Татьяна Зингер - Нас не существует Страница 52

Наташа не хотела бить эту самовлюбленную гадину. Кулаками размахивают только слабые, те, кто не способен воевать словами. Но разум отключился, а руки уже уперлись в плечи Смеловой. Толчок получился сильный. Ира плюхнулась вначале на пятую точку, но, не удержавшись, завалилась на спину. Футболка с шортами моментально вымазались в дорожной пыли.

– Ах ты, дрянь… – взревела она, осматривая расцарапанный локоть.

– Не смей никогда так говорить, – прошипела Наташа, нависая над Смеловой.

Затем она ушла, не прислушиваясь к воплям, летящим ей в спину. Наташу разрывал гнев. Сильный, до пелены перед глазами, он переполнял ее всю.

Дома она заперлась в комнате и долго молотила подушку. Ее бесило все вокруг. А собственная беспомощность бесила вдвойне. В перерывах между избиением подушки к ней пришла одна дельная мысль о загадке Сирин. Что, если птица права?

Неудивительно, что не прошло и часа, как Димка наведался в гости. Разумеется, прекрасная дама нажаловалась своему рыцарю на злую ведьму. Наташе даже нравилось быть злодейкой. Если б она могла, то непременно превратила бы Смелову в большую, зеленую склизкую жабу…

Димка постучался в запертое окно. Помахал рукой, прося его распахнуть. Наташа долго смотрела на грустное мальчишечье лицо, уже зная, что разговор предстоит неприятный. Но створку отворила.

– Ты по поводу Смеловой? – вместо приветствия спросила она.

– Наташ…

Друг опустил взгляд. Он не перебрался через подоконник. Мялся у окна как чужой. Это тоже бесило.

– Ну?

– Она тебя чем-то обидела?

– Неважно. Я обязана отчитываться перед тобою?

– Ты очень изменилась, – Димка вздохнул. – Мы с тобою ругаемся в какой уже раз. Ты всегда была такая… – он почесал бровь, – мягкая, ласковая. Улыбчивая и светлая девочка, как солнышко. Откуда в тебе появилось столько злости?

Наташа и сама не знала. Наверное, ее душа опустела, когда Кир стал хранителем, а когда он исчез – наполнилась чем-то темным. И неужели Смелова не заслужила тот толчок? Еще как. За все оскорбления и насмешки, за «игры» и попытки унизить. Пусть ее Димка прощает сколько угодно, но Наташа – ни за что и никогда.

Дима говорил что-то важное, о чем-то просил. Наташа улыбалась, обещала исправиться, а сама мечтала поскорее закрыть окно. И он это понял. И то ли друг, то ли приятель, то ли человек из прошлого ушел, вздохнув напоследок.

Ночью не спалось. Наташе нестерпимо захотелось сбежать, когда на небе поселилась большая круглая луна, похожая на начищенную монету. В книгах пишут: так неспокойно бывает волкам в полнолуния. Вот и она, как одинокая рыжая волчица, угрюмая и озлобленная. Девушка надела бело-красные кеды, толстовку и джинсы. Куда податься? Наверное, к русалкам.

Наташа шагала по засыпающему лесу, подсвечивая дорогу фонариком в телефоне, но интуитивно догадываясь, где та пролегает. Она срослась с этими местами. Чувствовала, чем дышит чаща. Когда шмыгнет белка, махнув пушистым хвостом; когда ухнет сова, охотящаяся на мышь; когда проклюнется новая почка – она знала все отголоски его дыхания.

Разумеется, русалки не ожидали ночной гостьи. Пришлось долго звать подружек по именам, прежде чем они показались из воды. Заспанные, всклоченные и ошалевшие, как будто вырванные из постелей.

– Вот уж не ждали, – удивилась Марина. Тина зевнула в знак согласия.

– А я пришла, – нагловато ответила новая Наташа.

– Чего это тебе ночами не спится в кроватке?

– Да так, – отмахнулась девушка. – Как ваше ничего?

Подружки, дернув плечами и выжав мокрые волосы, ответили, что все у них хорошо. Они смотрели на Наташу настороженно, будто на опасного человека. Не доверяли ей или не считали прежней. Девушка уселась на подогнутые ноги.

– Не помешаю? – спросила она.

Луна освещала озеро, делая его золотисто-серым. Прочертила на зеркальной глади дорожку.

– Ты давно к нам не заходила, – осторожно начала Марина. – Очень давно. Но мы наслышаны, как ты восстановила поляну…

– Которую сама же и спалила? – закончила Наташа. – Я старалась. Расскажите-ка мне лучше, почему вы думали, будто моя с Киром история хуже, чем у хранительницы и парня? Вы считали, что он меня любит, а я его – нет?

Эта мысль ей никак не давала покоя. Та сказка и ее завершение. Если бы она знала раньше…

Тина нервно хихикнула и переглянулась с Мариной. Девушка попала в самую точку.

– Так вот, я тоже его люблю. Только о его чувствах не догадывалась до недавнего времени. Да и о своих – тоже…

– Ты… мы… мы же не… Пташечка, мы не думали, – в один голос затвердили русалки. – Мы бы непременно сказали, что и он тебя… он же тоже тебя…

– Пообещайте впредь рассказывать всю правду. Не утаивайте ничего важного. Если бы я знала, что Кир меня любил, то многое сделала бы иначе, – она замолчала, выдохшись. – Мне приснилась птица Сирин, – продолжила Наташа, закусив ноготь. – И она кое-что у меня попросила.

Подружки замерли. Где-то нетерпеливо квакнула лягушка, словно прося: «Ну же, не медли!»

– Найди чешую с человеческого хвоста, мертвый ноготь, волосы болотной хозяйки, запах того, кого потеряла, живую воду, и я покажу тебе тропу к утерянному другу, – продиктовала Наташа, потерев ладонь, в которой до сих пор отдавалось болью. – Так она сказала. Зачем мне эта тропа?

– Леший знает, – Марина удивленно хмыкнула.

– Мы никогда не видели Сирин, – поддакнула Тина. – О ней неизвестно почти ничего. Даже наши старожилы считают ее то ли выдумкой, то ли крайне скрытным духом. Но… если она появилась, значит, ты по-настоящему нуждалась.

Наташа поднялась, отряхнула джинсы. Зашагала по берегу озера. Туда-сюда. Идея пришла к ней днем, и весь вечер девочка обдумывала, насколько та правильная. Вдруг русалки посмеются над ней? Почему нельзя сказать прямо: иди туда и возьми это. Почему и в сказках, и в жизни так любят загадки?..

– Ага, по-настоящему. Девочки… – Русалки синхронно спросили: «Что?» – У вас есть хвосты. Дадите мне чешую?

– Вообще-то это больно, – Марина потупилась. – Как кожу заживо сдирать. Ты уверена, что речь о нашей чешуе? Не, я не то чтоб отказываюсь… Просто, ну… Так больно… И я…

Тина тем временем отплыла к середине озера, подтянувшись на руках, забралась на освещенный луной валун. Она казалась натурщицей, с которой художники рисовали картины о русалках. На волосах сверкал золотистый свет. Капли воды стекали с синевато-белой кожи. Хвост искрился, как тысяча звезд.

Девочка так залюбовалась, что не сразу ответила.

– Я не уверена, но у меня нет других идей. Подскажите что-нибудь вы.

– А что подсказывать-то? – Тина принялась ощупывать хвост. – Все очевидно.

При свете луны было видно, как она пальцами прощупывает каждую чешуйку, поддевает ее ногтем. Вдруг русалка отдернула руку и зашипела.

– Передай нашей Пташке, – она протянула зажатый кулак Марине. – Мне пока не залезть в воду.

На лице худой русалки отражалась невыносимая мука. Но она выдавила улыбку, когда Марина забрала чешуйку.

Девочка, получив невесомую серебристую драгоценность, убрала ту в кармашек джинсов. И поблагодарила Тину от всей души. Русалка потирала левый бок, с которого отщипнула чешуйку.

– Спаси его, – сказала Наташе. – Обязательно спаси.

Они недолго пообщались о каких-то пустяках. Девушку клонило в сон, русалки продолжали смотреть настороженно и грустно. Тина говорила мало, прикусив губу и изредка морщась.

Пора было собираться обратно.

– Как вы думаете, – на прощание спросила Наташа, – где взять мертвый ноготь?

– У кого-нибудь мертвого. Так, засиделись мы тут с тобой, полуночницей, – с ехидцей ответила Тина.

– Тебе еще больно? – виновато спросила Наташа.

– Больно, – подтвердила худая русалка и с размаху нырнула в озеро.

Марина, помахав рукой, последовала ее примеру. Наташа фыркнула.

Дома она заложила чешуйку меж страницами дневника. Интересно, как понять, в правильном ли направлении она действует? Или речь о другой чешуе? Или не чешуе вообще? Как отдать чешуйку Сирин, если та появляется только в сновидениях?

Сон наступал, атаковал и не давал раздумывать над мелочами.

Утром, когда она проснулась, дневник лежал раскрытый на середине. На чистом листе кто-то вывел каллиграфическим почерком, полным закорючек:

«Не бойся боли ради любимых».

Чешуйки не было.

Глава 14

О былой любви

– Мертвый ноготь, – в сотый раз повторила Наташа.

Интересно, это какой? Просто отрезанный? Но неужели Сирин назвала бы сложной задачкой добыть кусок ногтя? На всякий случай Наташа срезала свои ногти и вложила в дневник, но сердце чуяло – не то.

После девушка потребовала ногтей у всех домочадцев. Те поразились просьбе, но выполнили. К Наташе после недавних событий вообще относились с опаской, будто она опять могла замкнуться в себе и перестать реагировать на людей. Делали все, что она пожелает, отзываясь даже на полные чудачества. Как-то девушка вспомнила, какие вкусные ела креветки в чесночном соусе. Так родители поехали в город за морепродуктами. В другой раз Наташе не понравился сериал, который шел по телевизору. Она, не думая ни о чем плохом, заявила: