Приключения мистера Вулписа - Таня Некрасова Страница 50

— Что ж, — заносчиво, но в то же время с долей почтения, хмыкнул хорёк, — сила у вас и правда недюжинная! Я бы привлёк вас к работе на мыловарне, но, боюсь, я банкрот.

— Вы потеряли работу?

— Не только работу! Я потерял всё! Без пяти минут бездомный, как говорится! А ведь ещё пару месяцев назад я бывал на балу мадемуазель Де Муар, моя драгоценная Беа танцевала со мной, и всё у нас было хорошо! — Хорёк взялся за голову, и глаза его наполнились слезами.

— Кто такая Беа?

— Беатрис. Моя жена.

— Она умерла?

— Вам-то какое дело?! — Раздражительность хорька взяла верх над сентиментальностью. Он встал в привередливую позу и посмотрел на лиса свысока: — Значит так. Если хотите меня отблагодарить — найдите мне работу!

Фог не знал смеяться ему или плакать:

— Работу? Но я только первый день в городе, я не…

— Вот и какой тогда от вас прок! — Хорёк несколько раз ткнул Фога когтем в грудь.

— Ладно-ладно, я что-нибудь придумаю.

— Что, правда? — Хорёк сам не ожидал, что его воспримут всерьёз.

— Да, но пока не знаю, как и где. Я привык выполнять обещания, поэтому я готов сделать всё возможное для вас.

Хорёк не сказать чтобы сильно обнадежился, но вот тронут был практически до глубины души, пусть и не подал виду. «Чудной какой! — подумал он. — То ли простак, то ли добряк. То ли и то и другое!»

Давая обещание, Фог был самой искренностью. Возможно, поэтому хорёк поверил ему и в самом деле вручил визитку. Визитка была рабочая, в ней говорилось: «Мыловарня Баритона. Мы делаем самые ароматные мыла в городе!»

На обратной стороне был указан адрес, по которому — как уточнил сам Баритон — можно его отыскать.

— Хорошо, я сохраню её, — заверил Фог, и прежде, чем их пути разошлись, задал последний, волнующий его вопрос: — Извините, господин Баритон, вы, случаем, не знаете, где мне найти бар «Белый клык»?

Глава 7

Белый клык

Фог брёл по узким дорогам Облачных Долин — столицы Королевства, — чувствуя, что топчется на одном месте. Площадь осталась позади, и теперь на улицах стало относительно спокойно. Здания — большие и маленькие, широкие и узкие, яркие и неприметные — давили на него агрессией форм и расцветок и напоминали хаотично растущие на пеньке грибы. Впереди, под солнцем, грелись зеленые склоны и голые окраины гор, где примечательным было уродливое трухлявое дерево — почерневшее, пустотелое; часть корней толстых и мощных — вываливалось из земли и висело над обрывом подобно щупальцам какого-нибудь морского чудища.

Фог миновал самую низкую точку города и, когда на него серой лентой навалилась тень, непроизвольно задрал голову и увидел деревянный подвесной мост, соединявший верхние улицы. Хлипенький и ненадёжный на вид, он колебался при любом порыве ветра. От такой «развитой» инфраструктуры Фога кидало в дрожь. Но местные жители, видно, привыкли. Лис воочию видел, как хозяюшки стоят на накрененных балкончиках, чтобы достать до бельевых верёвок. Они стряхали одежду, перекрикиваясь с соседями и поздравляя друг друга со вторым днём летней ярмарки.

Фог уже начал сомневаться, что направление, которое указал ему господин Баритон, было верным. По завету хорька он протиснулся между двумя длинными домиками, чья близость друг к другу была чрезмерна и, несмотря на весёлые жёлтые стены, проулок вызывал неприятное чувство тревоги.

Фог прошёл под выступающей вперёд террасой, поросшей виноградной лозой, и вышел на невзрачную улицу, со слов Баритона именуемую «Вечерним кварталом». Дома здесь были угловатые, тёмные и неприветливые. Не известно, что появилось первым — название или эти дома, но одно было другому потстать: мрачная гармония — не иначе. Фог явно представил, как преображается «Вечерний квартал» после захода солнца, как горсткой наваленные здания сливаются с ночью в единую глубину с редкой россыпью красных звёзд — бумажных фонарей, которых здесь было видимо не видимо.

Среди рядов сомнительных заведений его взгляд быстро отыскал нужную вывеску.

Бар «Белый клык» являл собой весьма мирное местечко — по крайней мере в час, в который прибыл лис. Потертый пол, полупустые столы и барную стойку заливали медовые озера света.

Когда Фог вошёл внутрь, немногочисленные смешки и болтовня смолкли. Не то чтобы лис в своей холщевой накидке сильно отличался от здешних гуляк, пьяниц и балагуров, но что-то в его поведении — возможно, робость — выдали в нём чужака.

Фог слабо улыбнулся и поспешил скрыться от осуждающих взоров в самом углу барного столика — возле окна с раскрытыми настежь ставнями.

Он сел на высокий стул и отвернулся к окну, чтобы дать себе минутку перевести дыхание.

— Да не переживайте вы так! — Справа от лиса кто-то устало рассмеялся. Лис осмотрелся, но никого не увидел.

— Извините? Что вы сказали?… — изумился он, добавив про себя: «Уж не повредился я умом?»

Из-за горы посуды высунулась рыжая хомячиха в белом фартуке и с тряпкой в малюсеньких лапках, и Фог сразу понял, что именно её голос он слышал секунду назад. Хомячиха повесила тряпку на стакан и впритык подошла к посетителю, чтобы её было лучше слышно:

— Ох, простите, пожалуйста, из-за моих небольших размеров я с рождения обладаю тихим голосом.

— Ничего. Всё в порядке.

— Я говорила о том, что вам не стоит переживать по поводу излишнего внимания, которым вас одарили завсегдатаи «Белого клыка», — продолжала хомячиха.

Лис мимоходом глянул в сторону столиков и убедился, что интерес к его персоне не улетучился. Нервно пересчитывая пальцы, он спросил:

— Почему они так уставились на меня? Со мной, э-э-э, что-то не так?

Хомячиха посмеялась:

— С вами-то как раз всё в полном порядке. Вы ведь впервые в таком месте?

— Как вы узнали?

— У вас умные глаза. А звери умные, насколько мне ведомо, предпочитают проводить свободное время не со стаканом в руке, а… немного иначе.

— Я обычно читаю, — честно ответил лис. — Хотя иногда становится так скучно, что не спасают даже книги. Я бы и рад заполнить своё время чем-то еще, но там, где я живу, нет ничего, кроме книг.

— Хотите чего-нибудь выпить? Может, воды?

Фог резво замотал головой. Он не пил и не потреблял пищу, потому что был меком. Мистер Вулпис дал строгое назидание на этот счёт, предупредив, что еда и вода могут безвозвратно сломать его механизмы. И тогда это будет похоже на смерть, только без вознесения души, ибо — как