Майкл Суэнвик - Танцы с медведями Страница 54

— Вы имеете в виду как при взрыве?

— Разумеется, и взрыв был бы разрушительней оружия, изготовленного в нынешнюю эпоху. Но вернемся к самому главному. Материя, будучи повержена, стремится к высшему состоянию — энергии. Она хочет сбросить свое грубые покровы и трансформироваться в чистый дух.

— Все звезды пребывают в процессе превращения в дух, — подхватил Чернобог. — Некоторые настолько далеки, что от них не остается ничего, кроме света, вечно распространяющегося по вселенной, и их мы зовем ангелами.

Сварожич беззвучно зааплодировал.

— Когда же материя ускоряется, время для нее замедляется и ее масса возрастает. Смотри: чем больше ее масса, тем больше энергии требуется, чтобы ее разгонять. А по мере приближения материи к скорости света происходят и другие изменения. Энергия, необходимая для того, чтобы привести материю к той счастливой точке, где физическое улетучивается и душа может вступить в Рай, становится бесконечной. А что есть единственный возможный источник бесконечной энергии?

Все трое странников выжидательно уставились на Аркадия.

Юноша прошептал:

— Бог?

— Именно. Завтра бесконечная малая часть Божественности коснется города, и в ее огне все уподобится чистому духу. Как… — Кощей огляделся. — Мне нужен лист бумаги.

Сварожич извлек из недр рясы карманный молитвенник и, открыв наугад, вырвал страницу.

Кощей взял страничку и поднял горизонтально перед собой.

— Представь себе, что лист является Москвой, и вообрази, что пламя свечи представляет Господа. Это, конечно, не так, но я прибегаю к простому допущению. Завтра эти двое соприкоснутся, — сказал Кощей и аккуратно опустил бумагу над свечой. В центре ее появилось коричневое пятно. Затем взметнулось пламя. — Понимаешь?

Аркадий заморгал.

— Это что, буквально?

— Именно. Для грешников найдется мирское, рациональное объяснение. Ибо Господь вечно лжет нам, дабы испытать нашу веру. Например, он создает окаменелости, искушая нас впасть в ересь эволюционизма. Он потворствует несправедливости, дабы мы усомнились в том, что все к лучшему. Он убивает любимых, чтобы мы могли впасть в ошибку скорби по утрате. Рациональный ответ найдется всегда — может, корова опрокинет фонарь или какой-нибудь реформатор попытается заставить правительство построить новое жилье для бедных путем поджога трущоб. Но под городом уже формируется армия, которая однажды покажется на поверхности… Вероятно, она и станет очевидной причиной. Но те, кто знает истину, почувствуют Волю Божью.

— Армия? — переспросил озадаченный Аркадий.

— Армия или ее зародыш. Существуют силы, которые ненавидят человечество, и они решительно настроены уничтожить Москву именно сегодня.

— Но до конца еще далеко, — заметил Чернобог.

— Верно. Уцелевшие понесут святое пламя с собой из Московии по России, по всему миру!

— И все погибнут?

— Да. Но благодаря твоему упорному труду большая часть Москвы будет наполнена Божественной искрой «Распутина». На краткий миг горожане пребудут в состоянии благодати. Поскольку человек есть грешное животное, почти все очень быстро испытают так называемую «интоксикацию», поскольку «Распутин» покинет их кровеносную систему. Но, к счастью, пламя доберется до них раньше, и они умрут, блаженствуя. А Господа на самом деле волнует только это.

— Нет, — заявил Аркадий.

— Да, — Кощей, казалось, искренне веселился. — Детали он оставляет мелкой сошке.

— Вы говорите об армиях, смерти и поджоге Москвы, а потом заявляете, что так хочет Бог? — произнес Аркадий с нарастающей яростью. — Откуда вам все известно?

— Ты мне не веришь?

— Не верю.

— Ладно, в таком случае ты можешь спросить у Него сам, — благосклонно ответил Кощей и протянул Аркадию ладонь. На ней лежал флакон «Распутина».

— Психопат! — выругался Аркадий в муке озарения. Когда он все понял, ему захотелось бежать, куда глаза глядят. — Ты не святой человек, как я думал! Ты — агент самого Дьявола, и твое снадобье ведет не в Рай, но на скользкие склоны Ада. Но я остановлю тебя! Клянусь! Попомни мои слова.

— Неужто? — Глаза Кощея сияли ласковой любовью, хотя тон его и сделался жестким и насмешливым. — Полагаешь, я бы поведал юному придурку вроде тебя столь ценные сведения вовремя? Я рассказал тебе историю об Эсхатоне лишь потому, что сейчас поздно сопротивляться.

— Слишком, слишком поздно, — подхватил Чернобог.

Сварожич откинулся в своем кресле и сучил ногами в беззвучном смехе.

С воплем отчаяния Аркадий выскочил из комнаты, прочь от Кощея, от своего прошлого, от всего, чем он когда-либо был или стремился стать.

Он пронесся по гостиничным коридорам и выскочил на пляшущие улицы. Как слепой мчался он мимо темных зданий, вздымающихся и опадающих с каждым его шагом. Что делать? Он предал свой новый город и правительство — а вдобавок из-за него погибнет человечество! Он — Иуда, злодей, отринувший всякую возможность искупления!

Выход был только один.

Он должен предупредить князя Московии.

12

Кирилл проснулся полный оптимизма и нахмурился. Он никогда в жизни не испытывал оптимизма и поэтому, естественно, не доверял подобному ощущению. Сбросив джутовый мешок, служивший ему одеялом, он выбрался из-за сундука с шелком, который десять лет назад был засунут в сокровищницу одним контрабандистом. Здесь, в Нижнем Городе, шелк и сгнивал помаленьку, поскольку владелец сундука однажды встретился со своей роковой судьбой.

Странно, но ощущение благополучия усиливалось с каждой минутой. Внезапно Кирилл захотел петь.

Мальчишка в тревоге вскочил на ноги.

— Что-то стряслось, — пробормотал он и дважды треснул себя по физиономии.

Теплая, как солнечный свет, улыбка расцвела на его лице, сопровождаемая ошеломляющим ощущением, что мир пребывает в абсолютной гармонии. Это вселяло ужас.

— В воздухе носится какая-то стремная дрянь, — проворчал Кирилл со смесью страха и удивления. — Чтоб меня черти жрали, если я вру.

Он спал прямо в новом костюме — зеленый бархат с желтым кантом, — который купил на часть доходов от первой игры на доверии, поэтому ему оставалось только завязать шнурки и бежать.

Он схватил ботинки и, не трудясь надеть их, помчался вперед.

На бегу Кирилл чувствовал себя все счастливее и счастливее, пока против собственной воли не перешел на рысь, потом на шаг и, наконец, на прогулочный темп.

— Определенно, что-то есть в воздухе, — хихикнул он. — Ну и смешная же штука.

Мимо безжизненно тащился Бледнолицый. Но у этого типа была птичья голова! Кирилл громко рассмеялся. Повинуясь порыву, он последовал за печальной пародией на человека, перегнал его и преградил ему путь. Бедняга замер и смотрел на Кирилла, а тот корчился от смеха, а затем отступил в сторону и поклонился. Когда Бледнолицый попытался пройти мимо, мальчишка подставил ему подножку.