Дэвид Вебер - Тень Саганами Страница 52

Именно это питало ненависть Генри Крицманна к тем, кто пытался пустить Конституционное Собрание под откос. Именно это заставило его заняться самообразованием и прогрызть себе дорогу из трущоб города Ольденбурга в жестокую и беспорядочную дрезденскую политику. В его сердце пылало ослепительное пламя ненависти к Солнечной Лиге и набившему оскомину ханжеству Управления Пограничной Безопасности насчёт "развития безнадёжно отсталых" планет Пограничья. Если бы УПБ или любая группа лоббистов Лиги действительно так заботились о поглощаемых ими мирах, как они заявляли, то могли бы принести на Дрезден современную медицину ещё столетие тому назад. За малую долю тех средств, которые Пограничная Безопасность тратила на представительские функции в одной лишь Солнечной Системе, она могла бы обеспечить Дрезден системой образования, которая позволила бы ему создать собственные промышленность и медицину.

В последние двадцать стандартных лет, в значительной мере в результате усилий людей вроде Генри Крицманна, положение дел стало меняться. Они ногтями и зубами прокладывали свой путь от невообразимой нищеты к экономике, находящейся в состоянии просто бедности, а не разрухи. Которая, наконец, начала обеспечивать своим гражданам нечто похожее на достойную медицину - или близкое к ней. Система образования которой смогла - ценой ужасающих расходов - пригласить преподавателей с других планет. Которая увидела перспективы собственного развития, когда к ним пришёл Торговый Союз, и, вместо того, чтобы сопротивляться "эксплуатации" Рембрандтом и его союзниками, действительно начала искать способы использовать их для собственного развития.

Это была тяжелая, кровопролитная борьба, вселившая в граждан Дрездена неистово боевой и неукротимо независимый дух, сравнимый лишь с их безграничным презрением к паразитирующим олигархам из систем вроде Сплита.

О, нет. Беспристрастность не была тем качеством, которое стоило искать на Дрездене.

- Ладно, - произнёс Альквезар нарочито небрежным голосом, сказавшим Ван Дорту, что его давний друг подумал о том же, что и он сам, - как бы Генри ни хотел называть этих типов в нашем узком кругу, нам, тем не менее, надо решить, что с ними делать.

- Действительно, - согласился Ван Дорт. - Хотя я должен в очередной раз предупредить всех присутствующих - и себя тоже - что мы должны избегать создания неуместного впечатления сговора между нами. В особенности между вами и мной, Иоахим, и Генри.

- Да бросьте, Бернардус! - угрюмое выражение лица Крицманна сменилось неожиданной улыбкой и он искренне рассмеялся. - Каждый избиратель Скопления знает, что вы и ваш Торговый Союз всеми силами проталкиваете аннексию, как беспринципные и непорядочные хапуги. Да, и финансируете её тоже. А я тот политик, который возглавлял движение за аннексию на Дрездене. А Иоахим является лидером Объединённой Конституционной Партии - и по чистой случайности старшим делегатом Собрания от Сан Мигеля, который чисто случайно является членом Торгового Союза… в котором он, тоже чисто случайно, является главным акционером. Так что, что бы мы ни делали, любой человек с интеллектом скальной лярвы будет считать, что мы в сговоре.

- Наверное, вы правы, - с легкой улыбкой признал Ван Дорт, - тем не менее, следует соблюдать приличия. В особенности поскольку вы сейчас являетесь председателем Собрания. С вашей стороны совершенно разумно и подобающе консультироваться с политическими лидерами и выступающими в поддержку лицами. Кроме того, вы вели свою кампанию за избрание председателем достаточно открыто подчеркивая своё стремление добиться аннексии. Однако всё-таки важно избежать впечатления, что мы, "беспринципные и непорядочные хапуги", вас приручили. То есть, если вы намереваетесь плодотворно работать со всеми делегатами Собрания.

- Скорее всего, в этом что-то есть, - согласился Крицманн, - однако я не думаю, что человек вроде Тонкович питает какие-нибудь иллюзии относительно того, что я испытываю по отношении к ней нежные чувства.

- Разумеется, нет, - признал Альквезар. - Однако, пожалуйста, оставьте открытые схватки с нею на мою долю. Вы должны оставаться выше драки. Лелейте ваш имидж нейтрального политического деятеля и оставьте всю грязную работу мне. - Он хищно ухмыльнулся. - Поверьте, я отлично повеселюсь.

- Иоахим, я постараюсь не получить метку принадлежности к вашей ложе, - произнёс Крицманн. - Однако я не собираюсь притворяться, что Тонкович мне нравится.

- Знаете, на самом деле Александра не так уж плоха, - спокойно сказал Ван Дорт. Остальные посмотрели на него с различной долей скептицизма и он пожал плечами. - Не скажу, что я её люблю - потому что я её не люблю - однако я работал рядом с нею в течение всей кампании подготовки голосования за аннексию и, по крайней мере, она не так мерзка, как Иверно и его приятели с Новой Тосканы. Эта женщина не менее честолюбива, чем любой из политиков, каких я когда-либо знал. Она и её политические сторонники столь же эгоистичны и жадны, как любой из тех, кого я когда-либо встречал, однако она очень эффективно действовала в поддержку голосования. Она хочет получить такой уровень местной автономии, который ей никогда не предоставят, однако я не считаю, что у неё есть хоть какие-либо намерения рискнуть тем, что аннексия действительно провалится.

- Каковы бы ни были её намерения, она играет, не замечая, что её дом в огне, - резко заявил Крицманн.

- Не говоря уже о том, что она льёт воду на мельницу различных движений сопротивления, насчёт которых все мы теперь беспокоимся, - добавил Альквезар.

Ван Дорт обдумал уместность замечания насчёт того, что программа ПКЕ* [партии Конституционного Единства] самого Альквезара тоже могла кое-кому поспособствовать - или, как минимум, кое-кого спровоцировать, - но промолчал. Не стоило. Кроме того, сам Иоахим это прекрасно понимал, говорил он об этом, или нет.

- Ладно, в настоящий момент это не имеет значения, - вместо того сказал Ван Дорт. - Важно решить, как мы отреагируем на появление организованных "движений сопротивления".

- Наилучшим решением было бы привести Собрание к окончательному решению до того, как они смогут реально встать на ноги, - произнёс Крицманн и оба его гостя согласно кивнули. - Именно поэтому я так зол на Тонкович, - продолжил председатель Собрания. - Она прекрасно понимает, что и близко не добьётся того, что требует, однако с великой радостью затягивает переговоры насколько только возможно. Чем дольше она сможет затянуть процесс, тем большее количество уступок сможет надеяться вытянуть из нас в качестве платы за окончательное выдвижение проекта Конституции на голосование.