Ник Перумов - Война мага. Том 3: Эндшпиль Страница 20

Звёзды поворачиваются, сменяют друг друга небесные часовые, следуя за ними, заступают на посты свежие караульщики. Откопаны рвы и сооружены палисады, в сотый раз проверены катапульты и баллисты, сосчитаны огнеприпасы, стрелы уложены тугими пучками, связки пилумов готовы к бою; легионы готовы так, как могут быть готовы только легионы.

А высланные вперёд дозорные сотни неспешно рысят, отступая перед угрюмо катящимся вперёд живым океанским валом: отдельные ручейки, струясь от Разлома каждый своею дорогой, достигали открытого поля перед холмами, где укрепились имперцы, и там сливались в единое море; а с запада маршировали новые сотни, неотличимые друг от друга, рогатые монстры, созданные для одного-единственного дела, не те, кого легионы разили на Свилле или Ягодной: эти не повернут назад, не бросят оружия, поняв, что окружены, и не попытаются спасти свои жизни. У них ведь, небось, и жизни-то самой не водится, так, одна видимость…

Император вышел из шатра. Заметил мигом вскочивших на ноги Сежес и нергианца – судя по встрёпанному виду обоих и раскрасневшимся щекам, тут явно имела место перебранка, едва не перешедшая в самую настоящую рукопашную.

– Мой повелитель!

– Ваше императорское величество, я…

Кер-Тинор и трое Вольных выросли как из-под земли, отгородив правителя Мельина от чересчур рьяных чародеев.

– Сежес. Ты, посланец Нерга. В чём дело? Говори ты, волшебница.

Бывшая глава Голубого Лива послала кислому нергианцу язвительный взгляд.

– Мой Император, нам следует немедленно отступить! – выпалила чародейка. – Древние Силы, обещанные сим достойным аколитом Всебесцветного Ордена, отнюдь не торопятся к нам на помощь. Сегодня девятый день, мой повелитель, напоминаю на тот случай, если кто-то из здесь присутствующих, – ещё один ядовитый взгляд на нергианца, – не в ладах с устным счётом. Мы не выдержим штурма. Надо отойти, пока обещанные Древние не подоспеют. Мои помощники сбились со счёту. Козлоногих уже почти четверть миллиона, и они продолжают прибывать, магия работает, они все стягиваются в одно место, не пытаясь, как я понимаю, окружить нас. А в легионах лишь чуть больше сорока тысяч, это считая вместе с гномами и подошедшими когортами Пятнадцатого. Надо отступать, повелитель. Возможно, подтягивая подкрепления. И ожидая обещанной, – ухмылка Сежес резала, словно нож, – ожидая обещанной помощи.

– Ты! – Палец Императора указал на аколита всебесцветных.

– Ваше императорское величество. Да, обещанная мною помощь пока ещё не поступила. Но я ожидаю её с минуты на минуту. Если до рассвета ничего не изменится, я постараюсь услышать голос Нерга и немедля доведу все известия до слуха моего августейшего повелителя.

– С первыми лучами солнца эта орда повалит на нас, – яростно прошипела Сежес. – Мой Император, умоляю, заклинаю, вот, становлюсь на колени, – и она действительно бухнулась прямо в лагерную пыль, – отдайте приказ к отходу. Мы ещё успеем. Твари медлят, наверное, ждут, когда их соберётся ещё больше… Легионы сумеют оторваться. Отступим к Мельину, соберём когорты с побережья, вооружим всех, кто ещё не в строю, от мала до велика. И тогда… возможно… где-нибудь под Арсинумом или Бринзием…

– Повелитель! – резко перебил чародейку нергианец. Лицо его неприятно подёргивалось. – Я с трудом верю собственным ушам. Сежес предлагает отдать на полное разорение половину западного удела! Сейчас она говорит – Арсинум и Бринзий, а потом заявит, что отступать следует до Мельина и Гунберга; а там, не успев оглянуться, и до Гедерна доберёмся! Нет, повелитель, бой следует дать здесь и сейчас. Подумайте, сколько злокозненных тварей окажется на нашей земле, если мы станем мешкать и тянуть время! Что останется от ещё живых городов и сёл? Какая судьба будет ожидать их обитателей? Нет, у нас только один выход – сражаться, сражаться и ещё раз сражаться!

– А что станет делать во время этого сражения аколит Всебесцветного Ордена? – дрожащим от ярости голосом осведомилась Сежес. – Отсиживаться в обозе, притворяясь, что он «внимает голосу Нерга»?

Аколит с притворным смирением развёл руками.

– Я не владею ни мечом, ни копьём, ни щитом, досточтимая Сежес. От меня будет мало толку в первой линии легионов. Для общего успеха каждому надлежит исполнить свой долг. Мой заключается в том, чтобы и впрямь «слышать голос» моего Ордена. И, естественно, извещать об услышанном моего повелителя, выздоровлению которого я не перестаю радоваться.

Сежес криво улыбалась, и весь вид её, казалось, говорил: мол, знаю я цену твоей радости.

Император задумался. В словах чародейки Лива имелся свой резон. Если Древние Силы и впрямь опоздают к сражению – то как его легионы выстоят против катящегося на них живого моря?

– Проконсула ко мне, найдите, живо! Всех легионных легатов – срочно! – отрывисто бросил Император.

Конечно, они неплохо врылись в землю на этом рубеже, но, в конце концов, рвы и палисады можно выкопать и возвести заново. Легионерам не привыкать.

– Мой Император! – настала очередь нергианца умолять и кланяться. – Я ручаюсь всем, что у меня есть, и полностью предаю себя в ваши руки. Помощь будет. Её просто не может не быть!..

Однако правитель Мельина уже его не слушал.

– Передать мой приказ – немедля снимаемся с лагеря! Не мешкать ни минуты! Не меш…

– Пропустите! Пропустите! – раздались вопли со стороны частокола.

– Гонец, мой повелитель, – побледнела Сежес.

– Они начали атаку. – У Императора вырвался самый настоящий рык раненого зверя. – Словно услыхали, проклятые… Нергианец! Вызывай своих, слушай Нерг или вообще, что хочешь, но чтобы ответил мне, где обещанная подмога! Кер-Тинор! Оставь с ним пяток лучших бойцов.

Вольный молча кивнул, глаза его зло сощурились. Император не позавидовал бы адепту Нерга, вздумай тот хотя бы дёрнуться.

– Не спускать с него глаз. Ни на миг не отворачиваться. Руки его чтобы были постоянно на виду, – давал Император последние указания.

– Я никуда не собираюсь бежать, мой повелитель, – с благородной грустью заявил нергианец, демонстрируя глубокую оскорблённость недоверием. – Но, если так будет угодно моему повелителю…

– Твоему повелителю, – Император не скрывал сарказма, – угодно, чтобы ты расшибся тут в лепёшку, принёс сам себя в жертву, но привёл бы, мрак и тьма, обещанную нам подмогу!

– Я сделаю всё, что в моих силах, – поклонился аколит всебесцветных.

Однако поклонился он недостаточно быстро, чтобы правитель Мельина не успел заметить сверкнувшее в глазах злое торжество.

Несколько мгновений Император боролся с навязчивым, почти необоримым желанием разрубить этого слизняка надвое прямо тут. Или отдать приказ Вольным подвесить всебесцветного на первом попавшемся суку и развести под ним небольшой костерок – чтобы помучился подольше.

Но уже вовсю трубили тревогу легионные трубы, гулко бухали большие барабаны; уже разнёсся над вмиг ожившим лагерем топот десятков тысяч ног, легионеры бежали по давно затвержённым местам в строю; засуетились, забегали молодые маги – помощники Сежес, с откровенным ужасом косясь на страшного и ужасного повелителя Мельина, чьи гнев и ярость превозмогли всю мощь хвалёной Радуги. И ведь муштруют их в Орденах, и насмотрелись эти молодые маги всякого – однако человека, бросившего вызов непобедимому противнику и одолевшего, боятся…

– Ты всё верно сказала, Сежес, – повернулся Император к слегка побледневшей чародейке. – Дала хороший совет. Жаль, что он запоздал. Теперь нам остаётся только биться. Твои ребята…

– Они умрут за Мельин, – просто ответила она. – И я тоже, мой Император. Наверное, я всё же хорошо тебя воспитала. Сегодня мы или победим вместе, или вместе умрём. Отступления не будет.

– Раньше никогда не замечал в тебе склонности к патетике, Сежес. – Император протянул волшебнице руку, и она ответила по-мужски крепким пожатием. – Умрём, отступления не будет… Умирать мы не имеем права. И отступим… вернее, постараемся отступить, если не останется иного выхода. Надо сберечь легионы. Новые набирать, боюсь, уже окажется не из кого.

Сежес молча и отрывисто кивнула, глядя прямо в глаза Императору.

– Прежде чем… я пойду… – Её пальцы безостановочно теребили спадавшую на лоб прядь тёмных волос. – Прежде чем я пойду, хочу сказать тебе, повелитель. Мы ошибались. Радуга ошибалась, и страшно. Наша, моя – да, моя вина безмерна. Помни, повелитель, те чародеи, что сегодня встали рядом с твоими легионерами, думают точно так же. Иначе оказались бы с баронами в Хвалине. Помни об этом, повелитель… когда всё кончится. И ещё одно. После того как ты, повелитель… поносил эту перчатку, мысли твои от меня наглухо закрыты. И Сеамни пусть тоже не беспокоится – наследие Иммельсторна защищает её надежнее любых заклятий или оберегов. Это… на всякий случай, чтобы вы не стеснялись.