же, под вопросом. Антон был совершенно убеждён, что Баррегос не слишком симпатизировал, если симпатизировал вообще, первым трём из этих "Шести Основ": призывам АР к созданию подлинно федеральной структуры правительства Солнечной Лиги, принятию антитрестовых законов и учреждению представительного органа для осуществления всенародного контроля над бюрократической системой. Назначение Кассети вице-губернатором говорило достаточно много о личных амбициях Баррегоса, а человек такого склада навряд ли искренне поддержит нечто, способное ослабить его собственную власть. С другой стороны, он вероятно благосклонно относился к трём другим основам: отмене различных степеней гражданства, ликвидации Управления Пограничной Безопасности и искоренению генетического рабства.