Колдунья из моря Демонов - Пол Андерсон Страница 8

Он про себя выругался и вскочил. Лучше лечь спать и постараться забыть об этих фантазиях. Он впадает в детство.

Он прошел по мостику к своей каюте. Подходя, увидел у поручня фигуру, очерченную сверкающей фосфоресценцией. Сердце забилось в горле.

Когда он подошел, она повернулась к нему.

– Корун. Я не могу уснуть. Иди сюда и поговори со мной. Разве ночь не прекрасна?

Он оперся на поручень, не смея посмотреть в это освещенное морским пламенем лицо.

– Да, красива, – неловко ответил он.

– Она прекрасна, – прошептала Хризея. – Мне никогда не было так печально и одиноко.

– Но ведь я чувствую то же самое! – выпалил он.

– Корун…

Она подошла к нему, и он схватил ее в неожиданном безумии желания.

Эриний Периас рявкнул, когда они вытолкнули его из ее каюты. Какое-то время он взад и вперед ходил по палубе. Моряк, стоявший на карауле вблизи кубрика, испуганно посмотрел на него и забормотал молитвы, адресованные амулету на шее.

Вскоре зверь-дьявол свернулся у каюты. На зеленые глаза опустились веки, но невидимый взгляд по-прежнему был устремлен на дверь.

V

Под горячим мрачным небом по безветренному морю катились медленные длинные волны и раскачивали водоросли, то вздымая их вверх, к небу, то опуская вниз, в ад. С правого борта из гневно рокочущего прибоя вздымались темные утесы маленького острова, над которыми не летали птицы.

Корун показал на берег.

– Это первый из островов архипелага, – сказал он. – Отныне мы в каждую минуту можем ждать появления ксанти.

– Мы должны как можно дальше проникнуть на их территорию, лучше всего до самого черного дворца, – сказал Шорзон. – Я наложу на корабль волшебство невидимости.

– Их колдуны прорвут его, – заметила Хризея.

– Верно. Но когда они увидят нашу силу, думаю, они будут с нами разговаривать.

– Лучше бы так было, – мрачно сказал Имазу.

– Веди корабль к острову с замком, – обратился колдун к пирату. – Пойду накладывать волшебство.

Он ушел в свою каюту. Корун мельком увидел ее темную внутренность, прежде чем закрылась дверь: вся обернута черным и полна приборами волшебства.

– Физически он должен погрузиться в транс, чтобы поддерживать волшебство, – сказала Хризея. Она улыбнулась Коруну, и у того забилось сердце. – Идем, дорогой, на юте прохладней.

Матросы равномерно гребли, пот блестел на их обнаженной голубой коже. Имазу расхаживал по проходу, подталкивая гребцов хлыстом. Корун встал туда, откуда ему был виден рулевой и он мог следить за правильностью курса.

Поразительно, думал он, какими невероятными стали эти бесконечные дни, когда они ползли по морю волшебства, и ночи, полные такой радости, какой он никогда раньше не знал. Никогда не было такой женщины как Хризея, подумал он, не было во всем мире, и он счастливейший из мужчин. Даже если он умрет сегодня, все равно он был так счастлив, как не смеет даже мечтать человек.

Хризея, Хризея, самая прекрасная, и мудрая, и смелая из женщин. И она принадлежит ему, перед всеми ревнивыми богами она любит его!

– Только одно неправильно, – сказал он. – Тебе грозит опасность. Мир станет мрачен, если с тобой что-то случится.

– И я должна сидеть дома, пока тебя нет, и так и не узнать, что с тобой случилось, никогда не узнать, жив ты или мертв? Нет, Корун!

Он положил руку на рукоять меча на поясе. После того как она пришла к нему, ему отдали вооружение и латы. Логично, думал он без негодования, ему теперь можно доверять, словно он один из околдованных воинов Шорзона.

Но если и это заклятие, упаси его боги от того, чтобы оно было снято!

Он мигнул. Его на мгновение охватил холод, в глазах потемнело, нет, нет, это дрогнул корабли; и корабль, и матросы стали таять… Он ухватился за Хризею. Она негромко засмеялась и обняла его рукой за талию.

– Это всего лишь колдовство Шорзона, – сказала она. – В некоторой степени оно действует и на нас. И оно делает корабль невидимым для всех в пределах видимости.

Призрачный корабль, призрачный экипаж, плывущий по медленно вздымающимся водам. Теперь видны лишь слабые очертания, тень мачты и оснастки на фоне неба, сквозь серый туман корпуса видна вода, видны темные пятна – это матросы. Звуки по-прежнему четко слышны: он слышал шепот, полный суеверного страха, щелчок хлыста и проклятия Имазу, после которых снова раздался скрежет и плеск весел. Рука самого Коруна стала туманным пятном перед глазами, Хризея рядом с ним как тень.

Она снова рассмеялась – низким возбужденным смехом – и прижалась к его губам. Он провел рукой по ее ароматным волосам и почувствовал, что к нему возвращается храбрость. Это всего лишь колдовство.

Но что такое колдовство, в тысячный раз подумал он. Он не разделял простую теорию о том, кто колдуны в союзе с богами или демонами. У них есть силы, да, но он был уверен, что эти силы исходят от них самих. Хризея всегда уклонялась от ответов на такие его вопросы. У этой проблемы должен быть какой-то простой ответ, какой-то реальный процесс за манипулированием колдунов, такой же реальный, как разжигание огня, только он не может понять, каков он.

Будь оно проклято! Просто неразумно поверить, будто Шорзон способен на самом деле превратиться в чудовище много больше его по размерам. Но ведь он, Корун, сам это видел, чувствовал под рукой влажные чешуйки¸ обонял мерзкую вонь рептилии. Как?

* * *

Корабль медленно шел вперед. Время от времени Корун поглядывал на компас, напрягая зрение, чтобы увидеть расплывающуюся в тумане стрелку. Теперь они могут только ждать.

Но ждать с Хризеей удивительно приятно!

Прошло примерно полдня этого удивительного промежутка без времени, когда он увидел патруль ксанти.

– Смотри, – показал он. – Вон они.

Хризея смело смотрела в море. Рука ее не дрожала, как и голос:

– Вижу. Они… прекрасны, не правда ли?

По волнам скользили сетары, большие изящные существа, похожие на рыб, блестела их гладкая черная кожа, взбитая вода белела за их бьющими хвостами. На каждой сетаре большая золотистая фигура с копьем в руках. Они показались на горизонте и исчезли.

Матросы суеверно бормотали, потрясенные до глубины души ужасным нечеловеческим изяществом ксанти. Имазу с проклятиями заставлял вернуться к работе. Корабль шел вперед.

Мимо скользили острова без признаков жизни человека. Иногда видны были следы ксантианских построек, шпили и стены, вздымающиеся в джунглях. Это не здания Тауроса с белыми колоннадами, не бревенчатые залы Конахура – все постройки из черного камня, с заостренными башнями,